Ловец душ

Annotation

Бойтесь этих космодесантников!

Преданные, отвергнутые светом Императора и преследуемые как еретики, они — мятежники сорок первого тысячелетия. Облаченные в символы смерти, Повелители Ночи остаются безжалостными охотниками и убийцами. Они никогда не раскаются в богохульстве, ставшем причиной их изгнания, и никогда не простят жертвы, принесенной их примархом. Они ведут свою войну с Империумом, скользя во тьме между мирами.

Аарон Дембски-Боуден

Часть первая

Пролог

I

II

III

IV

V

VI

VII

VIII

IX

X

Часть вторая

XI

XII

XIII

XIV

XV

XVI

XVII

XVIII

XIX

XX

XXI

Эпилог

Аарон Дембски-Боуден

ЛОВЕЦ ДУШ

Повелители ночи

Сорок первое тысячелетие.

Уже более ста веков Император недвижим на Золотом Троне Терры. Он — Повелитель Человечества и властелин мириадов планет, завоеванных могуществом Его неисчислимых армий. Он — полутруп, неуловимую искру жизни в котором поддерживают древние технологии, и ради чего ежедневно приносится в жертву тысяча душ. И поэтому Владыка Империума никогда не умирает по-настоящему. Даже в своем нынешнем состоянии Император продолжает миссию, для которой появился на свет. Могучие боевые флоты пересекают кишащий демонами варп, единственный путь между далекими звездами, и путь этот освещен Астрономиконом, зримым проявлением духовной воли Императора. Огромные армии сражаются во имя Его на бесчисленных мирах. Величайшие среди его солдат — Адептус Астартес, космические десантники, генетически улучшенные супервоины.

У них много товарищей по оружию: Имперская Гвардия и бесчисленные Силы Планетарной Обороны, вечно бдительная Инквизиция и техножрецы Адептус Механикус. Но, несмотря на все старания, их сил едва хватает, чтобы сдерживать извечную угрозу со стороны ксеносов, еретиков, мутантов. И много более опасных врагов.

Быть человеком в такое время — значит быть одним из миллиардов. Это значит жить при самом жестоком и кровавом режиме, который только можно представить.

Забудьте о достижениях науки и технологии, ибо многое забыто и никогда не будет открыто заново.

Забудьте о перспективах, обещанных прогрессом, о взаимопонимании, ибо во мраке будущего есть только война. Нет мира среди звезд, лишь вечная бойня и кровопролитие да смех жаждущих богов.

Часть первая

ЕДИНСТВО ПРЕДАТЕЛЕЙ

Сыны мои, Галактика в огне.

Мы все свидетели последней истины: наш путь —

не путь Империума.

Вас никогда не омывал свет Императора.

Вы не несли Имперского орла.

И никогда его не понесете.

Облаченные во тьму,

Пусть вечно обагряет ваши когти

Кровь падшего Империума моего отца.

Во имя закланного божества — сражайтесь!

Восстаньте,

Сыны мои, и гнев несите к звездам,

Как мой штандарт. Как память обо мне.

Восстаньте, мои Повелители Ночи!

Примарх Конрад Курц

на последнем собрании Восьмого легиона

Пролог

СЫН БОГА

Быть сыном божества — проклятие.

Видеть то, что видел бог, знать то, что он знал.

Эти видения, это знание раз за разом разрывали его душу на части.

Его жилищем была келья, лишенная всяких удобств и годная лишь на то, чтобы оградить от внешнего вмешательства. Запертый в этом ненавистном святилище, сын бога кричал безответным стенам о тайнах грядущего. Решетка динамика древнего боевого шлема придавала его сдавленным воплям металлический, безжизненный оттенок.

Иногда мускулы его сводила судорога. Могучие пласты мышц и сухожилий сжимались вокруг твердых, как железо, костей, заставляя сына бога содрогаться и с хрипом втягивать воздух. Он не способен был контролировать собственное тело. Эти приступы могли продолжаться часами, и тогда каждый удар двух сердец мучительно обжигал нервы, проталкивая кровь сквозь сведенные судорогой мускулы. В те минуты, когда проклятый паралич отпускал и резервное сердце замедлялось и останавливалось, он приглушал боль, колотясь головой о стены темницы. Новая мука отвлекала его от видений, горевших по ту сторону зрачков.

Иногда это помогало, но ненадолго. Вернувшиеся видения оттесняли слабую боль, вновь омывая огнем его разум.

Сын бога, все еще облаченный в боевую броню, бился головой о стену, раз за разом вгоняя череп в сталь. Но, учитывая покрывавший голову керамитовый шлем и модифицированные кости скелета, его усилия причиняли больше вреда стене, чем ему самому.

Подвластный тому же проклятию, что привело его генетического отца к смерти, сын бога не видел окружающих стен. Он не замечал и потока данных, пробегающих по сетчатке, когда дисплей боевого шлема отслеживал и выцеливал углы кельи, петли запертой двери и прочие незначительные детали обстановки. В левой верхней части дисплея проматывались графики жизненных показателей. Там периодически вспыхивали предупреждающие сигналы: то два его сердца начинали биться слишком часто даже для нечеловеческой физиологии хозяина, то дыхание прерывалось на целые минуты, пока тело сковывал припадок.

Такую цену он платил за сходство с отцом. На такое существование обречен живой наследник бога.

Раб стоял у двери и прислушивался, считая минуты.

Крики хозяина, доносившиеся из-за темного закаленного металла, наконец-то утихли — по крайней мере на время. Раб был человеком, и чувства его оставались по-человечески ограниченными, однако, прижав ухо к двери, он смог различить дыхание господина. Отрывистый, резкий, свистящий звук, превращенный вокс-динамиками шлема в металлическое рычание.

Но, даже думая о другом, раб продолжал отсчитывать секунды, складывавшиеся в минуты. Это было легко: его приучили делать это инстинктивно, поскольку в варпе не работал как следует ни один хронометр.

Раба звали Септимусом, потому что он был седьмым. Шесть рабов до него сменились на службе у господина, и ни один из этих шести не числился больше в экипаже корабля «Завет крови».

Сейчас коридоры ударного крейсера Астартес почти пустовали. Безмолвное кружево черной стали и темного металла, сосуды огромного корабля, некогда кипевшие жизнью: по ним семенили сервиторы, спешившие по простым поручениям, и переходили из отсека в отсек Астартес. Здесь же сновали смертные члены команды, исполняя бесчисленные обязанности, без которых корабль не мог оставаться в строю. В дни до великого предательства тысячи душ именовали «Завет» домом — включая почти три сотни бессмертных Астартес.

Время изменило это. Время и войны, которые оно принесло с собой.

Коридоры были не освещены, но не обесточены. В ударном крейсере обосновалась умышленная чернота — тьма настолько глубокая, что она въелась в стальные кости судна. Темнота совершенно естественна для Повелителей Ночи, ибо все они родились в одном лишенном солнца мире. Для немногих членов команды, обитавших в «Завете», тьма поначалу была нежеланным спутником. Большинство раньше или позже привыкло. Они все еще нуждались в факелах и оптических усилителях, поскольку оставались людьми и не могли пронзать взглядом искусственную ночь, как их повелители. Но со временем они научились обретать во мраке спокойствие.