Пронзая ветер (СИ)

Она схватила руку донельзя изумленного офицера и приложила к своему выпяченному животику:

— Оно уже шевелиться, милый! Что мне теперь делать?

Было забавно наблюдать, как меняется цветом его лицо. Сначала она было красным, потом побелело, следом на коже проступили какие-то синеватые пятна, а глаза налились кровью.

— Вон! — заорал он вдруг. — Кросская подстилка! Да, чтобы духа твоего здесь не было.

Папаша Мот и Ужик, услышав крики, бросились к Ртути на выручку.

— Мы просто циркачи, — залепетал Папаша, умоляюще глядя на взбешенного офицера. — Не сердитесь, господин офицер. Мы только дадим представление и уедем! Вот (помахал он выстраданной бумажкой) — у нас есть разрешение.

— Представление?!? — взревел офицер. — Я вам сам такое представление устрою, что вам мало не покажется! Перед дикарями плясать будете…

Беспокойная ночь

Фургон громыхал по ухабистой дороге, вздымая клубы пыли. Шут и Ланетта ехали впереди, высматривая подходящую для ночевки площадку. Стена гор то нависала над путешественниками, то уходила в сторону, уступая место серой россыпи камней. Небольшая речка бурлила рядом, время от времени растекаясь многочисленными ручейками, а затем вновь собираясь в один поток.

Вскоре ущелье закончилось. Перед ними предстала лесистая долина с одинокой сопкой посередине. Окаймляющие долину горы лишь угадывались в быстро надвигающейся на путников ночи. Черной короной с неровными зубьями вонзались они в звездное небо. Ланетта никогда не видела такого количества звезд, и с каждой минутой их становилось все больше, а свет ярче.

Крыса выскользнула из рюкзака Ланетты и спрыгнула на землю. И тот час кобылица вздрогнула, ощутив тяжесть запрыгнувшего на нее нового седока. Сильные руки перехватили поводья. Коросс резко свистнул, привлекая внимание скачущего впереди Шута, а потом завернул коня круто влево в непроходимый лес. Впрочем, первое впечатление оказалось ошибочно. В косматых дебрях с трудом, но угадывалась дорожная колея.

Перед тем последовать за Короссом в дебри, Шут придержал коня и замахал зажженным факелом, давая знак следующим за ними циркачам.

— Ты был в этих местах? — спросил Шут, поравнявшись с Короссом.

Тот с наслаждением втянул в себя горный воздух:

— Да, когда-то… Через двадцать минут мы увидим одно занятное местечко. Надеюсь, оно осталось в сохранности. Там я познакомился, — он на секунду запнулся, — … с очень дорогим для меня человеком.

— Это была та девушка, да? — тихо спросила Ланетта.

Он промолчал и пришпорил лошадь, снова выводя ее вперед. Сейчас Коросс казался Ланетте пугающе чужим.

Скоро всадники влетели на небольшую полянку, значительно обогнав фургон. В свете луны серебрилась извилистая змейка ручья, невысокая трава стелилась ровным ковром, а на краю полянки под могучей елью спряталась вросшая в землю избушка. В окне тускло мерцал огонек.

Коросс спешился и постучал в окно особым образом. Дверь сразу открылась, выпуская худощавого мужчину со свечой в руке. Пламя высветила напряженный прищур темных глаз, узкое лицо, впалые щеки.

— Господин, — мужчина хотел поклониться, но Коросс не позволил.

Он порывисто обнял незнакомца, а затем скороговоркой представил его своим спутникам:

— Это мой друг — Шэрон. Он поможет вам обустроится. А теперь прошу меня простить…

Они скрылись в хижине, но почти сразу Шэрон вышел, плотно прикрывая за собой дверь.

— Мой господин просил его не беспокоить. В свою очередь я полностью к вашим услугам, — приветливо заметил Шэрон. — Разрешите, сударыня, я займусь вашей лошадью…

Когда на поляну въехала повозка, Шэрон направился встречать новых гостей, а потом занялся ужином. Пока мужчины-циркачи занимались усталыми лошадьми, девушки с удовольствием наблюдали, как кошеварит их новый знакомый. Складывалось впечатление, что он ожидал гостей и тщательно к ним готовился. Дрова, заранее сложенные аккуратной горкой, сразу вспыхнули жарким пламенем, в ледяном ручье хранились выпотрошенные тушки каких-то птиц, а рядом с кострищем на самодельном столике лежала горка уже очищенных лесных корений.

