Кто я? (СИ)

— И как, интересно знать, мы туда спустимся?

— Заговорила? А я-то уж думала, ты со страху дар речи потеряла, — не стоило так грубо, она и так много натерпелась, но по опыту я знала сюсюкаться с ней нельзя, сразу поплывет, устроит слезы, и чем сильнее буду ее успокаивать, тем дольше это все будет длиться. А так пообижается немножко и отойдет. А как, действительно спуститься, наши друзья и словом не обмолвились об этом, а мы ведь не такие ловкие как они.

Я села у самого края и свесила ноги. Страх высоты ушел из моей жизни навсегда. Ника пристроилась неподалеку, но так рисковать, как я, не собиралась. Мы сидели и наслаждались покоем. Денек выдался тот еще. Так что просто сидеть и смотреть вдаль, было уже приятно. Ночь подбиралась все ближе, на горизонте догорели последние алые отблески на облаках. Сумерки разливались как кисель по равнине, лежащей внизу. В домиках зажигались они, а в таверне становилось все веселее. Закончившие работу стекались туда, что бы отдохнуть, а мелкие мошенники выходили на промысел. Или в этом обществе нет мелких мошенников? В этот момент двери питейного заведения резко распахнулись и оттуда выволокли кого-то, швырнув на дорогу. Фигурки с такой высоты казались совсем крошечными, но разобраться в ситуации было не сложно. Вот тебе и идеальное общество без мошенников.

В стороне от нас что-то мелькнуло. Я присмотрелась. Опять. Словно огонек дрожит на ветру, то появляясь, то снова исчезая.

— Смотри, — позвала я подругу, — мне это не кажется?

— Словно огонек, — неуверенно сказала она, — но откуда он здесь?

— Пошли, — сказала я, поднимаясь на ноги. — Если здесь есть кто-то кроме нас, он как-то сюда забрался и планирует как-то спускаться.

Мы отошли подальше от края, смелость смелостью, свалиться с утеса в темноте — это уже глупость. Огонек пропал из виду, но мы продолжали идти. Кто бы там ни был, деваться ему было некуда. С обрыва он не прыгнет, а остальное пространство просматривалось замечательно, и не заметить фигуру даже в сумерках было трудно.

Через пару минут мы наткнулись на небольшой холмик, находившийся немного в отдалении от края скалы. Странно, посреди абсолютно ровного пространства вдруг холмик. Я решила обойти его кругом и не ошиблась, с обратной стороны у холмика имелся вход или лаз достаточно широкий, что бы я там прошла. Не задумываясь, я шагнула в темный провал. Ника попыталась, было, меня остановить, но что мне темный лаз после бешеной скачки верхом на саблезубых кошках!

После пройденных нескольких метров, я поняла, туннель под наклоном уходит вниз, и освещения в нем нет никакого. Я вернулась наружу. Ника приплясывала у входа. Оставаться одной ей было страшно, но лезть в темноту, не зная чего ожидать, еще страшнее.

— Что там? — С нетерпением бросилась она ко мне.

— Туннель. И ведет он вниз, но вот куда?

У меня мелькнула догадка. Я опустилась на четвереньки и на ощупь поползла к краю обрыва. Вокруг уже было довольно темно, так что нужно соблюдать осторожность. Добравшись, я высунула из-за камня голову и начала пристально всматриваться вниз. Так и есть, через какое-то время внизу у самой стены блеснул тот же неуверенный огонек. Он то пропадал, то появлялся, но однозначно направлялся в сторону деревни.

Я осторожно принялась пятиться назад, пока не услышала голос Ники.

— Ты что делаешь? Совсем спятила? — Почему-то шепотом возмущалась она.

— Это спуск, — не таясь, сказала я. — Тот, кто здесь был, давно внизу и не сможет нас услышать.

— А на четвереньках чего ползать? — Продолжала шипеть подруга.

— Боялась свалиться. Я так привыкла, что в лесу постоянно светло, даже ночью, а тут совершенно не видно куда наступаешь.

— А как же мы в туннель полезем, там, наверное, еще темнее будет?

— У нас есть зажигалка, благодаря твоей чудо — сумке, света она дает не много, но не думаю, что там будет что рассматривать. Да и не оставаться же нам здесь на ночь.

