Зверь Лютый. Книга 19. Расстрижонка (СИ)

"Портосу" было очень неудобно сидеть. Он успел чуток подёргаться, ощутил свою беспомощность, ограниченность.

В смысле: перемещения, распрямления и рукоположения.

В смысле: рук - на стол.

Положение рук его не устраивало - он дёрнул.

Безрезультатно: руки - под лавкой, лавка - под попой. Под его, массивной такой, знаете ли, кормовой... Перепугался, взбесился, заревел, рванул и встал.

Вместе с лавкой. И всеми на ней седоками.

Вратибора я поймал в последний момент.

Просто инстинкт сработал - как у хамелеона на пролетающее. Только не языком.

Остальные "седоки" ловили сами. Пол. Кто спиной, кто затылком, кто... другими частями тела.

Все кричат, слуги орут, охрана визжит.

Половцы - что возьмёшь, у них боевой клич такой... визгливый.

"Портос"... бедняга. Выпрямится не может, стоит, над столом согнувшись. Поскольку руки - в ж... э... в между ног. И орёт прямо в лицо сидящей, по другой стороне стола, княжеской семье.

Старшенького, Изяслава, которому этот ор со слюнями прямо в лицо, от неожиданного акустического удара - с лавки снесло, только сапоги над столом воздвиглись.

Соседа его, братика Мстислава, пестун с лавки сдёрнул. Очень корректно. С точки зрения безопасности. А вот по критерию: соприкосновение тыковки княжической с полами каменными... не очень. Ещё одна пара красных сапог над столом торчит - пятками болтают.

Сам пестун - бывалый, видать, мужичина - ножичек нулевого размера вытащил, в сторону "Портоса" - по-тыкивает, голоском матерным - по-рыкивает. Хорошо - не достаёт. В смысле: ножиком. Так-то по ушам... всем.

Тут "Портос" меняет тональность рёва из чисто удивлённой на более целенаправленно озлобленную. И начинает этой дубовой лавкой, освободившейся от всех задниц, кроме его собственной, изображать... хвост райской птицы в период добрачных игр.

Не в смысле: свернуть-развернуть, а в смысле: поверни налево - поверни направо. И - покрасоваться. Во я какой! Краше меня в мире нету! А хто бачил краще - хай повылазит!

Я уже говорил, что "нахлобучивать" от слова "клобук"? Во-от...

Как "Портос" скамейку из-под всех выдернул, так Федя с неё и слетел. Хорошо слетел: стук затылка епископского об полы белокаменные - я и в общей суматохе расслышал. Такой... внятно дубовый стучок был. Со нежным звоном от эмалей, херувимов, бриллиантов и панагии.

Ну и оставался бы там! Так нет же! Он же епископ, ему же больше всех надо!

Второй-то духовный с первого раза лёг по-покойницки. Вытянулся вдоль стеночки, ручки на груди сложил, пятки - вместе, носки - врозь, и молится втихаря. А Федя вставать вздумал.

Высунулся. Весь в этой своей... панагии. На клобук нахлобученной. А тут навстречу... "хвост райской птицы" на развороте. При выходе из виража типа "плоская бабочка". Сверхзвука ещё нет, но уже жужжит. Тесина дубовая в хайло мерзопакостное. Ёйк... И, с обоснованной паузой на долетание - юкк-гхх-кха!

Снова: характерный деревянный стук человеческого черепа об полы белокаменные. И индустриальное шипение от проездки обильной плоти человеческой - по оным же.

Помните ли вы, как с помощью наждачной бумаги отучить кота вытирать задницу об ковёр? - "...До батареи только глаза доехали". Тут центрального отопления нет, а так-то...

И - стихло. Жаль - не покатилось.

Куколь на голове - хорошо. Но - мало. Надо и в голове хоть чуток иметь. А то - отвалится. Вместе с выхухолью. Ой, виноват! - С куколью!

Глава 406

Это - на том конце стола. А на этом - сидит одинокий девятилетний ребёнок. С выпученными глазами, распахнутыми зубами и растопыренными руками... Потому что надо спасаться.

Куда-то.

Наверное.

Но старшие ничего умного не говорят.

