Край Ветров: Пироманс (СИ)

— Кто ты, Керри? — еще раз спросила Никс, чувствуя, как по плечам и спине бегут мурашки, а мелкие волоски на руках и затылке встают дыбом.

Керри ее будто бы проигнорировал. Никс задала один и тот же вопрос в третий раз и в третий раз не получила ответа. Видимо, больше спрашивать смысла нет. Керри не скажет. Может, он вообще не живой, может, он просто статист этого странного измерения иллюзий.

Никс знала о существовании морока из рассказов вернувшихся оттуда друзей. Кто-то еще называл это место "миром снов", но, судя по тем же рассказам, почти все имена, данные мороку, некорректны. Он, в принципе, так же реален, как и привычный мир. Здесь, говорят, можно умереть, явившись сюда во плоти. Отсюда, вроде бы, можно даже что-то забрать с собой, исполнив некий таинственный ритуал, и говорят, что вся имеющаяся в реальности колдовская золатунь родом из морока. Ромка, еще до того, как пропасть, рассказывал, что, вроде бы, из морока есть пути в другие миры — совсем другие, совсем-совсем. Попасть в морок можно тоже по-разному, и в памяти Луни Красавки, той, что живет у Камориль на чердаке, даже есть старинная, еще довоенная карта путей перехода.

Никс оглянулась по сторонам. Никаких дверей или лестниц, одни только огромные окна и тросы с колоколами. Керри читает книгу, на этот раз взяв ее правильно. В окнах — сине-фиолетовое небо в россыпях зеленоватых "звезд", и если взглянуть вниз, то земли не видно, все укрыто золотистыми облаками до самого горизонта.

Может ли быть так, что, изучая точки перехода в морок, сумасбродный некромант открыл еще одну, и Никс угораздило в нее провалиться? Это вряд ли. Камориль не настолько беспечен. И Эль-Марко предупредил бы Никс не заходить в сад, если так.

Стоп. Керри не сказал ничего вразумительного, но что-то знакомое… Калейдоскопическая Луна — понятное дело, это о той, которая меняет цвет, которую видно почти отовсюду, висящая яблоком над горой Антарг; там же, под Антарг, Тлеющее море — Ромка рассказывал; тут есть еще какой-то вокзал, и немудрено, что есть поезда. А вот… Башня Тайны… та ли это башня, о которой говорил Рин?

Никс вдруг вспомнила все. Вообще все. Никаких блоков и белых пятен не осталось, и даже головная боль прошла. Морок — "Мир Снов", место, где маяку снится, что он — белокаменный замок, и на самом деле так и есть; здесь времена и события почти не связаны между собой линейной логикой, граница между жизнью и смертью размыта; здесь возможны такие чудеса, что не снились ныне здравствующим архимагам, которым не повезло родиться после Войны Причин, и детям, которым не рассказывают о былом — на всякий случай, точно так же, как молчат, например, о любви.

Лишь те, кому повезло (или не повезло), знают, что морок — реален. Нет, не так. Он не реален, он действителен. Единый для всех безграничный сон, истина, зависящая от угла, под которым на нее смотреть.

И те, кто в курсе насчет этой действительности, хотели бы попасть сюда так, как попала Никс — сохранив сознание и понимание происходящего, но это не так-то просто.

А Никс угораздило провалиться сюда, пускай и не понятно, как именно. Но это обстоятельство можно попытаться использовать. Пускай придется пробовать наобум. Пускай идея кажется глупой и слишком самонадеянной.

Пусть. Не потеряться бы только теперь в этом супе из смыслов и мест. Никс взглянула на Керри:

— То есть как мне проснуться, ты не расскажешь, правильно?

Керри, не отвлекаясь от книги, повел плечом неопределенно.

— Ну, хорошо, — вздохнула Никс. — Тогда я пойду.

Керри вздрогнул, встрепенулся, поднял на нее удивленный взгляд:

— Сто… Что… Куда?..

Никс, исполненная решимости, подобрала шелковые юбки и подошла к краю. Снова взглянула вниз. Золотые облака клубились далеко и глубоко и казались ненастоящими, нарисованными, а оттого страшно особо не было. Ромка говорил, что морок создан для тех, кто умеет или хотя бы хочет научиться летать. А значит…

— Стой! — крикнул Керри, и в этот момент все колокола на тросах закачались, язычки ударились в дутые медные стенки и воздух затрепетал и запел от разноголосого звона. В шуме колокольного пения голос Керри почему-то не терялся, наоборот — звучал звонче и как-то выше. — Я тебя провожу. Незачем… незачем проверять на прочность.

