Вор (ЛП)

согласна. На всё.

Я осторожно перешагнула через зеркало, ощущая изменение температуры от

влажности сада и холода каменной лестницы. Я поднималась по ступенькам с некоторым

трепетом, сегодня в большей степени чувствуя себя нарушителем. Беа работает в

библиотеке после обеда, так что я должна была идти домой — значит, у меня, по крайней

мере, будет некоторое время на то, чтобы разобраться с Рисом в Башне. Может быть, он

объяснит как всё то, что он делал, возможно.

В небольшом зеркале появилось затуманенное лицо, когда я вошла в белый атриум.

— Мастер Рис ждет вас в библиотеке, — сказало лицо, прежде чем исчезнуть.

Я отодвинула занавес. От вида всех этих книг у меня все еще перехватывало

дыхание. Рис обернулся ко мне. Он сидел за широким столом, заваленным книгами.

— Привет, — робко отозвалась я. — Пожалуйста, гм, не нужно меня уничтожать.

— Не буду, — сказал Рис.

Стекло свернулось калачиком на полу, извиваясь у моих ног.

— Пока что, — добавил он, поднимаясь из-за стола.

Я повернулась, пытаясь сделать шаг, но стекло было слишком толстым. Я оказалась

в ловушке. Сердце учащено забилось в груди.

Рис приблизился на несколько шагов, оставаясь вне моей досягаемости.

— Как ты пробралась внутрь, Охотник? — спросил он. — Или ты гибрид?

— Гибрид? Я девушка, просто девчонка. Я не знаю, о чем ты говоришь.

— Не убедительно, — холодно заявил он. — Ты Грэм, ты вошла в мое зеркало, и

хочешь сделать вид, что это был несчастный случай? Я выгляжу как идиот?

— Да! То есть, нет, — глаза Риса опасно сузились. — Я имею в виду, да, это был

несчастный случай. Я просто следовала указаниям.

— Каким указаниям?

— В…в, — случилось что-то странное. Мой разум вмиг стал пустым. Меня

переполняли эмоции. Негодование клокотало внутри меня. В моей голове вспыхнуло

понимание того, что я не обязана отвечать ему. Чувство собственности, которое я никогда

в жизни не испытывала, одержало верх. Полная определенность в собственности.

— Отпусти меня, — огрызнулась я, пытаясь сдвинуться с места.

Я покрутилась на стекле.

— Это зеркало находится на земле, принадлежащей моей бабушки. Что делает его

моим…не твоим, ты…ты… воровщик зеркал.

Он скорчил гримасу.

— Формулировка. Пожалуйста, не говори мне этого снова.

— Я буду говорить всё, что захочу, — огрызнулась я. Тепло, разлившееся вниз по

рукам и ногам, было приятно ощущать, даже если это чувство и было странным для меня.

— Ты хочешь знать какая я? Я невероятна зла! — выкрикнула я.

Послышался треск стекла у меня под ногами, но я не обратила на это внимания.

Всё так внезапно взвалилось на меня: разочарование, несправедливость.

— Мой отец бросил меня, бабушка ненавидит, я в миллион миль от дома, у меня

нет друзей, твои же друзья пытаются разрушить мою жизнь — и это единственное

хорошее, что со мной случилось за несколько лет. Годы! Я наконец-то нашла что-то, что

связывает меня с мамой, и ты хочешь это забрать? Я не позволю!

Стекло вокруг моих ног взорвалось мелкими осколками. Они превратились в песок

и замерли. Рис с широко открытыми глазами отступил на несколько шагов.

— Я не забираю его навсегда, — грубо сказал он.

— Ты пытался заманить меня в ловушку, — все еще возмущенная, я скрестила на

груди руки.

Я не могла поверить, что так взорвалась. И… взорвала стекло. Наверное.

— Я не знаю тебя. Я всего лишь был осторожным, — сказал он, но я уверена,

таким образом он пытался замести следы. — Я просто хочу, чтобы ты ответила на мои

вопросы. Что ты?

Из моей груди вырвался вздох.

— Всего лишь нормальная девчонка.

— Невозможно, — категорически заявил он. — Есть только небольшая горстка

нормальных людей в этой школе, а после того, что ты только что сделала, ты определенно

не одна из них.

