Джарка Руус (ЛП)

— Мне сказали, что ты моряк, — сказал он низким грубым голосом, исходящим из бороды. Его дыхание отдавало рыбой и морской солью. — Ты стал им будучи еще совсем маленьким пацаном, ранний морской волк. Несколько лет летал на больших и малых воздушных кораблях по Радужному озеру и его рекам. Добро!

— Мои родители настоящие моряки, — сказал Пен. — Всему, что я знаю, я научился у них. Они возят клиентов по экспедициям в Восточной Земле. — Он быстро остановил себя. Вспомнив предостережение Арена Элессдила, он заволновался, что уже сказал лишнее. — Я просто летал вместе с ними время от времени и присматривал за кораблями в доке, — осторожно закончил он.

Казалось, Гар Хетч не обратил на это внимания.

— Я сам вырос таким же путем, — сказал он. — Научился у своего отца и дядей, все они были моряками. На побережье, у Синего Раздела, где всегда гуляет ветер. В основном мы летали на больших кораблях, но у меня был свой маленький ялик, когда я был примерно твоего возраста. У тебя тоже есть такой, как сказал мне твой дядя.

Мой дядя?

— Да, верно, — быстро ответил Пен. — Кат-28. Я его сам построил.

— Действительно? Это здорово, Пендеррин! — Скиталец рассмеялся так, что затрясся его живот. — Лучший способ узнать о воздушных кораблях — это построить один из них. У меня не было умений, чтобы сделать такое самому, но я помогал тем, кто это умел делать. Я быстро выучил все от мачты до киля, поэтому во время полета я понимаю, что не нравится кораблю и как с этим справиться.

Пен усмехнулся:

— Мне нравится этот корабль. Я никогда на таком не летал, но видел их и знаю, как они устроены. Этот создан, чтобы быстро летать. Наверное, вы на нем летаете как стрела, пущенная с тетивы?

Хетч прогрохотал:

— Так и есть, парень! Все для этого, ничего, кроме главной мачты! Конечно, если я открою все ее двигатели, и позволь тебе сказать, Пендеррин, эта крошка может летать не просто быстро, а еще быстрее! Ничто из живущего не может ее обогнать, кроме больших птиц на побережье, но и с ними можно справиться, если немного поработать. Она обожает скорость, это точно. В этом ты прав. Я создал все ее изгибы, все плавные линии и гладкие части. Она моя леди, вот так.

Он немного помолчал.

— Ты вроде сказал, что никогда не летал на шлюпе? Это нечестно, парень! Хочешь попробовать прямо сейчас?

Пен едва сдержал свой восторг:

— Вы мне позволите?

— Такому моряку, как ты, рожденному в воздухе? — Хетч наклонился вперед и Пен почувствовал отдающее рыбой его дыхание на своем лице. — Держи штурвал, капитан Пен!

Несмотря на предупреждения Арена Элессдила насчет этого большого мужчины, Пен отчаянно хотел поуправлять шлюпом, поэтому он отбросил свои опасения. Вряд ли будет вред, если он примет это предложение, сказал он себе. Он просто проверит немного свои умения, попробует управление и увидит, сможет ли он управлять этим судном. Он летал на похожих кораблях, некоторые были гораздо больше этого. Управлять «Скользящим» вряд ли будет сложнее.

Гар Хетч отошел в сторону и Пен оказался у штурвала. Он быстро огляделся, заметив рычаги двигателей, подъема и крена, все ему было знакомо, только располагалось не совсем на тех местах, к которым он привык. Компас был установлен по центру над штурвальным колесом, который управлял поворотом киля.

— Все в твоих руках, юный Пен, — бодро воскликнул капитан скиталец. — Прекрасный и точный набор управления для истинного юного моряка. Давай, пробуй, парень!

Пен так и сделал, медленно, осторожно ослабляя баланс перед тем, как с помощью рычагов подъема немного поднять воздушный корабль. Нос судна начал задираться кверху, но он ощутил натяг в корпусе, а затем легкое сотрясение. Он нахмурился, стараясь выровнять корабль. Это было не так легко, как ему казалось. Все было знакомо, но реакция шлюпа была не совсем такой, как ему хотелось. Он поправил рычаги двигателей и почувствовал, что судно еще затряслось. Его попытки сбалансировать корабль не увенчались успехом. Он вернул все рычаги в исходное положение, взглянув на Гара Хетча.

