Всадники Ветра (СИ)

— Белладонна и волчья ягода! — я сказала это на выдохе.

— Откуда ты знаешь? — недоверчиво покосился на меня наследник трона. Пфф, принц, который месяц ухаживал за человеком, как обычный лекарь.

— Я вспомнила запах свечи, а потом всплыли названия, мне их… — Я запнулась. Сказать, что о них мне поведал волк, было бы ошибкой. — …показывал отец, когда говорил об опасных травах, — соврала я не очень виртуозно, но принц поверил.

— Язык распухает от порошка этой омерзительной ягоды. — Он чему-то кивал. — Поэтому не смогла кричать? Ну, а потом? Я слышал твой крик.

— Да, я сделала это из последних сил, когда убедилась, что разбудила вас магией.

— Так это тоже была ты?

Принц изумленно осел на кровать. Он слегка побледнел и пораженно смотрел на меня.

— А кто же еще? — я спросила это чисто их любопытства.

— Это неважно, — проскользнул мимо щекотливой темы принц. — Твоя магия сильнее, чем ты считаешь. Я выстроил защиту перед тем, как уснуть.

— Поэтому я так долго об нее билась, — кисло заметила я. Лицо принца вытянулось. — Я дотянулась до вас, потому что находилась в отчаянии, панике, боль пронзала меня, а тень ковырялась в моей ране пальцами…

— Что делала? — принц привстал.

— Ну, пальцами разрывала рану еще сильнее. Их подушечки, видимо, были тоже смазаны ядом.

Силенс молчал. Изумление явно овладело принцем, и он погрузился в свои размышления. Я лишь могла нетерпеливо пыхтеть и ждать, пока наследник трона наконец обратит на меня внимание.

Яростный стук в дверь и громкие проклятия моей матери заставили вздрогнуть. Она поносила принца на чем свет стоит, и я невольно улыбнулась. Силенс сверкнул глазами, но сам едва не расхохотался, поднимаясь и открывая дверь. Герцогиня безумным порывом энергии ворвалась в комнату.

— Девочка моя! — почти закричала она звонким голосом, я съежилась от громкого звука.

— Говорите тише, — предупредил принц, — иначе мне придется проводить вас вон, — мягко надавил он. Лендри зло повиновалась.

— Как ты, Эверин, рыбка моя? — зашептала она, схватывая мою руку. Я едва различила слова.

— Но не так же тихо! — расхохотался принц, награжденный еще одним недовольным взглядом матери.

— Я лучше, мам, — почти не соврала я. Глаза матери заметили шрам и по тому, как расширились ее зрачки, пришло понимания, что он отвратителен. Я отвернулась, пряча подступающие слезы. Принц неодобрительно покачал головой.

— Очень больно? — взволнованно продолжала вопрошать мать.

— Нет, — сухо отвечала я. Она причинила мне большую боль, испытав отвращение при виде моего шрама. Во взглядах принца я видела лишь заботу, тревогу и ласку.

— Почему ты так? — удивленно спросила она.

— А как мне еще быть? — бросила я раздраженно. — Было бы тебе так больно, поняла бы! — Я смягчилась. — Но никому такого не пожелаю.

Глаза цвета бренди помрачнели, но я не жалела, в них хотя бы погасло отвращение, которое ранило меня острее меча.

— Я очень волновалась за тебя!

— Не стоило, — прервала я, не желая слушать поток теперь притворных слов. Ей было неприятно смотреть на розовый рубец поперек моей груди, а я не хотела терпеть эти взгляды.

— Что ж, принц хорошо о тебе заботится, — начала она, поднимаясь с кровати и оправляя платье. — Зайду как-нибудь позже. Поправляйся, дочка, — сухо закончила герцогиня и ушла.

Я ощущала злость, закипавшею в глубине моей обиженной души, но потом устало оставила свои попытки сделать хоть что-то, чтобы ее остановить.

— И что это было? — поинтересовался принц.

— Я не понимаю.

— Понимаешь, Эверин.

У меня не возникало желания объяснять это принцу, но кому я обязана своим выздоровлением? Разве не ему? Ведь отец потерял надежду увидеть меня живой.

— Она с таким отвращением посмотрела на него. — Я дернула подбородком в сторону груди. — Даже не с сожалением или болью, а с омерзением! — обида рокотала в горле.