Из-за пазухи он достал дневник моей матери. Инстинктивно я потянулась за ним,

но Рис поднял дневник выше, одаривая меня холодным взглядом.

— Ты носишь это с собой, — сказал он, — и ожидаешь, что я поверю, что ты

просто обычный человек?

— Я не знаю, ладно, — выпалила я. — Пожалуйста, верни дневник — он всё, что

от нее осталось. Я только недавно нашла его, и следовала по карте к зеркалу, которое

привело меня в Башню. Я не знала, что она твоя. Пожалуйста, верни мне дневник.

Его глаза сузились.

— Нет.

Мое самообладание рухнуло.

— Он принадлежал моей матери, — пробормотала я. — Это всё, что у меня есть от

нее.

Выражение его лица стало менее суровым.

— А твоя мама, — сказал он, — кем она была?

— Не знаю, — ответила я. — Я правда не знаю.

— Хм… Либо ты очень хорошая лгунья, либо весьма невежественна. И то, и

другое весьма опасно. Нечто подобное не будет в безопасности с тобой, — сказал он,

размахивая дневником. — Любой может взять его. Нет, я оставлю его у себя.

На глаза навернулись слезы. Что я могу сделать? Мам, прости. Я все испортила.

— Я сделаю тебе одолжение, — быстро проговорил Рис. — Я буду держать его

здесь, в Междумирье.

— Что? — переспросила я, потирая глаза тыльной стороной ладони.

— Или Башня, как ты ее называешь, — ответил он. — Ты можешь приходить,

чтобы взглянуть на дневник, если будешь следовать правилам.

Он не оставил мне выбора. Я кивнула.

— Каковы правила?

— Ты ничего не говоришь об этом месте, ни о чем, что находится здесь, и

особенно тебе не следует говорить обо мне и исследованиях, которые я провожу здесь. Ты

не можешь ничего проносить через зеркало: ни книги, ни подушки, абсолютно ничего, что

ты не принесла с собой. Мне не нужно ничего разлагающегося при попытке взять это в

реальный мир.

— Реальный мир? — повторила я.

Он со вздохом сел в кресло напротив меня.

— Ты и вправду не имеешь ни малейшего понятия о том, где находишься?

— Я прошла через зеркало, — заявила я.

— И?

— И это все, — я всхлипнула. По крайней мере, слезы не угрожали покатиться из

глаз. Может быть, перепады настроения закончились.

Он положил руки на подлокотники кресла, продолжая рассматривать меня своими

неестественно светлыми глазами. Словно смотришь на ледник. Я съежилась под его

пристальным взглядом.

Должно быть, я выглядела, словно потерпела крушение после всего этого. Рис

выглядел взъерошенным как никогда.

— Ты не проходила через зеркало, — сказал он, наконец.

— Уверена, я проходила.

В его глазах отразился упрек.

— Ты вошла в зеркало, а не проходила через него. Мы внутри зеркала.

— Что? На самом деле? — изумилась я.

— Технически, ничего здесь на самом деле не существует, — заявил он. — Ничего,

кроме того, что приносишь… всё остальное это своего рода иллюзия.

Я моргнула.

— Так… эта кушетка, — я провела рукой по мягкой обивке.

— Не реальна, — решительно сказал он.

— Это безумие! — воскликнула я, подпрыгивая на кушетке, тестируя ее.

Рис закатил глаза.

— Невозможно подделать такого рода глупость.

— Прости? — возмутилась я. Этот парень нажимал на мои больные точки с

удвоенной силой.

— Послушай, Джун…

— Джул.

— Джул. Неважно. Смотри, это далеко за пределами твоего кругозора…

— Моего кругозора? — я рассмеялась. — Кто говорит так? За пределами

кругозора.

Его лицо скривилось, словно от чего-то кислого.

— У некоторых людей есть словари.

— Некоторые люди родились в семнадцатом веке, — смеялась я.

Он слегка покраснел.

— Только потому, что ты не знаешь слово…

Моя недавно обретенная уверенность продолжала нарастать.

— О, я знаю это слово. Я понимаю, что ты пытаешься говорить со мной теми

словами, которые, ты думаешь, я не знаю. Ну, у меня есть новости для тебя. Слова были