Ловец Душ (СИ)

Рыжий брат-рыцарь, коротко кивнув Виллегеру, выбрался наружу из шатра правителя. Холодный воздух окутал тело, пробравшись сквозь броню и поддоспешник, скрытые грубым монашеским одеянием.

— Иэх, рановато что-то зима пришла, — недовольно закряхтев, пробурчал храмовник.

Скорым шагом преодолев пространство между матерчатыми стенами походных строений, Ярун резко откинул полог и вошел внутрь.

— Что тут происх… — только и смог произнести брат-рыцарь, увидев совершенно потерявших разум эрендальских сановников.

Залитые кровью, с горящими глазами, чавкая и урча, они набрасывались на все что видели перед собой, заталкивая в себя без всякой меры. На большом столе навалены были кусками части тел людей и животных, залитые жидкой грязью и заляпанные конским навозом.

Онемевший Ярун тихонько подался спиной наружу и, едва выбравшись из палатки, помчался в сторону шатра герцога. Спустя несколько мгновений он уже был внутри помещения, своим появлением застав убийственную атаку ночной твари. Пронзительно закричав, чудовище мощным ударом располосовало охранника Флориана, кольчуга которого расплескалась изорванными звеньями в разные стороны. Быстро сориентировавшись, монах извлек из ножен меч, горящий светом закатного солнца, но его помощь не понадобилась — ведь едва демон сделал всего лишь шаг, как в него ударил яркий красно-оранжевый луч из посоха Иерарха, обратив чудище в невесомый прах.

— Это что еще за тварь? — не выказывая волнения, произнес побледневший Флориан.

— Поздно, уже слишком поздно, — вместо ответа почти простонал Иерарх, — Ваша светлость, трубите отступление и спасайтесь сами. Мы с воинами Ордена будем сопровождать вас до безопасного места. Смею уверить, что земное оружие бессильно против порождений тьмы.

Поморщившись от громких криков раненого охранника, герцог тяжело вздохнул и с силой провел ладонями по густым волосам, словно пытаясь выгнать из головы дурные мысли. Наконец, бросив мимолетный взгляд на острые обломки ребер торчащие из разверзнутой ударом груди стража, Флориан отдал приказ:

— Реймир, пусть трубят отступление, потом собирай всех кого можешь и уходите отсюда пока целы. Сбор в полутора днях пути вниз по реке.

— У Птичьего лога? — послышался в ответ негромкий спокойный голос.

— Именно, а теперь, — вопросительно полуобернулся правитель Эрендаля в сторону Иерарха.

— А теперь велите седлать коней, и уходим отсюда. Мы с братом Виллегером отправимся с вами, брат Земульт прикроет достопочтенного графа.

— Тогда к делу, — резко поднялся на ноги Флориан и направился в сторону выхода.

Дрянное, отдающее кислятиной вино, противным холодным комком скользнув вниз по пищеводу, тем не менее, повело себя не хуже своих старших и именитых собратьев. Плотный туман опьянения окутывал тяжелые мысли Северина, принося с собой тошноту и забытье.

Утолив голод, компаньоны разбрелись по разным углам своего временного узилища. Эйнар упал на лавку и, укрывшись темно-серым шерстяным плащом, покрытым понизу разводами высохшей грязи, разгонял наступившую тишину своим негромким сопением. Избранник темноты в свою очередь прихлебывал в задумчивости темно-красный напиток забвения из глиняного кувшина. Казалось, что откуда-то издалека слышатся надсадные крики и звон мечей. А может это всего лишь воображение играло с Сигмаром, рисуя ему наяву картины из тяжелых сновидений.

Но вдруг тяжелый удар сотряс каменное здание до самого основания, выбив из стен и потолка въевшиеся за прошедшие десятки лет сор и пыль, закружившиеся в спертом воздухе маленькой комнатки. Дремлющий Эйнар резко поднялся, откинув в сторону толстую ткань.

— На приступ пошли! Хватай пожитки и деру отсюда! — скороговоркой выпалил он и бросился в сторону тюка с их оружием и припасами.

