Ловец Душ (СИ)

— Ох, уф, ну мне кажись полегче, надо еще Эммульда посмотреть, что-то он и носа не кажет из-под своей рогожи, как бы не помер от колдовства-то.

— Я посмотрю, друже. Вставай, червяк! — вогнал Сигмар носок сапога под ребра служке.

Тот решил не испытывать судьбу, и приподнялся держась одновременно за голову и живот, всем своим видом олицетворяя нечеловеческое страдание.

— Не притворяйся, осел, иначе я сделаю тебе больно по-настоящему. Помоги Эйнару слезть на берег, сбежать не пытайся, все равно поймаю и шкуру спущу, понял? — спокойным тоном отдал указание Фурмину солдат, и аккуратно, стараясь удержать равновесие, полез к виконту. Сигмар застал его в таком же положении что и Эйнара — плотная серо-черная, похожая на слизь масса облепила голову Эммульда на нефизическом плане. Северин проделал уже знакомые манипуляции с энергиями и виконт ожил:

— Аах, сволочь, что за дрянное винище они там делают. Моя башка сейчас развалится на части.

— Дело не в вине, судя по всему, Фавнир оставил нам последний подарок. Я помогу спуститься на берег.

— Спасибо, колдун, твоя помощь придется весьма кстати, — просипел виконт, и попутчики сошли на землю, обнаружив занимательную картину: пришедший в себя Эйнар деятельно приматывал служку пеньковой веревкой к обломанному стволу ели, обещая при этом все возможные и невозможные на свете пытки. Фурмин трясся мелкой дрожью, плакал горючими слезами и умолял пощадить его.

— Об одном прошу, друже, не убей его ненароком, он нам еще нужен, чтобы добраться до Суравы, — похлопал контрабандиста по плечу Северин и отправился в лес за валежником.

Вернувшись с полной охапкой хвороста под мышкой и волоча за собой давно уже высохшую елку с голыми ветвями, солдат обнаружил Фурмина, безвольно обмякшего и висящего на путах. Рот служки был заткнут измусоленной тряпкой, а лицо его было основательно разбито — залитое кровью, с набухшими синяками, напрочь закрывшими глаза. Компаньоны же в это время, доставали с яла припасы, громко смеясь и яростно жестикулируя.

Сигмар свалил валежник в кучу, отломал от ели засохшие ветки, набрал щепочек, сухой еловой хвои и прочего горючего сора. Сварганив на скорую руку костерок, солдат достал кресало и, через пару минут перед ним уже весело полыхало рыжее пламя, объявшее еловые сучья.

— Огня нам добыл, молодец, — похвалил его вернувшийся от корабля с провизией Эйнар, — надо бы подкрепиться горячим, да двигать дальше. Эммульд сейчас вина и воды нам притащит, кашеварить я буду, если не возражаешь.

Сигмар помотал головой:

— Нет, конечно, я пойду пока нашего пленника приведу в порядок, все-таки он еще нужен нам, черт нестриженый.

— Да, пожалуй мы немного перестарались, ты глянь, может поколдуешь над ним, — смущенно произнес контрабандист, почесывая затылок.

— И рад бы, да только не на добро мой дар предназначен, покуда только боль причинить, да обездвижить получалось, не знаю, попробую, конечно, но не обещаю.

— Попробуй, друже, не помер бы пленник то наш, иначе долго плутать придется по лесным протокам.

Северин кивнул и начал подыматься, зажмурившись от едкого дыма, брошенного в лицо внезапным порывом ветра.

— Ах ты ж, зараза, — вытер выступившие слезы солдат и направился к служке.

Бегло осмотрев его, Сигмар принялся отвязывать веревку от обломанного елового ствола.

— Пофадите меня, гофподин, — зашамкал очнувшийся Фурмин.

Северин внезапно рассмеялся, глядя на потуги пленника выторговать себе жизнь.

— Что Фурмин, тебя никак пчелы покусали, гляди как рожа распухла, — прыснул себе под нос солдат, освободив пленника от пут.

Служка едва стоял на ногах, глядя на веселящегося врага. Он лишь обливался горючими слезами, которые обильно стекали на клочковатую бороду, смешиваясь с уже запекшейся кровью.

Солдат, отсмеявшись, подтолкнул пленника в сторону реки:

— Иди давай, умойся. А что до твоей просьбы, то не собирался тебя никто убивать, так стращали немного, так что сам виноват, нечего нападать было и про границу надо было упредить.

— Надо было, да. Профтите великодуфно, — взмолился Фурмин, уставившись на Северина узкими щелочками заплывших от ударов глаз.

