Дьявол Ее Величества. Осознание

— А Софилия с Оккеликсом?

— Они до сих пор перерождаются в своих потомках, Свет или Тьма в которых наиболее сильны… Считается, что, если они снова встретятся и полюбят друг друга, то все вернется на круги своя, снова объединится мир и оживет Оккеликс в их младшем сыне… А править объединенной странной будет их дочь, в которой сплетутся силы Света и Тьмы… Говорят, что из-за этого все ангелы умеют превращаться в олифий.

— А все демоны — в камышовых котов?..

— Не знаю.

— Я тоже насчет «всех» не знаю, но я умею. А вообще — странная легенда…

— Я не верю, что это случится.

— Почему?.. Думаешь, что Свет и Тьма сожгут друг друга противостоянием?.. Или война ангелов и демонов разрастется настолько, что одна раса уничтожит другую?..

— Нет, не думаю. Демоны не смогут уничтожить ангелов… впрочем, как и ангелы — демонов. Мир погибнет, если в нем останется только Тьма или только Свет… Противостояния тоже не будет — кроме Света и Тьмы есть еще и Равновесие… Но я не верю, что демон хоть когда-нибудь сможет полюбить ангелку. Изнасиловать, просто затащить в постель по обоюдному согласию, даже сделать ребенка — но полюбить?! Я вообще не уверена, что демоны способны любить… А ты веришь, что такое возможно?..

— Верю, — невесть с чего брякнул я.

Господи, ну что я за дурак — сижу на скамеечке с ангелом и слушаю старые сказки, несмотря на то, что у меня завтра коронация! «Не слушаю старые сказки, а изучаю народный фольклор и менталитет», — поправил голос разума, и это был один из тех редких случаев, когда он был неправ.

— Серьезно?.. — фыркнула Тори. — Ну, допустим… А ты когда-нибудь кого-нибудь любил?..

Я не стал ни отшучиваться, что являюсь бесчувственным чурбаном, ни спешно переходить на другую тему. Только уставился на закат невидящим взглядом, снова и снова вспоминая…

Она не кричала, не молила о пощаде — ни когда я… нет, не хочу об этом думать… ни когда Совет холодно и спокойно выносил приговор… ни когда медленно занимались листы с клановыми печатями гербовой бумаги, а за ними аккуратно разложенные веточки… Только смотрела на яркое-яркое синее небо — и не могла насмотреться… и на меня — а я мог спокойно смотреть ей в глаза, чувствуя, как холодеет, пропуская удары, сердце…

…а правда — любил ли я тебя, Ди?..

Если бы любил — никогда не допустил бы этого… Я же мог, мог все изменить — жениться на ней, признать ребенка наследником… и у меня сейчас была бы нормальная семья… дом, в котором меня бы ждали… в конце концов, женщина, которая плакала бы обо мне вечерами, украдкой вытирала слезы, когда я возвращался, ждала бы… и верила…

— Не хочешь отвечать?.. — тихо спросила Тори, заглянув в глаза и, видимо, прочитав в них что-то такое, чему я сам с трудом мог подобрать название…

— Я не знаю, что тебе ответить.

— У тебя кто-то был?..

— Была, — неохотно ответил я.

— Она… умерла?..

— Ее убили, — криво усмехнулся я. — Демонские заветы…

Голос сорвался, я почувствовал, что по щеке сбегает соленая капелька. Черт, это девчонкам плакать можно, а я демон… Наместник… Повелитель…

Но почему сейчас мне плевать на эти звания?..

Не расслабляться!

— Так что там с Софилией?

Это был всего лишь способ сменить тему, и Тори прекрасно это поняла.

— Хочешь, свожу тебя в Святилище?.. Там очень красиво…

Голос разума уныло твердил, что у меня завтра коронация, похороны горячо любимого брата, на которых я должен буду изображать неземную скорбь, как минимум две аудиенции…

Но что мне за дело до этой политики?.. Зачем я играю в эти придворные игры?..

— Идем.

Здесь и вправду было очень красиво. Когда-то давно. Сейчас огромная туманная пещера на самой окраине Облачной Долины представляла скорее жалкое, чем величественное зрелище, да и тропка уже совсем заросла терном…

Но от этого места все равно веяло древностью и странной мудростью…

Плакучая ива, замершая на берегу неглубокой речушки, склонилась над пещерой. Тонкие веточки склонялись почти до самой земли, закрывая собой пещеру.

