Долгая дорога домой (СИ)

Белый повернулся к укреплению. Бегали дети и женщины с подоткнутыми за пояса подолами, сверкая голыми, грязными ногами. Разносили связки стрел, уносили раненных на тот склон высотки, где Матери Милосердия и Синеглазка оказывали им помощь.

Белый сжал кулаки - потери оказались больше, чем он рассчитывал. И - намного больше. Он рассчитывал ещё раз встретить Неприкасаемых на склоне высотки. Но, встречать уже было некем.

Неприкасаемые оказались даже более сильным войском, чем он боялся. Они шли напролом, невзирая на потери. Равнодушные к стрелам и неудобствам перекопанной дороги. И выучка их, стойкость, храбрость - были выше, чем можно ожидать от тщедушных подростков.

Ведь, как оказалось, это были всего лишь дети. Подростки. Дети, захваченные Змеями в плен в порабощённых городах. Их собирали в отдельных местах. Как-то обрабатывали, учили, готовили из них воинов. Воинов, каких ещё не знал этот Мир. Используя приёмы порабощения разума из практики Чёрных Обителей, детей превращали из людей в бездушное оружие. Неприкасаемых невозможно было победить. Их невозможно было обратить в бегство, они не могли признать себя поражёнными и сложить оружие. Неприкасаемых можно было только убить.

На землях Змей готовилось какое-то новое, совершенно иное войско. Войско захватнической войны. Войско из людей, или - уже не людей, которые не смогли бы заниматься ничем, кроме битв. Не способные жить вне войны. И Белый Хвост отчётливо это понимал. И осознавал, что именно это - главная угроза для Империи, а не людоеды. И даже - не массовое сумасшествие. Тысячи таких неудержимых, бесстрашных воинов, подчинённые единой воле, неспособные на невыполнение приказа - сметут любое разношёрстное воинство любого Владыки. Даже Имперские полки не смогут противопоставить Неприкасаемым ничего.

Через несколько лет эти подростки в бурой одежде станут матёрыми убийцами и весь Мир - падёт к их ногам. Марш их ровных коробок не смогут остановить малочисленные дружины. Даже если собрать все войска всех Знаменосцев Императора в одном месте - это не сделает из этого сборища полноценное войско. Разный уровень подготовки Наёмников, разное снаряжение, отсутствие привычки биться строем, отсутствие привычки подчиняться. Выучка и управляемость бурых перетрёт в кровавую пыль любое количество ватаг Наёмников. А невозможность быстрого пополнения войск делает любую крупную битву - решающей. И - проигранной.

Вот, взять хотя бы Крестоносцев, что добивали этих одурманенных детей. Умение биться в них возрастало с годами и напрямую зависело от количества проведённых битв. Никто же никогда не готовил воинов нарочно. Подготовка, умение Наёмника было личным делом самого Наёмника. Потому в Мире довольно ограниченное число умелых бойцов. И их уровень - разительно отличается. Зуб на поле боя - как волк в загоне для овец. И он такой - один во всём отряде Белого. Конечно, каждый бурый, что щенок перед Зубом или Белым. Но, точно так же и Безликие и вчерашние ремесленники - щенки перед Неприкасаемыми. А их - тысячи. Зуб убьёт их десяток. Белый - сотню. А их - тысяча в каждом городище, если верить познаниям Тола. И каждый разорённый город увеличивает численность Неприкасаемых.

Через пару-тройку лет от поступи бурого войска содрогнётся Мир. И будет уничтожен. Мир, каким его знал Белый Хвост - перестанет существовать. Если не перебить их сейчас, в зародыше. Пока это - дети. Пока этот гнойник не созрел и не залил коричневым гноем Империю.

Мимо застывшего стальным изваянием Белого бегали люди. Носили раненных, трофеи. Брели уставшие бойцы. Зуб уводил выживших к повозкам.

- Нет, Зуб, - покачал головой Белый, - мы должны их ещё раз встретить в узилище. И дать Магам возможность со всей возможной пользой израсходовать Силу.

Зуб поклонился, опустив глаза. Стал разворачивать людей. У многих бойцов, у слишком многих, Белый увидел обречённость в глазах. Они - подчинились, пошли на дорогу. Но, шли, как на смерть. Да, так оно и было. На смерть. Если сотня Неприкасаемых растерзала их строй, пробила их ряды, как стрела пробивает льняную рубаху, то - что они смогут противопоставить трём коробкам бурых убийц?

