Свет во мраке

Еще одна битва. На этот раз между силами Тариса и местными хозяевами. Шурды, гоблины и пауки уже погибли, щедро оросив землю кровью. Равно как и обычные люди с противоположной стороны. На ногах осталось лишь четыре закованные в железо фигуры, ожесточенно бьющиеся друг против друга. Двое чуть похлипше, но уверенно стоящие на широко расставленных ногах и смотрящие на мир сквозь узкие смотровые щели измятых шлемов. Их противники куда выше, у них шире плечи, но в остальном их не отличить от врага.

Ниргалы.

Лишь ниргалы остались на ногах и шагая между распластанными на земле мертвыми телами и костьми, продолжали яростно сражаться. Усиленные некромантией шурды против людей. Я с замиранием сердца всматривался в безликих рыцарей-людей. И быстро понял, что среди них нет Мрачного. Истогвий забрал его с собой. Это чужие ниргалы. Что ж, тем лучше для меня.

Наблюдая за схваткой со стороны, я увидел несомненное преимущество людей над шурдами даже здесь — темные гоблины сдавали позиции. Им удавалось наносить удары в ответ, они были сильны и выносливы. А вот выучки не чувствовалось. Дай обычному человеку огромную силу и стойкость к ранам, вручи ему меч — и ты получишь ниргала-шурда. Тогда как люди Истогвия обладали хорошей выучкой и действовали очень грамотно. Только из-за серьезной раны одного из них шурды продолжались оставаться в живых. Колено. Вернее вся левая нога ниже колена одного из воинов Истогвия практически отсутствовала. Уж не знаю, что за неистовый зверь грыз ему ногу, но он умудрился сорвать защитные пластины, а затем и кожу с мясом. Странно видеть торчащую под доспехами тощую костяную лодыжку с обрывками кости, неловко ступающую по земле и подгибающуюся при каждом шаге.

Когда два меча вошли в сочленения доспехов одного из шурдов, глубоко вспоров ему тело и тот без единого звука рухнул на землю, я понял, что мой час пробил. Дождавшись удобного момента, я вышел из своего убежище и рванулся вперед. Подгадал миг, когда один из воинов — охромевший — неловко подастся вперед, пытаясь совладать с непослушной ногой. Вырвал из левого бока лежащего на земле шурда тяжелый нож с узким лезвием и обмотанной кожей рукоятью. После чего попытался повторить недавний фокус Истогвия с отталкиванием от ствола сосны и прыжком вперед. Отчасти получилось. Правда, я едва не промахнулся мимо цели. Нож с отчетливым хрустом вошел в щель между доспехами на тыльной стороне шеи. Железо заскрежетало по шейным позвонкам, я что есть силы рванул лезвие в разные стороны, чтобы нанести как можно более серьезную рану. В том, что я перебил ему хребет, я не сомневался. Но глупо недооценивать жизненную силу ниргалов. Ударом вражеского кулака меня отбросило в сторону. От дикой боли в только сросшихся ребрах я вскрикнул в голос, рухнул оземь и тут же дернулся в сторону, избегая меча второго ниргала — второй из воинов Истогвия среагировал мгновенно, попросту метнув свое оружие, при этом не прекращая выламывать схваченному шурду руку из плечевого сустава. Я всегда поражался их умению быстро оценивать происходящее.

Меча я избежал. Тут же вырвал его из земли и бросился к новому врагу, игнорируя крутящегося на месте хромца, пытающегося достать руками до задней части шеи, где не было видимых повреждений. Но они имелись — на земле, полускрытая хвоей, лежала отломанная рукоять ножа, чье длинное лезвие полностью скрылось в шее ниргала, прямо между шейными позвонками. Как он вообще все еще может двигаться? Я ему хребет перебил!

Мы сшиблись телами. Удар локтя разбил мне губы, хрустнула челюсть, полыхнула в голове вспышка боли. В ответ я ударил мечом — на этот раз в щель плечевой брони. Отпрянул в сторону. Ниргал поневоле выпустил шурда, что тотчас распрямился, с долгим многократным хрустом вставил на место вывернутую руку, ударил другой ладонью по рукояти торчащего из чужого плеча оружия, вбивая его глубже. Враг моего врага — мой друг. А затем снова мой враг…

Все закончилось довольно быстро. Покрытый кровью и грязью, зажимая ладонями длинный разрез на животе, тяжело дыша, я стоял на коленях среди трупов и медленно приходил в себя. Грубая сила против грубой силы. Последнего из противников мне удалось прижать к земле, найти дыру в его броне и выпить всю жизненную силу. Капля в море… Но раны быстро заживали, я почувствовал прилив сил. Я бы долго так простоял на коленях, но моих ноздрей вновь настиг едкий запах гари, и тяжело поднявшись, я принялся действовать. Я точно знал, что мне следует сделать.

