Фениксова песнь (СИ)

Ближе к середине ночи я заскучал, зажег зеленый магический огонек и пошел осматривать комнату, из которой Аэлэль вынес амулет. К моему удивлению, там оказался целый зал. Пришлось зажечь еще несколько огоньков и развесить их в разных местах. Зрелище получилось странное: жутковатые, очень агрессивные на вид кусочки пламени висели вдоль стеллажей, заваленных всякой дрянью. От этой дряни исходили сильные энергетические колебания, из-за которых огоньки вздрагивали, словно затронутые ветром.

Стеллажей не было только под одной стеной, и то потому, что она была щедро увешана оружием. Там были и мечи, и ятаганы, и короткие клинки, и топоры, и метательные ножи... Другой на моем месте рванул бы туда и набрал себе чего ни попадя, но я, закаленный визитами в лавку Оарна, спокойно бродил вдоль полок, заваленных артефактами. Их сила, смешиваясь и переплетаясь, вызывала во мне приятное волнение. Подумать только - можно в любой момент остановиться, закрыть глаза и пропустить эту силу через себя... Только вот я опять недоумевал, как же драконам удалось уничтожить Старое Герцогство, если под ним пряталось столько магии.

Артефакты были разными. Порой попадались кулоны, бусы или венцы, над которыми явно много работали, но чаще это были просто чайные ложки, маленькие ножи или куски ткани. В этих кусках я с опозданием узнал носовые платки и внутренне содрогнулся, представив, каково это: высморкаться в артефакт.

Некоторые предметы я брал в руки, подолгу рассматривал - сначала обычным зрением, а потом с помощью дара. Я видел переплетающиеся в них узоры заклинаний и читал их, словно открытую книгу. В ничего на первый взгляд не значащих вещах прятались мощные защитные, стихийные и атакующие заклятия. Их создавали разные существа, и каждое оставляло свой отпечаток. Перед моими глазами то и дело мелькали образы: молодой друид со смеющимися карими глазами, надменный лесной эльф, горец с невыразительными, но приятными чертами лица, человек из Башни, задумчиво грызущий перо... И от многих образов ощутимо веяло холодом. Артефакты, собранные в зале, сохранили в себе память о своих создателях, которые давным-давно умерли.

Я чувствовал все это, видел чужие лица и не мог остановиться. Мне казалось, что зал наполнился призраками, и они безразлично наблюдают за мной - обычным живым человеком, ворвавшимся в царство мертвых. Мой разум затерялся среди теней, магических узоров и силы, а глаза видели все - и в то же время не видели ничего.

Только вот вскоре в этот безупречный мир, от которого веяло и смертью, и жизнью, ворвался голос Лефрансы.

- Неплохое местечко, - сказала она, шагая к стене с оружием. Казалось, артефакты нисколько ее не интересуют. - Уютненькое.

Я промолчал. Безучастно посмотрел на ее маленькую хрупкую фигурку, которой нечего было делать в этом зале. Да, она повелительница, да, у нее есть дар, но она не чувствует ни магии смерти, ни магии жизни. В этом я был абсолютно уверен. И мне было очень обидно, что призраки прошлого развеялись, оставив после себя только воспоминание.

Впрочем, ради таких воспоминаний стоит жить.

- Ты чего молчишь? - поинтересовалась вампирша, так и не дождавшись от меня ответа. - Мне скучно, между прочим.

- Я не шут, чтобы тебя развлекать, - огрызнулся я.

Она посмотрела на меня с удивлением, которое быстро сменилось насмешкой.

- А, ты все еще обижаешься за могильного червя?

- Что? - растерялся я. - Ты о чем?

- В замке Тинхарта я тебя так называла, - любезно напомнила Лефранса. - Потому что не люблю некромантов.

- Точно. Что ж, я не прошу тебя их любить.

- А я и не буду, даже если ты попросишь. Но, должна признать, среди этих могильных червей иногда попадаются достойные люди. Ты, например.

- Я польщен, - буркнул я, не зная, что еще на это можно ответить.

- Вот и зря, - пожала плечами вампирша. - Быть может, твой нынешний характер вызван только возрастом. В восемнадцать лет многие думают, что способны на все и чем-то этому миру обязаны.

- Я не думаю, что чем-то ему обязан. И я не помню, чтобы говорил тебе, сколько мне лет.