Глебушка, дитятко. В такой момент взрослых лучше не слушать. Они такого наговорят... матом. Потом всем стыдно будет. Иди ко мне, деточка. А то наставник твой, сука обряснутая, под стол спрятался, оставил ребёнка одного-одиношенького. "На поле битвы роковой".

"По полю лавки грохотали

Прислуга шла в последний бой...".

Иди-иди, не бойся. Ментор твой теперь не скоро выть перестанет. Нефиг было гениталии свои менторские по сторонам разбрасывать, когда я мимо гуляю.

"Портоса" слуги сбили, вшестером на него залезли, прижали к столу. Из прочих человек пять-шесть - кто плашмя лежит, кто в раскорячку по государевым палатам ползает.

Как же там, в былине, про Илью Муромца? - Махнёт, будет - улочка, отмахнётся - переулочек? Так у Ильи по тексту - булава! А здесь-то просто лавка! В крайне неудобном захвате руками между ног.

Я - в восторге! И - в умилении! Какие могучие люди живут у нас на "Святой Руси"! "Богатыри! Не вы!".

Вот теперь - "да", вот теперь верю! Про Добрыню Никитича. Что смог лыжной купальной шапочкой с песком речным - Змею Горынычу три головы отшибить. Или - девять?

У нас ведь всегда так: вроде и нет ничего в руках, а зашибём насмерть. И своих, и чужих. Типа как ушуйные сенсеи. Или правильно - ушуёвые?

Как-то приутихло малость. Пауза в боевых действиях. В смысле - все выдохлись.

Только мы с Глебом - я его на руки от этой возни подхватил - друг на дружку перемигнулись-улыбнулись, как слышу язвительный голос князя Андрея:

-- Что ты резов - я и прежде знал. Дальше-то чего?

Вот же, факеншит уелбантуренный! Государь природный. Эз из. Такому хоть кол на голове теши, а он всё государничает! Или правильнее - государит?

У всех - морды перекошены, волосья - дыбом, кафтаны - вперекосяк, сапоги - всмятку, а этот - будто и не было ничего. Только ноздри лучше видать стало. Ракурс у них, знаете ли... улучшился. С панорамностью.

Кистей его рук из-за стола не вижу, предполагаю, что он ими чего-нибудь железное жмакает. Не то - меч святомученический, не то - посох сыноубийственный. Но на морде лица - ничего. Кроме лёгкого раздражения от всеобщей бестолковости, безалаберности и, где-то даже, халатности. Но - ещё не преступной.

-- Так... Это... У нас же ещё подарки есть! Сща-сща! Сейчас дальше вручать будем. Что положено - откатаем, а там - хай воно горит... Только этого... медведя с дубовым хвостом отстегну. От хвоста. Ой... Оп-па... Парни, никто ключика от наручников не видал? А? Эй, отроки, вы такого ключика маленького плоского не находили? Может, выронили, пока сюда по дворцу шли? Или во дворе? На крыльце? А у коновязи смотрели? Беда, княже, расстегнуть-то и нечем.

Андрей мне просто не поверил.

Зря. Нет, мне, конечно, лестно, что Суздальский князь - сам Боголюбский! - абсолютно уверен в моей организованности, предусмотрительности и перфекционизме. Что я ничего забыть, упустить, потерять - не могу физически по определению. Но...

"И на старуху - бывает проруха" - русская народная мудрость.

Мне, однако, больше нравится чуть другая формулировка:

"И на Машку бывает промашка".

Поскольку была у меня одна знакомая... Вот именно с таким прозвищем. У которой случались "промашки". Которые доставляли нам "краткие мгновения взаимного удовольствия". Ну, вы поняли.

Тут промашка - чисто моя собственная. Удовольствия - не доставляет. Я, и правда, так закрутился за последние дни, что не помню - брал от наручников ключик, или нет. Вроде - был. Может, и выронил где по дороге. В этом бардаке - в усадьбе Лазаря - не только ключ - голову потерять можно. Кстати - вчера так чуть и не случилось.

Непринципиально: в усадьбе ещё есть. Я ж рассказывал: у меня всё хорошее делают сериями. По два, по четыре, по шесть, по восемь... А ключи на серию - одинаковые. С учетом, конечно, той степени отсутствия стандартов одинаковости, которая свойственна средневековью вообще и "Святой Руси"... Так. Про это я уже много...