Архиведьма

В груди снова разгорелся костер, в глазах блеснули слезы. Спас меня от очередного падения в депрессняк Робер, принесший мой заказ.

— Чего-нибудь еще изволите, госпожа?

«А почему бы и нет? — подумала я.

— Принесите мне чего-нибудь покрепче.

— В смысле, кофе? — растерялся трактирщик.

— В смысле, водки, — поправила я.

Брови Робера взметнулись вверх.

— Но, госпожа Мира, разве в вашем положении можно…

— В каком положении?

— Ну, — мужчина смутился, покраснел и отвел взгляд, — господин Серин принес вас без сознания на руках. Он сказал, что для дамы лишиться чувств в определенные моменты жизни — это нормально.

— Ах, вы об этом, — настал мой черед смущаться. Вот Серин гад! Проснется — прибью! Надо же додуматься, мало того, что женой обозвал, так еще и… и… Это уже два оскорбления в один день.

— Роббер, в моем положении просто необходимо снять напряжение, поэтому принесите, пожалуйста, чего-нибудь крепкого.

— Простите меня, но думаю, ваш супруг не одобрит…

— Это уже его проблемы, — пробурчала я себе под нос, но трактирщик все же услышал. Он тяжко вздохнул и пошел выполнять заказ. Через минуту на столе появился запотевший графин и небольшая рюмка.

Вот теперь жизнь налаживается. Поужинав, я налила себе полную рюмку.

— Ну, за тебя, бывший любимый, будь счастлив, — подняла я тост.

Довольно скоро графин опустел, в голове слегка шумело, но я заказала следующий. Робер неодобрительно покачал головой, но все-таки поплелся в подсобку. Я сидела, опустив голову на руки, и тихо глотала слезы. Накатили воспоминания о том, как мне было хорошо с Арсом. Сердце разрывалось на маленькие кусочки. Я должна это пережить. Один раз уже пережила, переживу и сейчас. Везет мне, как удавленнику, дважды на одни и те же грабли!

Когда меня бросил Аким, я была совсем маленькой и абсолютно одинокой. Некому было меня пожалеть, отогреть и помочь. Даже Кира и тот только молча смотрел на меня, когда я без дела бродила по двору ночи напролет. Сейчас у меня есть друзья, но теперь уже мне не нужно их сочувствие.

Каждое воспоминание ножом режет душу, но рано или поздно раны затянутся и превратятся в рубцы, твердые, непробиваемые, в такую своеобразную броню. Да, уже не будет той детской доверчивости и непосредственности, зато душа почерствеет и в следующий раз будет уже не больно, если этот следующий раз вообще будет. Чтобы избавиться от боли, нужно чтобы она стала невыносимой. В этот момент ты просто перестаешь ее чувствовать. Поэтому я сидела и специально бередила душу. Мне нужно как можно быстрее прийти в себя! Сейчас не время для долгих душевных терзаний, по нашим следам, наверняка, уже идет этот жуткий капюшон. И если он нас догонит, мало не покажется.

— Как самочувствие?

Я подняла голову, и смерила Серина недобрым взглядом. Явился, не запылился по мою душу.

— Жива, как видишь, — буркнула я в ответ.

Мужчина присел на стул рядом со мной и тыльной стороной ладони стер слезу с моей щеки.

— Никогда не жалей о прошлом, — тихо сказал он, — оно же тебя не пожалело.

Затем он встал и направился к выходу.

— Ты куда? — крикнула я вслед виру.

Он обернулся.

— За основой для амулета. Сил больше нет слушать твои стенания. Кстати, не усердствуй с выпивкой, а то мой старый друг решит, что я женился на алкоголичке, — вир подмигнул мне и добавил. — Нам скоро в путь, будь в форме.

И он вышел в ночь.

Второй графин закончился. Мне окончательно похорошело, и уже даже эльф за соседним столом перестал раздражать своим присутствием. Третью порцию спиртного Робер наотрез отказался мне приносить, мотивируя это тем, что Серин такое ему уже не простит. Да и черт с ним! В мою сторону уже направился улыбающийся эльф.

— Милая леди, разрешите к вам присоединиться? Я смотрю, вы уже давно скучаете в одиночестве.

— А почему бы и нет? — слегка заплетающимся языком проговорила я и толкнула соседний стул, предлагая ему усаживаться.

— Меня зовут Эрлин, — он заглянул мне в глаза, и я утонула в их зеленой бездне. — А вас как величать?