- Так ведь не мне, а Тинхарту. "Почти двадцать", - с иронией сказала вампирша. - К тому же, на фоне моих друзей ты выглядишь ребенком.

Я поморщился. Как будто это плохо.

Лефранса, казалось, забыла о разговоре и принялась отковыривать от стены маленький арбалет. По сравнению с теми арбалетами, что я видел в лавке Оарна, этот был либо карликовым, либо игрушечным. Когда он оказался в руках вампирши, тетива сухо щелкнула и обвисла. Лефранса выругалась и повесила оружие на место. Я с недоумением на нее посмотрел и отвернулся к стеллажу, у которого еще не был, не понимая, как можно оставаться таким неуклюжим, когда ты вампир.

Я с огорчением обнаружил, что после появления Лефрансы все мое настроение куда-то улетучилось. Рассматривать артефакты больше не хотелось - хотелось спать, причем с такой силой, будто рядом находился сонник. Мысль о том, чем заканчиваются встречи с этим духом для людей без дара, меня почему-то не беспокоила. Вдобавок ко всему у меня зверски зачесалось заживающее запястье.

До утра ситуация в подземельях не изменилась. Вдоволь насмотревшись на оружие, вампирша снова ушла гулять по коридорам. Я остался со спящими повелителями и призраком, который парил в паре сантиметров над полом, закинув руки за голову и закрыв глаза. Скорее всего, он просто отдыхал, но со стороны казалось, что Град по-настоящему спит. Я представил, как заклинателю живется без нормального сна, еды, магии, возможности читать книги, и внутренне содрогнулся. Проще уничтожить самого себя, чем навсегда потерять свою живую сущность. Но призрак почему-то смирился. Почему? Неужели принести себя в жертву - означает страдать вечно, даже в следующем мире, куда тебя после смерти занесет?..

Очень неприятная перспектива.

Лефранса вернулась на рассвете, привычно громыхая доспехами. Должно быть, когда первый солнечный луч пересек горизонт, сработал ее защитный кулон. Девушка растолкала своих друзей, попыталась пнуть Града (ее нога прошла сквозь призрака, а потом вампирша так резко ее одернула, будто он пытался ее оторвать) и преувеличенно бодро предложила отправляться в путь. Тинхарт печально посмотрел на остатки вчерашнего ужина, но завтракать никого не пригласил. Для повелителей это было к лучшему - как я уже знал, им не нравилось кладбище. Мне же настолько хотелось спать, что я не мог думать ни о чем, кроме теплой кровати.

Подъем по лестнице мне запомнился смутно. На этот раз я не стал ни считать ступеньки, ни сетовать по поводу их бесконечности - просто тупо шел, наблюдая за мелькающими впереди подошвами чужих сапог. Позади громыхала Лефранса, опустившая забрало шлема. Казалось, она не испытывает никаких неудобств от того, что не спала всю ночь. Хотя для вампирши это, наверное, нормально - я не раз слышал байки об их выносливости и невероятных силах.

"Невероятных силах", - промурлыкал мой внутренний голос. - "Скажи, ты хоть раз видел их на практике? Леший с ней, с вампиршей, - ты хоть раз видел доказательства тому, что твои повелители могут управлять ветрами? Нет, ты просто идешь за ними, как глупый пес, который слепо верит в то, что человек его не предаст".

Заткнись, печально подумал я и скривился. Ну не видел я доказательств, и что с того? Мне достаточно слов Шаира. В нем я уверен.

Голос обозвал меня фанатиком и укоризненно замолчал. Я вздохнул с облегчением - даже дважды, потому что лестница наконец-то закончилась.

Кладбище, как и вчера днем, выглядело безобидным. Если бы не тяжелый трупный запах и множество следов у входа в подземелье, я бы сказал, что оно совсем не изменилось. Однако повелители брезгливо морщили носы, а Град поднялся повыше. Ветер, все такой же холодный и колючий, ничуть его не беспокоил - хотя мое воображение успело нарисовать картинку, как призрака разносит по городу мертвых белым туманом.

Тинхарт взял направление к темной полосе леса, служившего границей между Старым Герцогством и Айл-Минорскими графствами. Никто не возражал против такого выбора. Я тем более, потому что не знал, куда нам теперь вообще надо. В моей сонной голове вертелась только одна мысль: в лесу, вдали от трупов и драконьей магии, можно будет поговорить с Шаиром. Может, на этот раз он меня не подведет и принесет какие-нибудь новости.