На иве магией было выведено:

«Olla feorra la'innar, da siley le da valley, ingorre. Olla feorra la'istar, da siley le non da valley. Olla feorra la'ignorient'a, da fassa le'miirn…

Olla sack'han, — tiller sadacke, seleno'i komell le Meleran'olla iupochen komell…»

— Это предупреждение?..

— Я не знаю. У нас никто не умеет читать такие руны. Говорят, это древний язык Демиургов, еще со времен Единого Мира… Криптографы не могут его расшифровать. Говорят, что кому это удастся, поймет главную тайну этой пещеры… Правда, единственный достигший успеха криптограф повесился. С тех пор эту надпись стараются не трогать, чтобы не гневить Демиургов. Это вообще не слишком популярное место…

— Это неовербал. Для любого Высшего Демона его знание считается обязательным, но мало кто достигает успеха в его изучении, ну да он и не нужен — мы на нем не разговариваем, слишком сложный.

— И что тут написано?..

— Ты так хочешь повеситься?.. Не бойся, ничего страшного. Обычное предупреждение, что сюда нельзя приходить с дурными намерениями. Как всегда. Правда, обычно все равно приходят…

Тори немного успокоиласась, поднесла руки к проходу, прикрыла глаза…

Из-под ладоней лился свет, и туман постепенно исчезал, открывая совсем другую пещеру. Ноги сами понесли меня вперед…

Фрески. Бесценные фрески с удивительно живыми изображениями. Барельефы, показывающие разные эпизоды истории. Огромный зал. Удивительный, манящий… живой.

Глаза статуи завораживали. Неизвестный мастер сделал их из множества драгоценных камешков. Мрамор причудливо сплетался с камнями. Несуществующий ветер шевелил мраморные локоны, губы произносили несуществующие слова несуществующего заклинания, босые ноги ступали по несуществующей воде…

Женщина удивительно напоминала ангела — и удивительно отличалась от него.

Белые с золотом крылья. Идеальные черты лица. Бело-зеленое платье. Огромные глаза, в которых отражается весь мир…

Но она не была ангелом. Она была чем-то гораздо большим.

Я неслышно подошел к статуе. За ней должен был плескаться водопад, а вода должна была подниматься точно до ступней — так, чтобы казалось, что статуя стоит на воде и вот-вот пойдет по зеркальной глади… На подоле одеяния были высечены неизвестные мне руны. Они уже почти стерлись, и теперь догадаться, что именно написал скульптор на подоле, было невозможно.

Да и скульптор ли?..

Казалось, что этот зал и эту статую создал сам мир, и что она — воплощение этого мира, светлой, лучшей его стороны…

И рядом с ней — еще одна статуя. Она… нет, он шел к ней навстречу, и черные нетопыриные крылья трепетали на ветру, на темных волосах причудливо играл свет, от оголовья демонского меча веяло первозданной силой, из глаз лилась Тьма… а лица вызолачивали улыбки.

И такая, улыбающаяся, с удивительными светящимися глазами — будто бы порождением самого Света, она напоминала мне…

— То… Тори?..

«Olla'vir fererall'i tiller dastar…»

Тори сама не поняла, зачем повела в Святилище демона. Ведь, по пророчеству, Силам Тьмыход туда заказан… что, впрочем, не мешало одной из статуй излучать первозданную Тьму…

Фрески. Бесценные фрески с удивительно живыми изображениями. Барельефы, показывающие разные эпизоды истории. Огромный зал. Удивительный, манящий… живой.

Глаза статуи завораживали. Неизвестный мастер сделал их из множества драгоценных камешков. Мрамор причудливо сплетался с камнями. Несуществующий ветер шевелил мраморные локоны, губы произносили несуществующие слова несуществующего заклинания, босые ноги ступали по несуществующей воде…

Белые с золотом крылья. Идеальные черты лица. Бело-зеленое платье. Огромные глаза, в которых отражается весь мир…

Но она не была ангелом. Она была чем-то гораздо большим.

Торинеслышно подошлак статуе. За ней должен был плескаться водопад, а вода должна была подниматься точно до ступней — так, чтобы казалось, что статуя стоит на воде и вот-вот пойдет по зеркальной глади… На подоле одеяния были высечены неизвестные руны. Они уже почти стерлись, и теперь догадаться, что именно написал скульптор на подоле, было невозможно. По старинному преданию, здесь написано самое древнее пророчество Измерения… Но никто и никогда не мог его прочитать…