Джарка Руус (ЛП)

Джарка Руус

ГЛАВА 1

Она сидела одна в своем кабинете, закутавшись тенью сумерек и одиночеством вечера, ее мысли были темнее наступающей ночи и тяжелее, чем вес всего Паранора. В эти дни она рано удалялась к себе якобы, чтобы поработать, но, главным образом, чтобы подумать, поразмышлять над разочарованием от текущих неудач и мрачными перспективами предстоящих дней. В высокой башне было тихо, и эта тишина предоставила ей минутную передышку в борьбе между ней и теми, кем она руководит. Передышка длилась недолго, только пока она оставалась в одиночестве, однако без этого небольшого отдыха, как она иногда думала, она бы сошла с ума от отчаяния.

Она была уже не девочка, даже не молода, однако сохранила свой образ юности, ее бледная, почти прозрачная кожа до сих пор оставалась безупречной, без каких–либо складок или морщин, поразительные голубые глаза сохранили ясность, а движения твердость и точность. Когда она смотрелась в зеркало, что делала так же редко сейчас, как и раньше, то видела девушку, какой она была двадцать лет назад, как будто ее старение остановилось чудесным образом. Однако, пока ее тело оставалось молодым, ее дух старел. Ответственность старила ее гораздо быстрее, чем время. Только сон друидов, если бы она воспользовалась им, остановил бы износ ее души, но она знала, что вряд ли надумает в ближайшее время использовать его. Она просто не сможет. Ведь она была Ард Рис Третьего Совета Друидов, Верховным Друидом Паранора, и пока она оставалась на своем посту, любой сон был непозволительной роскошью.

Ее взгляд переместился на окна ее комнаты, она посмотрела на запад, где солнце уже исчезло за горизонтом, а его лучи осветили небо последним всплеском, прежде чем исчезнуть. Она подумала, что точно так же и ее собственная звезда закатывается, ее свет исчезает, время проходит, а шансы ускользают. Она бы изменила это, если бы могла, но она больше не верила, что знала, как это сделать.

Она услышала Тагвена до того, как увидела его, легкими и осторожными шагами он приближался по коридору к ее открытой двери, стараясь плавностью движений как можно меньше ее беспокоить.

— Входи, Тагвен, — позвала она, когда он оказался у двери.

Он прошел в дверь и остановился сразу за порогом, не намереваясь продвинуться дальше, с уважением относясь к этому месту, которое принадлежало только ей одной. Он тоже старел, имея за своей спиной уже двадцать лет службы, единственный помощник, который у нее был, его время в Параноре было зеркальным отражением ее собственного. Его коренастое, узловатое тело все еще было сильным, но движения становились медленнее, и она видела, как он морщится, когда его суставы напрягались и сжимались после длительной деятельности. В его глазах читалась доброта, что с самого начала и привлекло ее к нему, ясно проявляя внутренний мир этого мужчины. Тагвен служил, потому что уважал то, что она делала, что она значила для Четырех Земель, и никогда не осуждал ее за успехи или неудачи, даже если последних было гораздо больше, чем первых.

— Госпожа, — произнес он грубоватым, скрипучим голосом, его морщинистое бородатое лицо на мгновение скрылось в темноте, когда он наклонился. Этот жест показался немного странным и неуклюжим. Он наклонился вперед, как будто опасаясь, что кто–то еще сможет подслушать их. — Кермадек здесь.

Она резко встала.

— Он не войдет внутрь, — она произнесла это, как констатацию факта.

Тагвен покачал головой:

— Он ожидает у северных ворот и просит вас поговорить с ним. — Губы дворфа сжались в мрачном раздумье. — Он говорит, что это срочно.