— Может чем помочь? — предложила Ланетта.

Сало аппетитно шипело на дне котелка, а нож мелькал с невероятной скоростью, разделывая мясо. Мужчина улыбнулся, хотел ответить, но проходивший мимо Шут сразу встрял:

— Не приведи Сила! Гоните ее, Шэрон, от котелка! Лани категорически нельзя подпускать к готовке. Ее подружку — тоже. Ртуть только воду кипятить умеет.

Кроссец засмеялся. Впрочем, тепло, не обидно.

— Если пройдете чуть дальше по течению ручья, найдете запруду. Она рядом с зарослями орешника. Возможно, вы пожелаете освежиться с дороги, — предположил он.

Девушки пожелали и не замедлили последовать совету, правда, предусмотрительно сделав небольшой крюк к фургону.

Ночь была бы очаровательна, если бы не грусть сжимавшая сердце. Ланетта оглянулась. На полянке кипела жизнь: вокруг костра сновали люди, чуть дальше паслись спутанные кони, слышался оживленный разговор и всплески смеха. Лишь избушка стояла загадочно-неприступная. Отвернувшись, она повесила одежду на ветви лещины и спустилась по выложенным дощечками ступенькам к черной глади, в которой отражалось звездное небо.

Она присела и зачерпнула воду. Звездочки закачались на теплых волнах, приглашая поиграться. Но когда девушка сделала шаг вперед, оказалось неожиданно глубоко. Она вскрикнула, провалившись по пояс, а ноги сразу сковал ледяной холод. Теплой водичка была лишь на поверхности.

— Ну как? — поинтересовалась Ртуть с края обрывистого бережка.

— Бодряще, — стуча зубами, отозвалась Ланетта, и решительно окунулась с головой.

Когда девушка выбралась на берег, кожа горела. Зато тело наполнилось необычайной легкостью. А когда она укуталась в одеяло, стало уютно и спокойно.

— Давай, Ртуть, не трусь, — подбодрила Ланетта подругу.

Циркачка не ответила. Зажав нос и пронзительно завизжав, она сиганула с обрыва, окатив Ланетту каскадом брызг.

— Ух! — выдохнула хулиганка, выскакивая на берег и ныряя к Ланетте под одеяло. — Я надеялась, теплее будет.

Некоторое время они смотрели, как успокаивается вода, и согревали друг друга теплом своих тел. Потом Ртуть сбегала к своей одежде и притащила небольшой флакон.

— Симпатичный мужчина, — наконец, изрекла Ртуть.

Она вылила в ладонь небольшое количество желеобразной субстанции и принялась неторопливо втирать ее в тело. Запахло мускусом и еще чем-то пряным.

— Ты про кого? — вяло поинтересовалась подруга.

— Про Шэрона, конечно. Говорят, что все валгавцы потенциальные Источники. Мне моя бабка рассказывала, как вскрыть Источник. Нужно дождаться, когда человек уснет, а потом осторожно открыть ему глаза. Так, чтобы он не проснулся. И тогда к тебе польется его Сила. Здорово, правда? Я всегда мечтала попробовать. Вот только, Лани, давай договоримся — валгавец мой. Все равно на всех его Силы не хватит.

Отражения звезд перестали метаться и теперь величественно взирали на девушек и снизу, и сверху. Если немного сосредоточиться, можно было представить, что они со всех сторон окружают тебя. Вот только это все была иллюзия. Очередной самообман.

— А тебе его не жалко? Он нас встретил как родных. Сейчас ужин нам готовит…

— Жалко? Дикаря? Глупость какая, — рассмеялась Ртуть. — Сила, Лани, не случайно выбрала валгавцев своим резервуаром, а нам дала умение черпать себя из них. Она знает, кто достоин брать, а кому суждено лишь отдавать. Да, ты и сама все понимаешь, хитрюля! Признавайся, сама глаз на Шэрона положила? Только вот что я тебе скажу — у тебя нет шансов против меня. Чтобы горец подпустил к себе, нужно, чтобы он тебе доверял. А я знаю, как сделать так, чтобы мне доверились. Поэтому, даже не суйся. Только дичь мне спугнешь. А чтобы ты сильно не дулась, я тебя «Пируэту Феи» научу. Очень эффектно смотрится и достаточно прост в исполнении. Включишь в свой номер: зрители с ума сойдут от восторга.