Утренний хоббит

– Можно ещё вопрос?! – смешно подёргивая усами, взмолился Кот. – Всего один?!

– Ладно, задавай.

– А как отличить настоящего эльфа – от эльфа-шпиона подлого Саурона?

– Как отличить, как отличить, – Бродяга обеспокоено посмотрел в голубое небо, где – как и всегда – висело несколько светлых точек. – Да, самым обычным образом: у эльфов Раздола при себе всегда имеется маленький серебряный жетон – с выбитым на нём светлым ликом великого Элронда. А у коварных шпионов, соответственно, нет…

Внимательно глядя вслед удаляющемуся следопыту, Отто прошептал:

– Не договаривает Бродяга, ей-ей. Темнит. Нам не доверяет, подозревает в чём-то…. Ещё, похоже, не хочет, чтобы его услышали «эльфийские воробьи». Пасмурный он какой-то, словно бы мучается всякими раздумьями…

– И про людей Серого мага Бродяга говорил с явной иронией, – поддержал Томас. – Он, видимо, является местным оппозиционером, как принято говорить в Другом мире. Следовательно, нашим потенциальным другом…

Теперь тропа неуклонно змеилась вниз между узкими и широкими лощинами, разрезающими горный склон с запада на восток. Когда день вплотную приблизился к вечеру, и до заката оставалось часа полтора, откуда-то сбоку донеслись неясные звуки.

– Похоже, там драка, – Бродяга небрежно махнул рукой в сторону ближайшего распадка и, чуть заметно улыбнувшись, поинтересовался у Томаса: – Так как, отважный Утренний хоббит, обойдём сторонкой? У нас же нынче важное и ответственное задание. Не до ерунды…

– Для начала посмотрим, что там происходит, – спокойно ответил Томас, проигнорировав насмешливые нотки в голосе следопыта. – Средиземье – очень странное место. Не стоит оставлять у себя за спиной всякие непонятки и неясности.

– Занятно сказано! – искренне одобрил Бродяга и обернулся к Коту: – Ты уж, братец усатый, побудь здесь. Вещмешки охраняй, присмотри за Живчиком. А мы с Утренником сходим на разведку. Обнаружим что-нибудь занятное – сообщим…

Они осторожно подобрались к самому краю лощины, заглянули вниз и недоуменно переглянулись.

– Даже и не знаю, что посоветовать в конкретной ситуации, – шёпотом сообщил следопыт. – Нестандартный случай…

Внизу, на ровной каменистой площадке, до которой было метров тридцать пять, происходила жаркая схватка. Вернее, только её видимость.

Троица приземистых орков, одетых в лохматые тёмно-коричневые шубы, ловко орудуя длинными копьями, прижала к вертикальной базальтовой скале худенького безбородого гнома в тусклой кольчуге и высоком бронзовом шлеме. Гном, за плечами которого висел тощий вещмешок, отчаянно отмахивался тяжёлым боевым топором, а орки, глумливо хохоча, поочередно тыкали его – во все места – остриями копий.

– У этих орков – волчьи уши. Значит, они являются слугами Саурона, – прошептал Томас, снимая с плеча хоббитанский лук и доставая из колчана стрелу. – Поэтому гному надо помочь.

– Занятно, конечно. Но полностью поддерживаю, – Бродяга принялся сноровисто приводить арбалет в боевое положение.

Их стрелы просвистели почти одновременно. Заметив краем глаза, что две лохматые тёмно-коричневые фигурки неподвижно замерли на светлых камнях лощины, Томас вытащил из колчана вторую стрелу, но пристроить её на тетиве не успел: рядом промелькнуло что-то тёмное, и третий орк, глухо вскрикнув от боли, безвольно опустился на землю.

«Понятное дело, Бродяга решил не тратить время на перезарядку арбалета и по-простому запустил в противника увесистым булыжником», – усмехнулся про себя Томас. – «Шустрый дядечка! Ничего не скажешь…».

Они – солидно и серьёзно, как и полагается в таких случаях – спустились в распадок, оставив лук и арбалет на горном склоне. А чего ради, спрашивается, таскать их с собой? Бой на дистанции уже был завершён, причём, полной и безоговорочной победой.

– Ну, и что это было? – слегка бравируя, спросил Томас у гнома, устало опустившегося на колени.