Сначала выкачать жизненную силу из пяти ходящих вокруг лошадей. Затем проверить тщательно все тела на признаки жизни и если есть ранены — убить их. Эту часть дела я завершил быстро. Затем нашел сумку наполненную тяжело звякающим металлом. Клещи, молотки, прочий инструмент. Выбрав наименее заляпанного кровью ниргала, я принялся сбивать с него доспехи. Моя сила помноженная на прекрасное знание особенностей этой брони позволили завершить все в кратчайшие сроки. Прижав ладони к нагрудной броне, я воспользовался магическим даром Крепителя. Отдернул руки от моментально нагревшегося металла.

Теперь одежда. Наскоро обтерев с тела кровь, я сорвал с одного трупа целые штаны, а с другого крепкую кожаную куртку. Оделся. Аккуратно обмотал ступни нарезанными из плаща лентами материи. И заученными движениями начал снаряжаться в столь привычную мне тяжелую броню безмолвных воинов. Без чужой помощи получалось не очень, но я старался изо всех сил, понимая, что мне необходима защита.

Времени ушло много. Но я справился. Опустил на голову массивный шлем, вновь взглянул на мир сквозь бойницы смотровых щелей. С шумом выдохнул, повел плечами, сделал несколько шагов. Неплохо. Не хуже моего старого доспеха. А может и лучше.

Опустившись на колено, выпотрошил несколько сумок и с облегчением обнаружил в них небольшой запас съестного — понятное дело, копался я в сумках людских, а не шурдских. Я не желаю вкушать вяленую человечину.

Содрав шлем, запихнул в рот кусок одуряюще пахнущего ноздреватого хлеба, с наслаждением прожевал. Забросил на плечо сумку с ниргальими вещами. Флягу потом выброшу. К чертям эту жидкую кашу. Инструмент пригодится. Нацепил черный плащ, придирчиво проверил длину. Плащ не совсем черный — по его краям идет темно-красная широкая полоса. Уж не знаю, что это значит. Может Истогвий и здесь предпочел выделить «своих» из чужих? Возможно. А мне без разницы — просто без плаща в лесу туго. Забросив в сумку остатки еды, я огляделся, проверив, не упустил ли чего. Вроде все в порядке. Лошадь мне не нужна, я куда выносливее, плюс животина может выдать себя ржанием, а я теперь один и должен превратиться в безмолвную тень.

Я уже собрался уходить, когда услышал далекие голоса, быстро приближающиеся ко мне.

Кричат люди. В их голосах звучит не страх. А лишь сильная тревога смешанная со злостью. Это точно не воины Тариса, это не поганые шурды и не хлипкие гоблины. Это люди Истогвия, спешащие к месту ожесточенной схватки. Подмога? Возможно. Тревожиться ни к чему — они достаточно далеко. Я спокойно успею уйти. Или же устроить засаду?

Посмотрим…

Замерев неподвижно, я напряженно вгляделся в курящийся дымом сосновый лес. Ветер гнал пожар чуть стороной. Но дыма предостаточно. Вскоре я сумел различить пару десятков приближающихся сгустков жизненной энергии, трепещущих в телах всадников скачущих ко мне. Кажется это простые люди. Но среди них может быть один или даже два боевых мага.

Устроить засаду и тщательно их разглядеть?

Или же…

Напряженно застыв, пару мгновений я обдумывал пришедший в голову дурацкий план. А затем принялся за его осуществление. Схватив безвольное тело мертвого ниргала, чьи доспехи теперь были на мне, оттащил его шагов на тридцать поодаль и бросил между выпирающих из земли толстых корней. Забросал труп хвоей. В спешке вернулся назад и нанес мертвым лошадям несколько секущих ударов. Крови почти не было, она уже застывала. Но не думаю что недостаток крови в лошадиных ранах сразу бросится в глаза. Вон тут сколько трупов людских и шурдских разбросано.