Девять принцев Амбера .Тетралогия

При путешествии по Отражениям за мной следовали какие-то личности, я подвергался угрозам и даже нападениям. От пожара меня спасла одна старая дама, позже утонувшая в озере. Таинственный индивидуум защитил меня от злобных тварей, и он же спас меня от своеобразного землетрясения — и оказался не кем иным, как Люком. Он сопровождал меня до последнего барьера, до свидания с Колесом-призраком. Мое создание было чуточку обижено на меня и изгнало нас посредством Теневой грозы, попасть в которую отнюдь не забавно с зонтиком или без него. От этой напасти я спас себя и друга с помощью одного из Козырей Смерти, как окрестил я странные карты из квартиры Джулии.

Закончилась история перед глубокой хрустальной пещерой, и Люк заманил меня в нее. Старый добрый Люк… Позаботившись о моих потребностях в дальнейшем, он заточил меня в нее. Когда он сообщил мне, кто он такой, я понял, почему так странно отреагировала Фиона на фотографию — он очень походил на своего отца. Люк оказался сыном Бранда, убийцы и предателя, чертовски близко подошедшего несколько лет назад к уничтожению королевства, а заодно с ним и остальной вселенной. К счастью, Каин прикончил его до того, как он осуществил свои зловещие планы. Как я узнал, именно Люк убил Каина, чтобы отомстить за отца. Как оказалось, известие о смерти своего отца Люк получил тридцатого апреля и долгие годы имел оригинальную манеру отмечать годовщину этого события. Как и на Рэндома, на него тоже произвело впечатление мое Колесо-призрак, и он сообщил мне, что я буду оставаться его пленником, так как могу понадобиться ему на случай приобретения контроля над машиной, которая, как он считал, окажется идеальным оружием для окончательного и бесповоротного уничтожения остальных членов моей семьи. И вот он отправился проворачивать это нелегкое дело, а я почти сразу обнаружил, что мои магические способности аннулированы какими-то особыми свойствами этой пещеры, так что мне теперь не с кем было поговорить, кроме тебя, Фракир, а ведь тебе здесь некого, душить…

Не хочешь, ли ты послушать несколько тактов из сонаты «Над Радугой»?

1

После того, как лезвие раскололось на части, я отбросил рукоятку. Оружие оказалось бесполезным против голубой, словно море, стены, хотя я и пытался разрушить наименее толстый ее участок. У моих ног лежало несколько мелких обломков камня. Я поднял их и потер друг о друга. Это для меня не выход. А единственный выход, пожалуй, заключался в возвращении тем же путем, каким я попал сюда, а это-то как раз и не получалось. Я вернулся в квартиру — тот участок пещеры, где бросил спальный мешок. Присев на плотный коричневый спальник, откупорил бутылку вина и глотнул. Пока я бился со стенкой, порядком взмок. Неожиданно зашевелился Фракир на запястье, выполз на ладонь левой руки, обвившись вокруг двух, все еще лежавших там голубых осколков. Он завязался вокруг них узлом, а затем упал и повис, раскачиваясь маятником. Я отставил в сторону бутылку и стал наблюдать. Дуга его раскачивания шла продольно тому туннелю, который я уже называл своим домом. Раскачивание продолжалось, наверное, целую минуту. А затем он потянулся вверх и пополз по тыльной стороне ладони. Освободив осколки у основания безымянного пальца, он вернулся на свое обычное место вокруг запястья. Я вгляделся пристальнее. Подняв мерцающую масляную лампу, я внимательно изучил камешки. Их цвет… Рассматриваемые на фоне кожи, они походили на камень в кольце Люка, полученном мной не так давно в мотеле «Нью Лайн». Совпадение? Или же тут имеется связь? Что пытался передать мне шнур для колесования, вернее, лишения голоса путем удушения. Принадлежавшее Люку кольцо для ключей. И на нем был голубой камень, насаженный на кусочек металла… А где я мог еще его видеть? Пещера, где меня заточили, обладала способностью блокировать Козыри и мою Логрусовую магию. Если Люк носил с собой камни, отбитые от этих стен, то на это, вероятно, имелась причина, какая-то особая причина. Какими иными свойствами они могли обладать? Наверное, с час я пытался узнать что-нибудь об их природе, но они сопротивлялись Логрусовому зондажу. Наконец я с отвращением засунул издевающиеся надо мной камни в карман, поел хлеба с сыром и глотнул вина из бутылки. Затем я поднялся и вновь сделал обход западни. Как мне казалось, я пробыл здесь пленником не меньше месяца. Я прошел в поисках выхода все эти туннели, петляющие коридоры и гроты. Возможность выбраться не представилась ни в одном из них. Случалось, что я бегал как сумасшедший и разбивал в кровь кулаки о каменные стены. Бывало, когда я медленно бродил по пещере, пытаясь разыскать трещину или линии сдвигов минералов. Я несколько раз пытался отодвинуть закрывавший вход валун, но без толку. Его основательно заклинило в отверстии, и я не смог даже его шевельнуть. Казалось, мне придется пробыть в заключении вечность.