– Пошли к чёрту! – ответил тот неожиданно звонким голосом. – Того самого, чего всем наглым мужланам надо от женщин…. Но, не на ту напали, морды ушастые! Да и вы, незнакомцы, близко не подходите…. Зашибу! – гном проворно вскочил на ноги и угрожающе завертел боевым топором, ловко перебрасывая его из одной руки в другую.

– Елочки зелёные! – от души восхитился Бродяга, с нескрываемым любопытством разглядывая гнома. – Я как-то и не думал никогда про это…. Надо же!

Томас не успел понять, что имел в виду следопыт, произнося последнюю фразу, так как стало не до того: орк, оглушённый брошенным камнем, пришёл в себя, вытащил из-за голенища сапога широкий нож и, громко завизжав, метнулся в сторону Бродяги.

Не медля ни секунды, Томас прыгнул наперерез. Сбил орка с ног, но и сам упал рядом. Проворно вскочил на ноги, увидев перед собой остриё ножа, успел в последний момент поставить руками оборонительный блок, отводя клинок врага в сторону. Крутнулся на месте, выполняя классическую мавашу-гири. [2] Добил упавшего противника – на уровне рефлекса – двумя скупыми ударами в шею-голову.

– Занятно-то как получается…, – удивлённо протянул Бродяга. – Причём, по всем фронтам сразу…

Гном же никак не мог угомониться: всё фыркал, плевался во все стороны и – уже явно устало – продолжал размахивать своим топором.

– Угомонись, красавица! – совершенно серьёзно посоветовал следопыт. – Так и женихов всех можно распугать. А как оно – без женихов? Плохо, понятное дело, хреновасто…

– А пошли вы все! – нервно заявил гном, с силой всаживая топор в старый берёзовый пенёк. – Тоже мне, женихи отыскались…

Высокий бронзовый шлем отлетел в сторону.

– Ну, и ни фига себе! – зачарованно выдохнул Томас. – Бывает же…. Мать моя женщина, чудачка недоверчивая!

– Да и я толкую про то же самое, – поддержал его Бродяга. – Первый раз наблюдаю такое занятное и необычное дело. Даже не верю собственным глазам…

Гном оказался самой натуральной девчонкой. Молоденькой, большеглазой, курносой, со светло-соломенными волосами до плеч и милыми ямочками на выпуклых щеках.

– Чего уставились-то? – разозлилась девчонка. – Смотрите, как бы зенки не вылезли наружу. Тоже мне, герои…. Что, небось, думали, что гномы появляются на свет сами по себе? Без женского участия?

– Что-то вроде того, – признался Бродяга, задумчиво и неуверенно теребя светлую серьгу в правом ухе. – Я как-то и не задумывался никогда – откуда берутся гномы. Да и о гномах-женщинах ничего не слышал…. А ты, Утренник?

Томас, промолчав, только развёл руки в разные стороны, подтверждая, тем самым, свою полную неосведомлённость, а про себя подумал: – «И у мистера Толкинена данный вопрос не был освещён толком. Мол, гномы и гномы. Приземистые, бородатые, грубые…. А тут – вон какое дело! Симпатяшка белобрысая и веснушчатая…. Кот, конечно же, сразу сойдёт с ума. Хотя бы из-за этих милых ямочек…».

Бродяга первым пришёл в себя и миролюбиво предложил:

– Может, познакомимся? Я – следопыт по прозвищу Бродяга. Прожжённый такой следопыт, заслуженный и настоящий…, почти…, – замялся на секунду-другую. – А вот этот пухлый ушастик – хоббит Утренник. Тоже фигура в Средиземье известная, и даже – местами – легендарная…

– Чего это – пухлый? – возмутился Томас и тут же успокоился. – Хотя, да, верно. Все хоббиты, э-э-э, чуть полноватые. Не буду спорить…. А как вас зовут, прекрасная леди?

– Прекрасная леди? – пунцово покраснев, тихо переспросила белобрысая девчонка. – Нравится издеваться?

– Ни капли! Вот и Бродяга подтвердит.

– Подтверждаю! Вы восхитительны, как майская роза…

– Да ну вас! Болтуны…. Впрочем, меня зовут – Айна. И прекращайте мне «выкать»! Что ещё за дурацкая манера?

– Как скажешь, – расплылся в широкой улыбке Бродяга. – Так куда и откуда ты следуешь, любезная Айна? Где твои родители, родственники, друзья? Не гоже – такой молоденькой, занятной и симпатичной – одной странствовать по этим негостеприимным и опасным местам.