Афоризм обмана (СИ)

 — Файтори, мы наехали на камень?

 — Да.

 — Все в порядке?

 — Все нормально — Грей с блаженством вдыхал холодный ночной воздух.

 — Тебе не холодно? — спросил Кирик.

 — Нет, — ответил Грей.

Кирик тоже вздохнул, только про себя и вернулся в карету.

 — Что-то случилось? — тревожно спросил Океан.

 — Нечего особенного, Грею нужно немного отдохнуть.

 — Всем нам нужно немного отдохнуть…

 — Эй, Океан! Когда это ты стал мыслителем?

 — Не смейся. Но знаешь, когда чувствуешь, что смерть может в любую секунду схватить тебя, а ты так нечего ещё и не сделал, да и не сделаешь уже, то остаётся только думать.

Кирик сморщил лоб. Он помолчал, а потом сказал очень серьезно:

 — Так ты ждёшь смерти?

Карета снова двинулась в путь.

 — Зачем мне ее ждать, если я не знаю, когда наступит тот день? Зачем мне вообще думать всю жизнь о ней? Проще понять, что она всегда следует за тобою, и стараться не убегать от неё, не делать ее путь трудным, чтобы она не достигла тебя, а просто не оборачиваться, смотреть вперёд, делая свой путь правильным, добрым и честным. Кирик молчал и смотрел с робкой задумчивостью на своего друга, которого он боялся потерять.

 — Твой путь чист?

 — Путь? Я не смею судить об этом.

 — А если человек прокладывает путь другому человеку, забывая о своём?

Океан пожал плечами.

 — А мне кажется, что тогда тот добрый человек, думающий о таком же, как он, человеке, и создающий ему будущее, создаёт его себе.

 — То есть, прокладывая дорогу другому человеку, мы прокладываем путь себе?

 — Да.

Океан заглянул на своего друга с искренним восхищением:

 — Как хорошо, что у меня такой умный друг!

 — Ээ, вообще-то здесь умный ты. Вряд ли я догадался бы о том, что ты сказал раннее. Да и собственный вывод я сделал только благодаря твоим мыслям.

 — Да ладно, я просто учебник философии вчера прочитал.

 — Ах ты хитрец! — обидится Кирик.

 — Прости, я не знал тогда что сказать.

 — Ха-ха, с тобою не соскучишься!

Океан улыбнулся. И Как раз в этот момент карета остановилась и все, кто был в ней и на ней, спрыгнули на землю. Ночь была и вправду восхитительна. Как только мистер. Кью оказался на земле, он закурил сигарету и начал смотреть на чарующую луну.

 — Зайдёте к нам, мистер Кью? — Океан обратился к Грею.

 — Нет, спасибо. У меня ещё много дел.

Кирик взглянул на брата с непониманием, тот уловил его взгляд и сказал:

 — Можете взять с собою Кирик.

 — Как? С Ночевкой? — обрадовался Океан.

 — Ага, — сказал мистер Кью, подняв голову к небу и всматриваясь в звезды.

Кирик сморщился, нечего не понимая, пока его друг не схватил и не потащил в особняк.

 — Спасибо, мистер Кью! До свидания! — крикнул вслед Океан.

Но Кирик вдруг вырвался и бросился к брату:

 — Ты с ума сошёл? Я не хочу, чтобы ты ехал один!

 — А я не один. Мы все не одни.

 — Грей!

 — Иди, пока я не передумал!

Кирик нахмурился, но потом его брови вернулись в прежнее состояние, а лицо посветлело:

 — Спасибо.

И юноша ушел к заждавшемуся Океану. Когда Грей вернулся в замок, ему не было слышно не одного человеческого звука, лишь часы бесконечно тикали и заглушали писк у ушах, рождаемый беззвучием.

Конечно, как только Пре вошёл в замок, он сразу заметил тот живой контраст с великолепной ночью. Почему-то раньше ему казалось, что его дом холоден и мертв. И ему нравилось находится здесь. А сейчас здесь спокойно и тепло, но он не чувствует неприязни, какой ему приходилось ощущать при свете солнца. Удивительно.

Пошёл дождь, но Грей не застал его. Парень, сняв своё чёрное пальто, прошёл в гостиную, в которой горела одна свеча на столе, и сел на диван у окна, чуть подальше стола. Он хотел собраться с мыслями и решить что-то, но он вдруг заметил, что в гостиную вошла Флаффи. Грей молчал и смотрел на девочку, которая стояла перед ним, в темноте и тоже молчала, так как боялась сказать что-то первой. Она зажала одной рукой другую руку и начала говорить:

 — Мистер Кью, мне бы хотелось работать у вас.