Опьяневший Сигмар схватил лежавший неподалеку оружейный пояс и, с трудом застегнув его непослушными пальцами, кинулся наружу вслед за товарищем. Вихрем промчавшись по узким коридорам Бычьего Рога и едва не снеся дубовую дверь таверны, компаньоны оказались на улице в окружении разношерстной толпы, сгрудившейся вокруг выщербленного камня округлой формы. По всему видно было, что массивный метательный снаряд пролетев над городскими укреплениями ухнулся прямо в изогнутую стену неказистого строения, основательно промяв поросшую мхом кладку, и скатился наземь.

— Я так мыслю, — на мгновение замялся Эйнар, обратившись к своему товарищу, и, глубоко вздохнув, продолжил, — я так мыслю, что последнюю ночь мы с тобой землю топчем, друже.

— Угадал, — осклабился, растянув свои вечно синие губы в противной ухмылке, здоровяк в чешуйчатом доспехе и резким, неуловимо-быстрым движением вогнал узкий, бритвенной остроты клинок между ребер контрабандиста, угодив в самое сердце своего давнего врага.

И без того тусклый свет померк в глазах Сигмара. Оторопев, солдат смотрел, как единственный человек, связывавший его с этим миром и за столь недолгое время прошедший с ним с ним сквозь огонь и воду, безвольно стоял, вперив взгляд своих широко распахнутых в ошеломлении глаз на рукоять кинжала, торчащую из груди.

К обжигающему чувству торжества, захлестывавшему волнами самую душу Петра, внезапно примешалось острое чувство опасности, заставив старого вояку резко оттолкнуть контрабандиста и разворачиваясь обнажить на ходу свой верный меч. Закаленный в битвах ратник, не успев понять еще, что происходит, подставил плашмя широкое лезвие под летящее сверху возмездие. Два клинка столкнулись, но окутанное первозданной темнотой оружие Сигмара ничуть не замедлило свое убийственное движение. Мерцающая чернота прошла закаленную сталь легко, словно мягкое масло. Убийственный удар Северина располосовал здоровяка до самого пояса. Звякнули о вымощенную булыжниками мостовую обломки Петрова меча и скользнувшие по плечам вниз половинки разрубленного пополам шлема. Простояв пару секунд, сраженный воин обрушился на землю, заливая потертый серый камень хлещущей кровью.

Сигмар отбросил в сторону меч и кинулся в сторону сраженного друга. Упав на колени рядом с ним, солдат заглянул в мертвенно-бледное лицо Эйнара, уже переставшего дышать. Его застывший немигающий взгляд словно бы вытянул жизнь и из самого Северина, солдат отполз в сторону, закрыл голову руками, усевшись прямо на мостовую, и недвижно замер там в оцепенении.

Заскрежетав начищенной до блеска сталью латных полудоспехов, спрыгнули на землю с внушительных битюгов двое дружинников Атмара. На их суровых лицах застыла печать сомнений и растерянности. Переглянувшись с товарищем, один из дружинников подошел к Северину. Споро осмотрев его и не обнаружив ранений, воин хмыкнул и рывком поставил избранника тьмы на ноги.

— Эй, парень, ты у нас Сигмар, прозванием Северин? — требовательно посмотрел княжий человек в подернутые пеленой отрешенности глаза солдата.

— Да он это, я его сразу заприметил, — хмыкнув, протянул Хьелмир и, пройдя пару шагов, удивленно присвистнул, — а вот и Эйнар, порученец княжий.

Отдающее восковой желтизной лицо, раскинувшееся в неестественно позе безжизненное тело и, наконец, эфес торчащего прямо из груди кинжала не оставляли никаких сомнений в бесславной кончине контрабандиста.

— Так, братец, давай, подмогни через седло перекинуть, — закряхтев и похлопав крупными ладонями друг о друга, призвал Хьелмир на помощь своего соратника.

— А ну как и этот очнется, тогда что? — хрипловатым полушепотом ответил дружинник.

— Покуда ведь не встал, так с чего ему… Ах ты ж! — княжий человек от неожиданности отшатнулся в сторону, едва не впечатавшись в своего коня, тревожно всхрапывавшего и нетерпеливо бившего подкованным копытом о мостовую.

Внезапно открывший глаза Эйнар глубоко, с присвистом, вдохнул полной грудью морозный воздух и резко сел. Затем, крепко ухватившись за обтянутую темной замшей рукоять, одним движением выдернул засевшую в теле узкую полоску стали и, не глядя, метнул клинок от себя подальше.