Всадники Ветра (СИ)

Резкий, неприятный, но знакомый до ужаса запах заставил грубо натянуть поводья моего вороного. Жеребец опасливо повел ушами, а я осматривалась, пытаясь найти причину моего беспокойства. На краю тропы виднелся кустик волчьей ягоды. Я задрожала, страх мечтал вернуться в мой ослабевший дух, но я лишь стиснула зубы и прямо смотрела на его причину. Яд, что отравил меня, содержался в ягодах, которых на кусте пока не наблюдалось, но опасливость все равно проснулась во мне. Шудо перенял мое беспокойство и заржал, я успокоила его похлопыванием по шее, он дернул головой и пошел дальше. Долго мой взгляд не мог оторваться от неприметного кустика, еще после этого я напряженно размышляла о нем, а потом отбросила в сторону все свои сомнения. Тень напала на меня, воспользовавшись невежеством, больше никому не предоставлю такого случая.

Но не только вопрос мести заставлял возвращаться к тени, но и вопрос, объясняющий ее поступки. Я всего лишь нечерия, не принцесса, а меня захотели из-за этого убить? Такой вариант отдавал абсурдностью, и мыслями я устремилась к другим путям. У тени имелся другой мотив? Но какой? Моя магия? Но как ее кто-то мог заметить? Ведь только принц слышал, как я ее пользуюсь, но он обладал Королевской магией! Мысль о том, что это было предательство Силенса, который уже не мог отказать, но и не хотел жениться из-за паршивой магии Динео, категорически не нравилась. Я не хотела представлять себе, что это правда. Принц не смог бы так поступить. Постой, но откуда ты знаешь? Может, неудавшееся покушение сталось причиной показать благородство наследника трона? Но я поспешно отбросила предательские размышления. Ни одна актерская игра не могла изобразить чувств, тех самых, что Силенс показал мне, когда поцеловал. Нет, принц не смог бы. Не смог.

Резко отшатнувшийся Шудо прервал мои размышления. Жеребец почуял волков. Я зачарованно смотрела на хищников.

Густая серебристая шерсть переливалась в солнечных лучах. Несколько черных крапинок на боках, хвостах и мордах ничуть не портили их магического сияния. Умные, желтые, такие глубокие и чарующие глаза проникали в меня без остатка. Я пригляделась. В их движениях ощущалась сонность. Конечно! Обычно в это время волки спят, ожидая лучшего времени для охоты. Оба волка оказались примерно одинаковых размеров, но все равно походили на две серые громадины. Один, тот, который стоял ко мне ближе не только на дороге, но и в плане мыслей, был слегка поменьше в холке второго, державшегося особняком. Уши настороженно стояли торчком, хвосты тоже напряжены, их смущала лошадь. Угрюмый волк переминался с лапы на лапу, и на левом плече я увидела кусок розовой кожи, непокрытый шерстью. Шрам. Боль в моей собственной отметине горьким оттенком обнажила наше сходство.

Волки в нерешительности постояли некоторое время возле края тропы, а потом скрылись за холмом. Я не открылась Динео. Я обещала принцу, что сначала научусь, и намерена сдержать данное слово. С тяжелым сердцем я позволила Шудо перейти на рысь, который уносил меня все дальше и дальше от Дейста. С каждым новым пройденным холмом, чувство свободы усиливалось. Я предоставила жеребцу выбирать дорогу самостоятельно.

Вороные бока лошади густо переливались на солнце, шелковистая грива и хвост развевались на ветру, а копыта мерно отстукивали по проснувшейся земле проложенных по холмам троп. Через некоторое время Шудо свернул в траву и принес нас к берегу неширокой реки и принялся жадно пить. Я озабоченно смотрела на противоположный берег, он начал окрашиваться предзакатным светом. Но не это беспокоило. Отчаянная сила тянула туда. Противоположный берег стал похож на островок надежды в океане страстей, до которого не составит труда доплыть. Я уверенно взяла поводья Шудо и направила его в воду. Жеребец, недоуменно прядая ушами, вошел в реку по брюхо и встал. Я опустила руку в воду, ощущая ледяное жжение. Пальцы мгновенно покрылись мурашками, и я оттерла их о свои штаны. Еще одно движение пятками, и Шудо сделал неуверенный шаг. Мои сапоги по щиколотку погрузились в лед реки. Дрожь пробила тело, шрам протестующе зажегся в острой боли, но я уверенно понукала коня идти вперед. Когда холодная вода добралась до голени, я опомнилась.