Перспектива ночевать на краю обрыва подстегнула Нику, она щелкнула зажигалкой и смело пошла вперед. Крошечный язычок пламени давал совсем мало света, но в тесном туннеле и этого было достаточно. Ровный пол, постепенно уходящий вниз, шершавые, грубо обработанные стены, такой же потолок и темное пятно впереди. Мы шагали, не останавливаясь, не встретив на своем пути ничего примечательного. Везде лишь камень. Дорога плавно закруглялась и спускалась по спирали, закончившись обычной дырой в каменной стене.

Выбравшись наружу, мы вздохнули с облегчением. После спертого воздуха внутри скалы было наслаждением подставить лицо прохладному ночному ветерку. Переведя дыхание, мы двинулись в сторону жилья. Путь еще предстоял не близкий, а еще нужно было устроиться на ночлег.

— А что я буду делать? — Поинтересовалась подруга. — Я ведь не понимаю мастный язык.

— А еще разговариваешь на не известном здесь языке. Да, это может стать проблемой. Чужаков нигде не любят. А если еще и не знают его язык, могут черте что подумать. Ты лучше при местных не разговаривай со мной. Скажем что ты немая, а лучше глухонемая. Это объяснит, почему ты ничего не понимаешь. И закутайся поплотнее в плащ, пока я не раздобуду тебе что-нибудь из местной одежды.

Ника вздохнула, но послушалась. Начать мы решили с таверны. Туда ведь путники первым делом отправляются. Здесь и поесть можно, и жилье найти, и насчет работы сговориться.

********

No song, no supper

Не споешь — ужина не получишь

Народная мудрость

Заведение было очень колоритным. Может, конечно, это и был саамы заурядный трактир в этом мире, но это был первый трактир в моей жизни, поэтому все здесь казалось мне удивительным. Ника, я думаю, удивлялась не меньше меня, но как мы и договаривались, стойко молчала.

За одни столом сидела шумная компания гномов. Они пили, пели, ели и снова пили. Все это изредка прерывалось перебранкой. За другим столиком сидел огромный детина весь обвешанный лохматыми шкурами. Именно шкурами, он даже не потрудился соорудить из них хоть какое-то подобие одежды, а просто кое-как закрепил ремешками, оставив болтаться свободные концы. Части тела, проглядывающие через шкуры, были буро-зеленого цвета и имели бугристую поверхность. Он словно был весь заросший большими неровными бородавками. Я поспешно отвела взгляд, а то еще обидится, что я его так бесстыдно разглядываю, не правильно поймет…

— Кто это? — Прошептала Ника, указывая взглядом на громилу. Видимо, ей он тоже приглянулся.

Я пожала плечами, выискивая свободный столик.

— Посиди тут пока, — указала я ей на приглянувшееся место, — а я попробую что-нибудь узнать.

Пробираясь к стойке, я старалась ни на кого не смотреть, зато сама удостоилась пары десятков восторженных взглядов. Брюки, подаренные лесными хранителями, обтягивали каждый сантиметр моего стройного тела, ничего не скрывая от посторонних глаз, а лишь подчеркивая все мои прелести..

— Чего изволите? — Спросил седой трактирщик.

Судить о его расовой принадлежности я не берусь, но он явно не был человеком. Уши были остроконечные, как у меня, только намного длиннее и провисали к кончикам. Это делало его похожим на плюшевого зайку, что был у меня в детстве. Но эльфом он определенно не был, об этом мне сказали маленькие черные рожки, выступавшие через седую шевелюру. Глядя на них вспоминался шкодливый чертенок из мультика. Смесь зайки и чертенка выглядела бы премиленько, если бы не глаза, с подозрением глянувшие на меня из-под кустистых бровей. Я сразу прекратила делать сравнительную характеристику и перешла к делу.

— Я бы хотела горячий ужин, предпочтительнее не из жареных кузнечиков, теплую постель, желательно в кровати и это все на двоих, — покосилась я на подругу, — но есть одно «но», у меня совершенно нет денег.

— Интересное дело, эльф и без денег, — улыбнулся трактирщик. И улыбка его была скорее от бесенка, чем от зайки. Вот прям так и вижу, сейчас предложит продать душу за ужин и ночлег. — Может ваша служанка сможет отработать все необходимое?