— Мира, — я почесала кончик носа (ой, не к добру он чешется) и задумчиво произнесла. — Странное для эльфов имя. Обычно у вас все изподвыподверта.

Эрлин улыбнулся и накрыл своей теплой ладонью мою руку.

— Эрлинкатриелл.

— Что?

— Это мое полное имя, как вы выразились, изподвыподверта.

— Нда, без пол-литра не выговоришь.

— Намек понял, — улыбнулся эльф и жестом подозвал подавальщицу.

Когда пышногрудая девица сгрузила с подноса кувшин вина, он изящным движением наполнил бокалы и поднял тост:

— За знакомство!

И в этот момент грянула музыка. Эльф изогнул левую бровь и протянул мне руку, приглашая на танец.

Мы кружились по залу и улыбались друг другу. Потом еще пили, и еще, дальше были танцы на столах (по-моему, мы что-то разбили, когда падали), а потом пришел Серин. Он долго искал меня взглядом, а я спряталась за Эрлина и тихонько хихикала. Меня крайне веселил тот факт, что вир не может меня найти. В голове был страшный гул, и в пределах досягаемости не наблюдалось ни одной связной мысли. Серин помассировал уши, махнул рукой и пошел наверх.

Эльф встал, слегка покачнулся и приобнял меня за талию.

— Пойдем, прогуляемся? — предложил он.

— Ну, пойдем. Только куда?

— Тут за трактиром есть парк. Там как раз зацвели розы, и воздух просто потрясающий.

Эрлин кинул на стол несколько золотых, и мы вышли из трактира.

В парке было тихо. Неширокие прямые дорожки высвечивал свет луны. По краям росли просто шикарные кусты роз. Сильный запах свежих цветов защекотал в носу, и я оглушительно чихнула, с хрустальным звоном разбив всю романтику момента. Но Эрлин сделал вид, будто ничего не заметил и нежно взял меня за руку.

Мы шли и молчали. Уйдя довольно далеко от трактира, эльф остановился, принюхался и быстрым движением увлек меня в сторону от дорожки. В кустах оказался узенький проход, а за ними небольшая полянка, в центре которой стояла высокая березка. Он двумя руками взял меня за талию и прислонил спиной к стволу. Шелковые волосы щекотали мне щеку, а дыхание обжигало губы. Зеленые глаза горели в темноте.

Свет, что я делаю!?

Как-то часто я стала задавать себе этот вопрос. Голова кружилась, то ли от обилия выпитого, то ли сама по себе. Эльф еще больше склонился надо мной. Похоже, сейчас у меня появится реальный шанс проверить поговорку «против лома…, ой, не она. «Клин клином вышибают».

— Тебе здесь нравится? — прошептал Эрлин мне на ухо.

— Да, — выдохнула я.

— По-моему, чего-то не хватает, чтобы эта ночь стала волшебной.

— Чего же?

— А ты согласна?

Я только кивнула. Ум куда-то убежал и скрылся. В конце концов, я же не собиралась заходить слишком далеко, а от простого поцелуя вреда не будет. Если вдруг Эрлин окажется иного мнения по данному вопросу, то я ему не завидую. На нетрезвую голову я просто отвратительно колдую. В смысле, результат может быть непредсказуемым: от телепортации эльфа в ближайшую лужу до превращения его в розового зайчика. Или крокодильчика — все зависит от степени нездоровья моего воображения на данный момент.

Эльф наклонился еще ближе и впился поцелуем в мои губы.

Свет великий, я знала этого мужчину всего несколько часов, но сейчас он стал для меня самым желанным на свете. Страсть пронзила все мое тело. Я задрожала от нестерпимого желания отдать ему всю себя без остатка, и он с благодарностью принимал этот мой дар. Вскоре внутри меня начала разливаться пустота, в следующий миг пришла боль…

Я распахнула глаза и ужаснулась. Глаза Эрлина горели красным адским огнем. Он большими глотками жадно выпивал из меня жизнь, а я даже пошевелиться не могла. Через мгновение я стала медленно оседать на землю, почти теряя сознание. И вдруг все закончилось. Металлический звон разорвал мертвую тишину. Завалившись на бок, я смогла из-под полуприкрытых век наблюдать развернувшуюся картину. Две смазанные тени закружились по полянке в бешеном танце. Они двигались настолько быстро, что я даже не смогла разглядеть, кто же второй участник этого боя. Звериный рык и звон стали сопровождали этот танец смерти.