— Да, да, умолкни только, и дуй к реке.

Поддавшись чувствительному тычку в бок, служка поковылял к воде, по широкой дуге обойдя своих мучителей, которые сгрудились возле костра.

Через полчаса весь отряд, рассевшись вокруг потрескивающего, тлеющего бревна, жадно уплетал походный обед. Северин старательно черпал упревшую кашу, заедая ее черствым ломтем хлеба, который казался ему вкуснее любых пирожных.

— Аах, от и набили брюхо, — бросил пустую деревянную миску на траву виконт и приложился к бурдюку, где булькала смешанная с вином вода, — дале, я мыслю, до ночи поплывем?

— Пожалуй так, нам чем быстрее, тем лучше, — с набитым ртом отозвался Эйнар.

— И на кого вы работаете, друже, я не пойму. На храмовников или на князя? О тебе многое сказывают, не знаешь чему и верить.

— Я на Никифора, он храмовником оказался, — не моргнув глазом соврал контрабандист, кивнув на компаньона.

— Вот значит, откуда твои умения, брат как тебя там, — ухмыльнулся Эммульд, — всегда знал, что вы, святоши, ничуть не лучше тех, кого на костры отправляете.

— Нашей рукой водит Незримый, как можем мы противиться его дарам, его милости, которой он озаряет верных рабов своих, — подыграл Эйнару солдат, отчего виконт скривился и выставил вперед обе руки, призывая прекратить.

— Все, все, ни слова больше, брат-рыцарь, мне хватает и проповедей нашего кастеляна в замке.

— Послушай, друже, нам без твоей помощи никак в Старгород не добраться, — начал издалека контрабандист, как его перебил виконт.

— А мне думаешь куда надо? Войска на марше, Реймир наверняка рвет и мечет, поди докажи ему, что я не пьяный в таверне валялся, а в плену у нечистого. Так что сперва мы доберемся до войска Флориана, вы поможете мне, и подтвердите историю моему сюзерену, а потом двигайте куда хотите.

— Смотри какой наглый, не успел шкуру спасти, а уже диктует нам что делать, — подумал Северин переглянувшись с товарищем.

Эйнар легонько прикрыл глаза, призывая согласиться, а сам обратился к Эммульду:

— Хорошо, друже, так тому и быть. Но поспешать нам надо, как можем.

— Так чего ж мы тогда тут прохлаждаемся, встаем и отчаливаем, эй ты, — швырнул в Фурмина миску виконт, — прибери тут все, помой да отнеси на ял, и шевелись давай, не то опять с тобой позабавимся.

Служка вскочил и принялся выполнять указание, а компаньоны отправились грузиться на корабль.

Спустя некоторые время все вопросы были улажены, и ялик вновь ходко двигался по водной глади, унося приключенцев все дальше от зловещей обители Фавнира. Над рекой веял свежий ветер, и озябший солдат плотнее закутался в свой шерстяной плащ. Он глядел на веером расходящиеся от носа корабля волны и размышлял о грядущих вызовах. Временами сердце захватывало трепещущее, словно бы щекочущее чувство предвкушения, а временами душа уходила в пятки от страха.

— И где же правда, ведь он сказал, что не сам выбрал себе такую участь. Я вот тоже сейчас не по своей воле оказался в этом мире, а никуда не деться. Это будет и честно и правильно ему помочь, — убеждал себя Северин, тут же мысленно одергивая, — Ха, ты так размышляешь, словно бы у тебя есть выбор, ты избран, а значит, уже несвободен. Пойди наперекор и мгновенно окажешься уничтожен. Кто ты против такого могущества? Червь, букашка, если не хуже.

Сигмар вздохнул, и понурил голову, в которой бурлили совсем невеселые мысли:

— У него то сил и власти хоть отбавляй, это так, но, подумай хорошенько, Северцев, что тогда можно сказать о его врагах. Он задумал тягаться со всеми властелинами этого мира, причем не земными князьями и герцогами, а с самими небожителями. И ты вместе с ним, но он бессмертный владыка тьмы, повелитель легионов мрака, а ты всего лишь букашка.

— Не сомневайся, человек, иногда сорвавшийся камешек вызывает обвал, который погребает под собой целый город. Пусть его сила невелика, главное, чтобы он оказался в нужное время и в нужном месте. Помни об этом, и помни о награде, что тебя ждет, ты не пожалеешь, Сигмар Северин, — раздался в голове рокочущий чужой голос, солдат вскинулся и помотал головой, пытаясь отогнать наваждение.