Острые глаза скитальца блестели:

— Не так легко, как кажется, да? — спросил он и Пен ничего не смог возразить. — летать на шлюпе это не то же самое, что на кат-28 или даже на боевом корабле с понтонами и таранами для его стабильности. Этому шлюпу требуется любящая забота от хозяина, которые знает его нужды.

Он улыбнулся, но даже сквозь густые заросли его бороды Пен смог увидеть оскал зубов. С упавшим чувством он понял, что Хетч испытывал его. Зная о том, насколько трудно незнакомому со шлюпом управлять им, он соблазнил Пена попытаться сделать это, чтобы понять, что умеет этот мальчик. Скиталец на один шаг опережал Арена Элессдила; он знал, что Пена попросили присмотреть за ним, хотя и не присутствовал при том разговоре. Теперь он знал, на что способен Пен, и мальчик сам помог ему в этом.

Гар Хетч шагнул вперед и снова взялся за управление кораблем, почти незаметно освободив Пена.

— Имей в виду, Пендеррин, — тихо сказал он, глядя на мальчика, пока выравнивал судно, — на этом корабле есть только один капитан. Согласись с этим и все будет отлично. А теперь выходи из кабины. Возвращайся на палубу к остальным. Ты хороший парень.

Пен вышел, не сказав ни слова, сгорая от разочарования и стыда и злясь на самого себя. Он ничем не мог себе помочь, но не стал предоставлять Гару Хетчу удовольствие лицезреть свою реакцию. Стараясь совладать с собой, он в одиночестве стоял у перил правого борта, решительно устремив взгляд вперед и чувствуя, как глаза капитана скитальца смотрят ему в спину. Ему следовало уделить больше внимания предостережениям Арена Элессдила. Но это уже в прошлом. Важно было то, как он запомнил урок, который ему только что преподали. Очень хорошо, пообещал он себе. В следующий раз, когда Гар Хетч попытается его подурачить, все может обернуться по–другому.

Было уже ближе к вечеру того же дня, когда на палубу вышла Синнаминсон. Она поднялась через люк, ведущий к узким спальным каютам внизу, ступив в малиновый свет заката словно призрак. Пен сидел вместе с Хайбер у кормовых перил, все еще размышляя о том, как он позволил себя одурачить Гару Хетчу, когда увидел ее. Он не знал, откуда она появилась или что она там делала. Он считал, что кроме четырех пассажиров, коими являлись они, на борту находились только Хетч и два члена экипажа. Теперь появилось это видение. Он остановился на полуслове, заставив Хайбер, которая не уделяла ему особого внимания, оторваться от своего письма и проследить за его взглядом.

Она была всего лишь девочкой, не старше Пена, моложе Хайбер, ее стройную фигуру облегали какие–то серо–зеленые длинные одеяния, которые переливались как море. Она выглядела так, будто очнулась от глубокого сна, с растрепанными короткими, песочного цвета волосами; ее лицо было направлено к свету, как будто для того, чтобы определить время суток. Пен посчитал ее красивой, хотя позднее он пересмотрел это свое суждение на поразительную, а еще позже — на очаровательную. Черты ее лица были нежными, но ничем не примечательными и не совсем идеальными. Однако, они его заинтриговали. Еще больше поражало то, как она двигалась, не похоже ни на что знакомое. Она не шла, она скользила, мягкий шелест ее наряда сопровождал ее движение, когда она подошла к ним.

Когда она приблизилась к ним, Пен увидел ее глаза. Они были молочно–белыми и пустыми, смотрящими вперед в никуда. Она была слепа.

Пен не знал, кто она такая. Не знал ее имени. Он знал только, что никогда ее не забудет.

— Вы наши пассажиры? — спросила она их, глядя мимо них.

Пен кивнул, потом вспомнил, что она не могла видеть:

— Да, во всяком случае, мы вдвоем. Я Пен, а это Хайбер. — Он едва вспомнил, что нужно пользоваться только первыми именами.

— А я Синнаминсон, — сказала она им. — Я дочь Гара Хетча.

Она протянула руку и подождала, когда они ее пожмут, что они и сделали по очереди. Ее улыбка была обаятельной и хрупкой, подумал Пен, одновременно нерешительной и покровительственной, наверное, из–за ее состояния. Но в ней также чувствовалась и сила. Она не побоялась бы выйти против того, чего не могла увидеть.