Она потянулась за плащом и набросила себе на плечи. Проходя мимо него, она успокаивающим жестом коснулась его плеча. Двигаясь по лестничному колодцу, сквозь звук собственных мягких шагов она слышала голоса, раздававшиеся внизу, эти отрывки разговоров витали в воздухе. Она попыталась разобрать, о чем они говорили, но ей это не удалось. Они разговаривают о ней; так происходило почти непрестанно. Они вопрошают, почему она продолжает быть их главой, почему она считает, что сможет чего–то добиться после стольких неудач, почему она не может признать, что ее время прошло и ее место должен занять другой. Одни шепчутся, что ее нужно вынудить уйти тем или иным способом. Другие поддерживают более решительные действия.

Интриги друидов. В залах Паранора их было хоть отбавляй, и она не могла их прекратить. По повелению Уолкера она создала этот Третий Совет после своего возвращения в Четыре Земли из Паркасии. Она приняла свою роль главы, свое предназначение руководить теми, кого она призвала, свою ответственность за возрождение наследия друидов, как дарителей знаний всем расам. Она создала ядро этого нового порядка с теми немногими, которых под принуждением прислал эльфийский Король Кайлен Элессдил по настоянию его брата Арена. Остальные пришли из других земель и от других рас, привлеченные перспективами изучения использования магии. Это было двадцать лет назад, когда в воздухе витала радужная надежда и все казалось возможным. Время и неспособность добиться каких–либо заметных изменений в мышлении и настроениях правительственных органов этих земель и народов рассеяли все эти надежды. Единственное, что оставалось: с отчаянным упорством цепляться за свое убеждение, что ей нельзя сдаваться.

Однако этого одного было недостаточно. И всегда будет недостаточно. Не для того, кто вышел из такой глубокой тьмы, что любые шансы на спасение казались абсолютно безнадежными. Не для Грайанны Омсфорд, которая когда–то была Ведьмой Ильзе и сделала себя Ард Рис, чтобы искупить это.

Она добралась до нижних уровней цитадели, до обширных залов, которые связывали гостиные с жилыми помещениям тех, кого она привела в Паранор. Немногие друиды появлялись в поле ее зрения, тенями скользя вдоль стен, как текущее масло в свете беспламенных светильников, которые горели в коридорах. Одни кивали ей; некоторые что–то ей говорили. Большинство просто бросали мимолетные взгляды и проходили мимо. Они боялись ее и не доверяли ей, эти друиды, которых она приняла под свое крыло. Они выглядели беспомощными, и она не могла их в этом обвинять.

Терек Молт вышел из комнаты и проворчал не очень–то дружелюбное приветствие, на вид смело и с вызовом. Однако она ощутила его настоящие чувства и поняла, что он ее боялся. Хотя ненавидел ее больше, чем боялся. То же самое происходило с Траунтом Роуэном и Иридией Элери и некоторыми еще. Шейди а'Ру даже превзошла это, ее наполненный ядом взгляд был настолько откровенно враждебным, что между ними не могло быть никакой взаимосвязи, и ничто не могло помочь исправить эту ситуацию.

Грайанна закрыла глаза от обуревавших ее чувств и задумалась, что же ей делать с этими гадюками — что же она может сделать, чтобы последствия не перехлестнули границы, которые она установила для себя.

Молодой Серизон Скайр, проявляя энтузиазм, помахал ей рукой и улыбнулся, его лицо светилось простодушием и добросердечностью. Он был лучом света на этом мрачном небосводе, и ей было весьма приятно его присутствие. Кое–кто под ее началом до сих пор верил в нее. Она никогда не ожидала дружбы или хотя бы сострадания от тех, кто к ней пришел, но надеялась на преданность и чувство ответственности к тому ордену, которым она руководила. Было глупостью думать таким образом, поэтому она этого больше не делала. Наверное, не будет преувеличением сказать, что теперь она надеялась лишь на то, что разум все–таки возобладает.

— Госпожа, — мягким голосом приветствовал Джеранд Сера, поклонившись, когда она проходила мимо него; угловатые черты его высокой и худой фигуры казались вялыми, но таящими опасность.

Таких, как он, было слишком много. Она не могла надлежащим образом уследить за всеми. Каждый раз, проходя по этим залам, она подвергала себя риску — здесь, в месте, где она должна быть в безопасности, в этом ордене, который она основала. Это было безумием.