А три маршевых коробки Неприкасаемых слились в одну ударную колонну. И, пока, стояли вне досягаемости самострелов.

- Два и три, - считал шёпотом Белохвост, - и ещё пять. Если я не ошибся в расчётах.

Эту строенную коробку они, может, и перебьют, с помощью Магов. А вот как, и главное - кем, отбиваться от ещё пяти сотен бурых и конницы?

Зуб уже не смог перекрыть всё узилище Стеной Щитов. Сдвоенный ряд щитоносцев стоял лишь в самом центре, прямо на дороге.

Белый остановил Госша, что возвращался из тыла, залитый кровью.

- Что там случилось у тебя? - спросил Командир.

- Часть Безликих перед лицом страха отказалось принять искупление. И побежали, - поклонился Госш, пряча глаза.

- Это они тебя?

- Да, Каратель.

- Значит, дело не в страхе, - Белый сокрушённо покачал головой, - они повернули своё оружие против нас же. А ты - скрываешь это от меня.

- Это мой позор, Каратель. Все малодушные - убиты.

- Из страха смерти не идут на смерть, - покачал головой Белый, - не от страха они повернулись и напали на тебя и на моих людей.

- Из страха люди идут на гораздо худшее, чем смерть, о, Великий. Самые ужасные, самые мерзкие дела человек и совершает из страха смерти. Боясь смерти можно сделать своих же детей и внуков - людоедами и грешниками. И убийцами детей. Прости меня, Каратель, мне надо выжечь в себе страх. Надо болью искупить Грех.

Госш поклонился и побрёл вниз, к Стене Щитов. Слышавшие этот разговор Безликие бросали стрелы и самострелы, брали копья и бурые щиты, плелись за ним. Стрелки было начали возмущаться, но видя, что Белый никак не реагирует на эту выходку Безликих из расчётов, вернулись к своим самострелам и стреломётам, перераспределяя оставшихся помощников и заряжающих.

Белый вздохнул воздуха побольше и начал кричать:

- Какая разница когда и где кто из нас умрёт? Сегодняшней ночи никто из нас не увидит. Безликие падут первые. Потом - падут и остальные. Удара восьми сотен Неприкасаемых нам - не сдержать! И от них - не убежать! И куда бежать? Уже сколько дней пути - разорённые, сожжённые, мёртвые города. В которых двигаются - только Бродяги. И, кажется уже весь Мир - разорён и сожжён. Во всём Мире - только людоеды и Бродяги. И - мы! И куда бы мы ни пришли - это безумие придёт следом. Тогда - зачем идти? Чтобы умереть - уставшим? Чтобы съесть лишний кусок безвкусной конины? Выпить лишний глоток солёной воды?

Белый осмотрел слушающих его людей.

- Тогда - зачем бежать? Не зачем! Я - не побегу! Я - тут встану! Я тут - останусь! На этой безымянной дороге, на этом - безымянном пригорке. Но, и эта зараза - через меня не пройдёт! Вы со мной, люди свободного Мира? Вы со мной?

- Да! - дружный рёв был ему ответом.

Белый прошёл к Стене Щитов, встав позади женщины, плечи которой ходили верх-вниз от страха и рыданий, но свой щит и копьё - она держала крепко. Лишь наконечник копья - плясал в такт её рыданиям. По бокам Белого встали Маги. Белый посмотрел в их лица. Комок - подмигнул ему.

Белый усмехнулся самыми краешками губ. Прав был Старый - нельзя побороть страх. Страх - сильнее. Его надо - принять. Сжиться с ним, как со старым, мерзким, противным, но - другом. И только тогда ты увидишь выход там, где других - ждёт смерть. Смерть от страха. А вот тогда - и посмотрим, кто будет смеяться последним!

*****

Грозный бурый строй Неприкасаемых разом, в полной тишине, опустил копья и все разом - шагнули. От их шагов - дрожала земля. Чувствуя, как холодеет где-то под желудком, Белый стал говорить, так громко, как смог:

- Мне - тоже страшно. Посмотрите на них. Это - наша смерть. Но, это - не только наша смерть. Это - смерть всего! Всего Мира!

Белый помолчал, набирая воздуха, давая людям проникнуться осознанием неизбежного.