Грей перевёл взгляд с девочки на свечу.

 — Не для денег. Мне они не к чему. Я не могу здесь находится, как посторонний чел… как посторонняя птица, но питаться, жить, разговаривать с вами, как член семьи.

Грей молчал. Часы тикали.

 — Поймите, я знаю, что не нравлюсь вам, и мне от этого плохо. Но ещё хуже от того, что вы зачем-то держите меня здесь.

 — Почему ты не подписала документ? — мрачно спросил хозяин, всматриваясь в синий огонёк.

 — А-а, вы об этом… — девочка опустила глаза. — У меня есть свои причины. Также как и у вас, насчёт меня, я догадываюсь. Я пытаюсь загладить свою вину перед вами, предлагая работать на вас. Не принадлежать вам, мистер Кью, как слуга или птица, а работать на вас, быть вашим помощником, делать все, что вы скажете не из-за своих прав перед вами, а из-за своей работы.

 — То есть, ты хочешь работать на меня, кем бы я не был?

 — Да.

 — А если я безработный?

Девочка сжала губы и сказала:

 — Вы ведь не лежите целый день на диване!

 — А откуда тебе знать? — Грей наконец посмотрел в глаза Флаффи, от чего она съежилась.

 — Я могу тогда стать помощником любого, кто здесь работает. Но только если у вас нет никакой работы! Или тогда я уйду, потому что просто находиться здесь — кошмар.

 — Хорошо. Предположим, ты будешь работать. Чем же тебе платить?

 — Едой и сном. Это все, что нужно для меня. А ещё свобода!

 — Свобода, — пробормотал мистер Кью.

 — Это же выгодно для вас…

 — Я сам знаю, что для меня выгодно, а что нет!

Птица скривилась. Наступило молчание. Как же оно портит человеку разговор! Почему без молчания мир не может быть? Зачем вот так вот стоять и молчать?

 — Почему вы молчите?

 — Я должен что-то сказать?

 — Вы должны сказать «Да».

 — А если я нечего не скажу?

 — Я сочту это за нет.

 — Обычно молчание воспринимают за согласие.

 — Не в вашем случае, — каменным тоном сказала девочка. — Постойте! Что вы сейчас сказали?

 — Нечего.

 — Нет-нет! Повторите! Вы согласны, так ведь?

 — Нет.

 — Ну почему?

 — Ты будешь всегда рядом со мной.

 — Вы же мой начальник! Стоит вам попросить меня, и я…

 — Попросить?! А приказывать я не смею?!

 — Приказывают прислугам и… Ну, хотя, вы в чём-то правы… Так вы все-таки согласны?

 — Как ты собираешься доказывать полицейским, что работаешь на меня?

 — Я подпишу все бумаги.

 — Неужели?

 — Но это будет договор. Я работаю на вас, имея собственную свободу.

 — Впервые слышу такие слова из уст птицы.

 — Потому что так поступают лишь люди, мистер Кью, рождённые со свободой. А я птица, рождённая в небе.

 — Я подумаю.

 — А потом вы уедете?

Грей потребовал от неё объяснений.

 — Кирик сказал, вы очень часто так делали.

 — А ты ему доверяешь?

 — А кому мне здесь ещё доверять? Вам? Только после того, как вы согласитесь с договором.

 — Ты боишься трупов?

 — Смотря каких: птичьих-да, человеческих-нет.

 — А крови? Будь та птичья.

 — Не боюсь.

 — Правда?

 — Я успела насмотреться на неё.

 — А ум у тебя есть?

 — Судите сами.

 — Значит, нет.

 — Вам нужны мозги?

 — Самые лучшие.

 — Будут вам мозги.

 — Разве можно сделать из глупца мудреца?

 — Вы верите слухам? Сомневаетесь во мне?

 — Сначала ответь на мой вопрос.

Девочка поколебалась. Спорить с мужчиной ей приходилось впервые. А тут он ещё и задал такой вопрос, на который неопытный человек вряд ли правильно ответил… Она терялась в сомнение. «Будь что будет!» — подумала девочка и сказала:

 — Да.

 — Ну посмотрим…

 — Вы согласны?

 — Иди спать.

 — Мистер Кью! Вы же понимаете меня!