Шудо с радостью вернулся на берег, я поспешила направить его в сторону замка — мое противоборство с магией воды заняло слишком много времени. На Дейст опустилась ночь. О боги, меня ведь потеряют! Шудо сорвался в стремительный галоп, а я лишь прижалась к его шее, пытаясь остудить свой полыхающий шрам. Будто он предостерегал перед магией берега. Впервые я была благодарная за это ранение, оно спасло от наваждения.

Быстрый галоп не стал для меня утомительным, что я с удовольствием отметила, но на похвалы самой себя не оставалось времени, поэтому мы просто мчались по холмам герцогства Дейст. Мы уехали от замка слишком далеко. И как я только такое допустила? Луна властно засияла на небосклоне, и на черном полотне зажглись тысячи звезд. Полночь близилась, я пришпорила Шудо. Он удивленно отреагировал на мой приказ, но послушно поскакал быстрее.

Разлом в стене стал невыносимо тесным, я с трудом протиснулась в него и дернула поводья коня. Он недовольно зафыркал, сетуя за такое грубое отношение. Некормленый весь день, Шудо поминутно опускал голову и принимался щипать траву. Я властно тянула его к конюшням, застыв у большого темного здания, прислушалась. Звуков суматохи до меня не донеслось. Конюшня мирно спала. Я завела Шудо в его стойло, расседлала и щедро насыпала овса в кормушку. Конь принялся с удовольствием уплетать угощение. Я его покинула.

Замок тоже спал. Неужели, меня не хватились? Я тихо поднималась к покоям принца, ставшим моими. Проскользнув в дверной проем, я поспешно притворила за собой. Комнату освещал лишь очаг, в кресле, сонно похрапывая, сидела Уэн. Обернувшись на свою кровать, я увидела человека под одеялами. Недоуменно шевеля губами, подошла ближе и коснулась его. Под рукой провалилась ткань. Отбросив одеяло, я увидела мою тщательно уложенную одежду, замаскированную под меня. Я усмехнулась. Уэн не стала открывать мои планы принцу, хотя и сама о них не подозревала. Она со мной почти одиннадцать лет, наверняка, догадалась, что я пошла к Шудо. Очень часто, еще не до конца выздоровев, я просила ее скрыть от родителей мои отлучки. Уэн покорно соглашалась.

Все еще улыбаясь, я забралась в кровать, торопливо раздевшись и сбросив фальшивую Эверин на пол. Блаженно устроившись на перине — принц сжалился надо мной и приказал устлать почти голые деревянные доски — закрыла глаза. Но сон не пришел, как и не сделал этого в последующие ночи.

Я бродила по замку бесплотным духом, стараясь не попадаться на глаза прислуге и, конечно, принцу Силенсу. Я знала, что вскоре он меня навестит, чтобы справится о моем выздоровлении. Принц не смог это делать чаще, потому что на него навалились государственные проблемы, я его не винила. И вот так, скитаясь по мертвым коридорам, я проводила свои дни. Опасность отправиться с Шудо к той странной реке предостерегала от поездок верхом втайне от всех. Ну, а чтобы позвать себе сопровождение, хотя бы Уэн, я должна была получить официальное разрешение Силенса ездить верхом. Он до сих пор думал, что я не встаю с постели. Я презрительно фыркнула, кутаясь в свой плащ, по коридорам Дейста гулял промозглый сквозняк.

Мои контакты с волками ограничивались лишь их вторжениями, я оставалась верна слову. Хотя моя душа с тоской металась в груди, мечтая о свежем ветре в шерсти, сильных лапах, бегущих по земле, и радости добычи на охоте. Но я продолжала упорно ограничивать свою связь через Динео.

Шрам постепенно начал сдавать в своих позициях причинения нечеловеческой боли. Прогулки по камню замка становились все продолжительнее, уставала я все меньше. Исчезла ненавистная отдышка, я чувствовала себя здоровой. Конечно, рана сохранила свои последствия и не только в виде шрама на груди, но и рубца на моей душе. Теперь я отчаянно боялась коридора, в котором едва не распрощалась с жизнью. Вид крови внушал мне первобытный ужас, а запах белладонны покрывал кожу мелкими мурашками. Я с отвращением отзывалась на свою реакцию при виде теней, и садистки заставляла себя закрывать глаза и смотреть в потолок, стремясь избавиться от страха. Мои попытки увенчивались успехом, я перестала быть дрожащей слабой девушкой. Во мне просыпалась сила и жестокость.