Долг (СИ)

Надо было умыться, но это была плохая идея с самого начала. Глаз я с утра не могла разодрать из-за крови. Она натекла с раны на лбу, кровь засохла и склеила мне все ресницы. Весь подбородок и губы были в крови. Даже не понимала то ли кровь была с моего носа, то ли с губ, то ли со лба.

Холодная вода помогала горящим опухолям, но жгла открытые раны. К тому же тереть кожу я не могла, плакала, но умывалась. Хрипела вроде.

Промокнув лицо полотенцем, увидела на белой ткани кровь. Господи, как же мне досталось…

Главная проблема — это мой нос. Кажется, сломан. Твою налево, мне сломали нос! Нос! Попыталась как-то прочистить ноздри, чтобы иметь возможность дышать, но буквально через минуту моего ковыряние, кровь хлынула медленным, но всё-таки ручьём. Я запаниковала и начала промывать всё это дело водой. Забылась и заплакала от причинённой самой себе боли.

В общем, мучилась я с час точно. Ревела, давилась собственной кровью, которая текла не наружу, а во внутрь. Пыталась как-то помочь себе и я на самом деле смогла. Продрала глаз, смыла засохшую кровь и очень плохо, но начала дышать носом. Если сильно постараться, то я могу втянуть воздух, вот только это долго и сил нужно немерено, поэтому дышала я непосредственно через рот.

Лорин тенью сидел на кухне. Глаза опустил, сгорбился весь. Я на него внимания не обращала. Мне нравилось только то, что он меня не трогает. Эта забота и помощь от него, как плевок. Думать больно обо всей складывающейся ситуации.

Забава началась через час. Я запаслась большим количеством воды, прилегла на диван, чтобы как-то унять боль. Но меня затошнило необычно сильно. Я и так с утра чувствовала себя неважно, поэтому была сама себе благодарна за то, что заранее направилась в туалет. Рвало меня так, будто… не знаю, съела все тухлые продукты с местного рынка. Но я не ела ничего, даже вчера. Просто водой. Но это был не конец. Когда тебя полощет, как в последний раз, то организм испытывает перенапряжение, которое мне очень противопоказано. Кровь снова пошла носом. Слёзы из обеих глаз полились, поэтому я ни хрена ещё и не видела. Готова была ложиться спать у этого туалета. Сил не было, чтобы подняться.

 — Здравствуй, — раздался не совсем знакомый голос.

Я сидела прямо в туалете, облокотилась на деревянную стеночку и была просто рада, что меня больше не рвёт. Наверное, потому, что нечем.

Открыла один глаз и узрела… как же его, Гай. Точно. Брюнет темноглазый. Взгляд у него такой вроде добрый, но жалость в нём, разумеется, была. Как же без неё?..

Я просто вяло кивнула. Откуда он взялся?..

 — Давно её рвёт? — услышала я голос Гая.

Он меня спрашивает? Ну, я не помню точно… давно я тут сижу вроде.

 — С утра сидит, — ответил Лорин, которого я не видела и радовалась этому.

А сейчас не утро? Я что, тут день провела? Нет, на улице ещё светло, он преувеличивает, как всегда.

 — Богдана, пойдём в дом, я тебя осмотрю и смогу помочь.

Это предложение не показалось мне заманчивым. Я уже сидела удобно, мне было комфортно, в таком странном — сжатом положении меня не тошнило и голова меньше, кажется, болела.

Отвечать я… не пожелала. Заснула. Как-то дремала-дремала и всё, провалилась в сон. Очнулась, когда меня начали тормошить. Не будили, пытались на руки меня взять. Лорин.

 — Я сказала тебе, убери руки от меня свои, — просипела я, застонав ещё и от боли, — Хватит… уйди ты от меня…

Кабинка-то узкая, для одного рассчитана, а чтобы меня как-то выковырять из неё, пришлось войти внутрь, не за ногу же меня выволакивать. Хотя… Лорин у нас мужчина с изюминкой, он может.

Я понимала, что не могу стоять на ногах. От ненормальной слабости и тошноты, не оставалось просто сил на какие-либо телодвижения. Поэтому, когда ликан всё же поднял меня на руки, то у меня не осталось даже сил, чтобы держать голову. Она свисла назад. Я не могла напрячь шею, чтобы поднять её, но после первой же попытки я сдалась и так было лучше. Расслабленность какая-то…

 — Голову её придержи, — произнёс Гай, — Лорин, голова.