Никс в этот момент показалось отчего-то, что Керри и сам — совсем еще мальчишка. Что-то да вырастет из него через годы? Ей представилось дикое пламя отросших красных волос и белые тонкие руки, пальцы, будто погнутые паучьей болезнью, и, почему-то, острый выступ седьмого позвонка.

Сквозь белую кожу Керри, которого она видела перед собой, проступил румянец.

— Перестань, — сказал он, — вон, смотри лучше: Фантасубвеструм.

Никс отвлеклась и обернулась туда, куда смотрел Керри.

— Э-это еще… что такое?

Сквозь золотые облака, разрезая их острым килем, плыл небесный корабль под искристыми светлыми парусами, похожими на металлическое кружево. Переливались волнами, загребая податливый воздух, жемчужные весла — по сотне с каждой стороны, и натянутые снасти сверкали, словно паутина в утреннем разнотравье.

Корабль был огромен, и небесный кит в сравнении с ним показался мелкой рыбешкой.

— Это ж кто-то его построил, — пробормотала Никс, когда к ней вернулся дар речи. — Это ж кто-то его придумал!

— Фантасубвеструм сплетен, а не выстроен, — пояснил Керри, устремив чуть менее восхищенный, чем у Никс, но, безусловно, влюбленный взгляд на золотистые резные паруса. — Он — головоломка и лабиринт, загадка в загадке, блуждающее сердце небесных глубин. Говорят, там, в самом его нутре, черно, как ночью в землях исхода, и там кто-то есть — как косточка в яблоке, как нож в потайном ящике, словно скрытый смысл, известный лишь заговорщикам, — но даже я не знаю, кто это и что он там делает, и вообще, правда ли это.

Никс на секунду оторвалась от созерцания приближающегося к башне огромного светящегося корабля для того, чтобы взглянуть на Керри искоса.

— В землях исхода? — переспросила она. — Это типа как… это, что ли, ты так называешь реальный мир?

— У нас говорят, земли исхода — обитель тлена, печали и тьмы. Но я читал ваши книги и знаю, что это не так.

— И мы на нем поплывем? — спросила Никс опасливо, снова переведя взгляд на небесный корабль.

— Нет, — ответил Керри со вздохом. — Фантасубвеструм недостижим и неприступен. Словно шкатулка с секретом, к которой не подобрать ключа… И, насколько я знаю, обе конечные станции отсюда так же недостижимы — по крайней мере для меня. Наш же путь ляжет по вершинам засохших елей, по фонарным столбам.

— Шутишь!

— Папой клянусь, — сказал Керри, шутливо кланяясь. — Следуй прямо за мной.

Он просто ступил в центр площадки, продуваемой ветром, и под ногами его стали появляться ступени. Они вдавливались в тело башни сначала медленно, а затем полетели вихрем, и вот уже в черную глубину вела крутая винтовая лестница.

Керри стал спускаться вниз, сунув книгу под мышку, не выказывая какой-либо неуверенности. Никс, вдохнув глубоко, ступила на только что возникшую каменную лестницу, запоздало подумав, что Керри взялся ее провожать, не зная, куда она хочет пойти.

— Мне в Башню Тайны, — решила она уточнить на всякий случай. — Ты знаешь, где это?

— Я был во всех уголках морока, — сказал Керри. Его голос тут же подхватило эхо, — кроме тех, куда мне нельзя. И Башню Тайны я тоже видел.

— Итак, имеем мы следующее, — произнесла Берса, покачивая зеленым шлепком, наполовину сползшим с ее немытой костлявой ступни. Мне никак не удавалось абстрагироваться от мыслей о том, как можно было бы превратить ее в человека. То есть в девушку, конечно. Нечесаные дней пять космы, грязная джинса неподходящего размера, дурацкие фенечки и пластмассовые браслетики. Как это еще от нее не пахнет ничем, кроме дешевого курева? Коллега-маг, видите ли. Нулевой, понимаете ли, элементалист.

А Кей тем временем, кажется, таки подбила итог того, что у нас имеется, и Тиха, который, в отличие от меня, ее слушал, произнес в ответ многозначительное "хм".