Западни… Все они пребывали в том же состоянии, как и при моей последней проверке — ловушки, валуны, оставленные природой лежащими где попало с небрежным видом, но покосившиеся на высоких подпорках и готовые рухнуть с опоры, когда кто-нибудь зацепит за спрятанные в темноте кусочки бечевки, извлеченной из моего склада. А кто «кто-нибудь»? Люк, конечно, кто же еще? Именно он и заточил меня. И если он вернется, нет, когда он вернется, его будут поджидать коварные ловушки. Он вооружен. Если я буду всего лишь поджидать его внизу, под входом, он получит преимущество верхней позиции. Дудки! Меня там не будет. Я заставлю его походить за мной, и тогда… Испытывая смутное беспокойство, я вернулся в свою квартиру. Положив руки за голову, я лежал там, в который раз обдумывая свои планы. Ловушка может убить человека, а я не хотел умерщвлять Люка. Это не имело никакого отношения к излишней чувствительности, хотя до недавнего времени я считал его верным другом — до того, пока не узнал, что он убил дядю Каина и, казалось, собирается уничтожить и остальных моих родственников. А замыслил он это из-за того, что Каин убил его отца — моего дядю Бранда — человека, которого с радостью прикончил бы и любой другой из членов семьи. Да, Люк или Ринальдо, как я теперь узнал, был моим двоюродным братом и у него были причины ввязаться в одну из наших внутрисемейных вендетт. И все же, охота за всеми сразу казалась мне некоторой неумеренностью. Но разобрать ловушки меня побудило отнюдь не родство и не сантименты. Он требовался мне живым, потому что во всей этой ситуации имелось слишком много такого, чего я не понимал, и мог вообще не разобраться, если он погибнет, так и не рассказав, мне.

Ясра… Роковые Козыри Смерти… средства, благодаря которым меня так легко выслеживали по Отражениям… вся история отношений Люка с художником и ненормальным оккультистом Виктором, Мелманом…. все, что он знал о Джулии и о ее смерти…

Я начал заново и разобрал ловушки. Новый план был прост и основывался на том, что Люк по-прежнему ничего не знал. Я перенес спальный мешок в другое место в туннель, непосредственно примыкающий к туннелю возле пещеры, в потолке которой находился закрытый вход. Перетащил я туда также и кое-что из продовольственных запасов и решил оставаться поблизости от входа как можно дольше. Новая ловушка была весьма примитивной: простой и почти неизбежной. А коль скоро я установил ее, оставалось только ждать. Ждать и помнить, и планировать. Я обязан предупредить других, и должен что-то предпринять в отношении своего Колеса-призрака. Мне требовалось выяснить, что не знала Мег Девлин. Мне требовалось… много чего. Я ждал. Я думал о Теневых грозах, снах, странных Козырях, и о Даме в озере. После долгого периода неторопливого течения моя жизнь за какие-то несколько дней стала чрезвычайно насыщена событиями. Затем длительный период безделья. Единственным утешением мне служило то, что эта полоса времени опережает по скорости большинство других, а в данный момент это было для меня очень важно. В Амбере мой месяц вполне мог оказаться днем или даже меньше. Если я смогу вскоре выбраться из этого места, то следы, по которым я пойду, все еще могут быть относительно свежими. Наконец я погасил лампу и лег спать.