Эксперименты с интеллектом

   Поднявшись на борт, он обернулся и махнул ей рукой. Через несколько минут он скрылся из виду.

   А Лиз ещё долго стояла, отрешенно глядя вслед отплывающему кораблю. Чувство, охватившее её, было настолько горьким, а горечь настолько глубокой и безнадежной, что никакие усилия воли не могли заставить её сдвинуться с места.

   Глядя вслед уходящему кораблю, она мучалась оттого, что вместе с Вайсманом и Сальвадором, он уносил часть её души, вместившей в себе маленький кусочек чуда, в которое она поверила. Чуда, создавшего необычное существо, которое в свете последних событий показалось ей самым обычным, самым естественным и самым человечным существом, которое теперь навсегда покидало её. Ей стало больно оттого, что один из самых светлых этапов её жизни уходил от неё безвозвратно, и оттого, что сама она, при всем своем желании, не могла это изменить, а те, кто мог, не хотел...

   Её огорчало то, что попытка её друга Уолтера Вайсмана сделать мир прекраснее и интереснее не нашла понимания в умах и сердцах окружавших его людей, своим равнодушием, а то и ярко выраженной ненавистью, признававших ненужность созданного им чуда. От этого и вся работа Вайсмана казалась ей теперь ненужной и бесполезной, а его отъезд бегством. Бегством не только от беспощадного общества, но и, вероятно, от прошлого, принесшего ему так много горьких разочарований...

ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ "УБЕГАЯ ОТ ПРОШЛОГО..."

Глава 32

   Со дня отъезда Вайсмана и Сальвадора прошло полгода.

   Совместный проект Джеральда Уитни и Джозефа Каннингфокса приближался к своей кульминации. Зародившись от инициативы одного энтузиаста, этот проект, в ходе своего бурного развития, необычностью и масштабностью смог заинтересовать и привлечь к себе внимание доброй половины активной городской общественности. Джозеф Каннингфокс, поставив перед собой довольно высокую цель, с завидным упорством и трудолюбием шел к ней, не давая своим многочисленным компаньонам ни на минуту расслабиться. Джеральд Уитни, вначале давший согласие лишь на скромную роль научного консультанта, так глубоко погрузился в работу над проектом, что на его финальной стадии был вынужден полностью отказаться от юридической практики, возложив профессиональные дела на своего друга, Чарльза Смита. Погрузившись в работу сам, Уитни привлек к проекту и детей. В свои двенадцать лет дочь Уитни Алиса поражала окружающих не только несвойственными столь юному возрасту глубокими историческими познаниями, но и способностью полностью сосредоточиться на работе. Было решено, что именно Алиса станет основным гидом по детскому городку, так как талант интересного рассказчика в сочетании с фундаментальными знаниями полностью перешли к ней от отца. Алисе также принадлежала инициатива организовать театральные миниатюры на философско-исторические темы, которые могли существенно повысить познавательную ценность проекта, позволив юным посетителям полностью окунуться в атмосферу многих исторических эпох. Готовились инсценировки таких значимых исторических событий, как великий крестовый поход, открытие Америки Христофором Колумбом, царствование царя Соломона, строительство Великой Китайской Стены. Огромное внимание было уделено мифологии. Алисе удалось написать интересные сценарии к мини постановкам на тему подвигов Геракла, олимпийских игр и войн титанов.

   Гордая за своих детей и мужа, Лиз Уитни старалась, как могла, поддерживать их. И, не смотря на то, что история с Сальвадором оставила в её душе тяжелый горький осадок, она, все же, смогла найти в себе силы вернуться к прежнему течению жизни, принимая участие не только в проекте мужа, но и также продолжив работу в институте исследования психологических процессов человека. Доктор Джонсон, чье пребывание в Африке несколько затянулось, возложил на хрупкие плечи Лиз большую часть начатых в лаборатории проектов. Выполняя эту работу, она надеялась как можно скорее забыть печальные события, связанные с её другом Уолтером Вайсманом и Сальвадором, тем более что от них, увы, в последнее время не было никаких известий. Да и доктор Джонсон, поддерживая с Лиз самый тесный контакт, никакой дополнительной информации о Сальвадоре и в целом о делах, связанных с работой Вайсмана, не присылал.