— Что вы, Эверин, в вас нет ничего омерзительного! — поспешил заверить меня принц. Я верила ему, потому что серебристые глаза подтверждали и слова.

— Не знаю, — ответила я, справившись с эмоциями. — Но в ее глазах было отвращение…

— Дайте ей время привыкнуть, — спокойно рассудил Силенс, подсаживаясь на край кровати. Его пальцы привычно обхватили мое запястье, я успокоилась. — Не устала?

— Нет, — правда оказалась по крайней мере утешительной. — Я должна дольше бодрствовать, и нужно начать шевелиться.

— Согласен, — принц расстроил мое самолюбие, которое надеялось на его заботливые уговоры. — Хотя так не хочется, чтобы ты испытывала боль, — добавил Силенс.

— Вы так много для меня сделали…

— Я поклялся в верности своей королеве. — Фраза до основания разрушила мои глупые романтические надежды. — Но даже если бы клятва не прозвучала, я не смог бы поступить иначе. — Внутри потеплело.

— Я еще никому так не доверяла.

Это было правдой. С детства привыкшая быть в одиночестве, я действительно никому не доверяла до такой степени, чтобы позволять видеть меня обнаженной, при этом не испытывая сильного стыда. Я не смогла даже представить, что бы стало с моим внутренним миром, если бы это делал лекарь. Принц сохранил мои чувства нетронутыми, и благодарность наполнила меня до краев.

— Спасибо.

— За что же? — удивился Силенс.

— Ответьте на этот вопрос сами, — отозвалась я.

Волк дотронулся до меня, и я отзывчиво потянулась на его прикосновение. На минуту покинула себя.

Я стояла под каменной стеной, вновь ощущая запахи логова «неотвергнутой». Замок. Сообщила мне она. Мне понравилось, с какой радостью она ответила мне на мой зов и потянулась к волчьему телу. Оно давало ей чувство легкости и избавляло от боли. Я с радостью предоставляла себя для ее робких экспериментов.

Ведь Иные сказали, что так надо и так будет, а я верила Иным. То были мудрые и древние существа, и если они приняли нас с волком, значит, так должно быть. Он недоволен всем этим, но тоже повиновался более сильной, чем его сопротивление, воле. Но волк все еще не мог примириться с ее прикосновением к моему телу. Я, разозлившись, послала ее сознание в его сторону.

Противоборство оказалось сильным. Он отчаянно выставлял защиту, но «неотвергнутая» была сильной, поэтому она сломала ее и оказалась внутри волка. Он недовольно рычал, брыкался, метался, а потом стих, смирившись. Я внимательно наблюдала за ним. Поняла, что тот принял эту связь и прочувствовал ее глубину, как я на человеческой дороге, когда впервые увидела «неотвергнутую».

Волк с уважением заскулил и отпустил ее обратно в собственное тело. Желтые глаза сообщили, что он осознал. Я прижалась щекой к его влажному носу, ощущая умиротворенное дыхание.

Я испытывала противоречивые чувства. Волк отправил меня в сознание другого волка, который отчаянно этому сопротивлялся, но я его сломила, и он покорился. Ощущение превосходства наполнило рассудок, но я поспешила избавиться от предательского поступка. Я не властвовала, а делила волчье тело и разум, это мне нужно уяснить.

Сердце гулко билось в груди, спокойствие впервые за несколько дней коснулось моего тела. Здоровая усталость от физических нагрузок, пусть и таких смешных, наполнила меня. Я довольно улыбнулась.

— Ты опять пользовалась Динео, — изрек принц. Я посмотрела на него. Он не осуждал, просто говорил, что ему известно.

— Да, Силенс, думаю, только он и спас меня от верной смерти.

— Я тоже так думаю, — легко согласился принц. — Но тебе необходимо учиться.

— Вы это уже говорили.

— Знаю, — упрямо стоял на своем Ленс.

Его забота была такой привычной, что я немного испугалась своей глупой наивности. А что если все сделанное — чувство долга? Постойте, но на что я еще надеялась? Я специально подняла руку и оправила волосы. Боль, конечно, сопровождала это движение, но не сумела перекрыть изумление, когда под пальцами я ощутила чистые, словно шелк, волосы.

— Они чистые, — тупо сказала я.