   Наступила заключительная стадия морального отторжения Лиз от дел, в которых еще совсем недавно она была одним из самых активных участников...

   И вот, в тот самый момент, когда Лиз, казалось, полностью смирилась с этим обстоятельством, она получила неожиданное сообщение от Уолтера Вайсмана, в котором он просил её приехать в его дом и забрать из мастерской Сальвадора написанный им портрет Алисы. Немного удивившись странности просьбы Вайсмана, Лиз все же, не стала тянуть с её выполнением, и в тот же день поехала в дом Вайсмана.

   Оказалось, что там её уже ждали. Войдя в мастерскую Сальвадора, Лиз обнаружила, что специально к её прибытию все картины были открыты и поставлены на подрамники. Кроме того, в мастерской стояло удобное кресло, рядом с которым поставили небольшой столик, на котором все было готово для чаепития. Ей пояснили, что по просьбе Уолтера Вайсмана для Лиз была специально воссоздана такая атмосфера, которая могла бы напомнить ей о приятных днях, проведенных в этом доме в компании Сальвадора.

   Приятно удивившись внезапно обрушившемуся на неё вниманию и возможности ещё раз побывать в мастерской Сальвадора, Лиз села в кресло и, окинув взглядом хорошо знакомую обстановку, погрузилась в теплые воспоминания. Очнувшись от раздумий, она обнаружила, что просидела в кресле более двух часов. Она вдруг поймала себя на той мысли, что ей давно следовало самой догадаться приехать сюда, ибо, проведя в этой комнате некоторое время, Лиз испытывала невероятно приятные ощущения, наполнявшие её теплотой, естественным образом вытеснявшей из её души чувство опустошения и горечи, вызванное разлукой с Сальвадором.

   Почувствовав себя отдохнувшей и набравшейся моральных сил, Лиз собралась уходить, напомнив прислуге Вайсмана о портрете Алисы. Оказалось, что Вайсман предупредил своих людей и об этом. Увидев, что Лиз собралась уходить, картину сняли, упаковали и унесли к ней в машину.

   По дороге домой, Лиз долго думала, что могло означать это неожиданное событие, а, придя домой, и, распаковав картину, нашла ответ и на этот вопрос. С обратной стороны картины, в самом углу рамы Лиз увидела лист бумаги, аккуратно вложенный за край рамы. Развернув его, она обнаружила, что это было письмо Уолтера Вайсмана, адресованное ей. Невероятно обрадованная очередным сюрпризом, Лиз села на диван и приступила к чтению письма, в котором было написано следующее:

   "Дорогая, Лиз!

   Наконец-то я имею возможность сказать тебе то, что ты имела право знать с самого начала, и, поверь мне, узнала бы, если бы не обещание хранить полное об этом молчание, взятое с меня несколько месяцев назад.

   Случилось то, что, видимо, должно было случиться. По приезде в Африку я был информирован о том, что вопрос о необходимости продолжения моей работы, как по проекту переноса интеллекта, в целом, так и над интеллектуальным развитием Сальвадора, в частности, все ещё остается открытым. А через неделю я получил прямое указание от высоких чинов на возобновление широкомасштабных изучений по этому проекту. В мое распоряжение была передана лаборатория, оснащенная необходимым современным оборудованием, позволившим мне осуществлять уникальные научные эксперименты.

   Все это означало, что у моего друга Сальвадора появился ещё один шанс созерцать этот мир с позиции существа, наделенного человеческим интеллектом!

   Излишне говорить о том, что уже на следующий день я вплотную приступил к работе. И теперь, после проведения ряда успешных повторных операций по переносу человеческого интеллекта в мозг Сальвадора, я могу с уверенностью сказать, что он, как уникальное создание, и, просто, как личность, не потерян как для науки, так и для всех тех людей, которым он дорог....