Только после второго напоминания меня начали снова тормошить. Лорин взял меня по-другому, так, что моя шея и затылок покоились на его предплечье. А так было ещё лучше.

Очнулась, когда меня сгрузили на диван. Какая-то суматоха и мне под голову суют подушку. Рядом присаживается Гай. Мутно всё перед глазами, резкость вовсе отсутствует. Будто сон какой-то.

Его тёплые пальцы начали ощупывать мою голову. Трогал всё, давил, вынуждая меня хныкать и хмуриться от боли.

 — Надо нос вправлять, — выдал он, — Лорин подними её сзади и придержи голову.

Меня как куклу посадили. Почувствовала, как на мои колени положили большое полотенце. Мужские руки коснулись щёк.

 — Богдана? — обратился ко мне черноглазый спаситель. — Сейчас будет больно, ты только не дёргайся и дыши сейчас ртом, поняла?

Я как-то прям неуверенно угукнула. Руки Лорина держали меня крепко, поэтому я никаких усилий не прилагала, чтобы сидеть. Слишком много нужно сил, чтобы выполнять такие выкрутасы.

Вправлять нос — это самое ужасное, что может быть. Но самое лёгкое в применении. Этот садист ухватился за кончик моего носа, сдавил его и дёрнул как-то вниз и в сторону. Я даже услышала хруст какой-то. Взвывала тут же, слёзы брызнули из глаз, а с носа чуть ли не фонтаном кровь. Он же у меня слабенький….

Помню, пихал мне в нос бинты какие-то, подбородок от крови оттирал… Разум мой ожил, когда я почувствовала, как с меня стягивают рубашку. Точнее пытаются. Слова Сальмы послужили жёстким толчком.

Гай. Лорин рядышком. Что они задумали?

 — Не надо, — я тут же ухватилась за руку своего настоящего помощника.

Он замер. Расстегивал мне пуговицы. Уже разговор не шёл про стыд. Я будто протрезвела. Скинула этот дурман и начала мыслить лучше, но зато прочувствовала и всю боль.

 — Я просто осмотрю тебя на наличие переломов, — объяснился он, — Больно не будет… если ты, конечно, не прячешь пару надломленных костей.

 — У меня нет переломов, это я знаю, — прошептала я негромко, — Я сама… сама проверяла…

 — Вдруг, ты пропустила какие-то? Люди могут не почувствовать, когда им ломают кость. Ты можешь даже не знать, что у тебя что-то поломано…

 — Нет.

Коротко и ясно. Мне плевать было на его разумные доводы. Нельзя, иначе… иначе всё.

 — Дана, позволь ему осмотреть тебя.

Такая тихая просьба…

 — Оставьте меня в покое, пожалуйста, — попросила я, — Спасибо за нос, но больше у меня ничего не болит…

Видела, как Гай стрельнул глазами куда-то мне за спину. Замешкался.

 — Точно? — решил убедиться брюнет. — Ты можешь нормально двигаться? Когда сидела ничего не болело?

Знаете, в такой страшный момент оказываемая помощь запоминается особо сильно. Он и в прошлый раз мне помогал. Скорее всего потому, что Лорин его заставил, но всё равно от этого мужчины я получаю только добро. Козёл этот даже спас меня. Порой ненавижу его за это, но в большинстве случаев я очень благодарна.

 — У меня нет переломов, я бы не встала тогда с кровати, — заговорила я сквозь боль в горле, — Спасибо за помощь, но больше мне ничего не нужно.

Только бы оставили меня в покое. Боль обручем сдавливала голову. Ну, больно. Плохо.

 — Хорошо, — снова посмотрев мне за спину, пошёл у меня на поводу ликан, — Тошнило тебя почему знаешь?

Задумалась. Я не отравилась. Значит, проблема серьёзнее, чем кажется.

 — Головой меня… я сильно ударилась, — поправилась я, не желая жаловаться, — От этого и рвота.

Знала я и про эти симптомы. Если бить человека в голову, то может случится всё, что угодно. Смерть — это самый страшный исход, который возможен. Но головные боли, озноб, жар, рвота, головокружения, видения и бред — как букет с разнообразными цветами. Выбирай любой. И раз меня рвёт, значит, что головой меня приложили неплохо. Хотя, там я скорее виновата, не удержалась на ногах… оправдываю Сальму.

 — Я понял, — закивал он серьёзно, — У меня дома есть пара справочников и книг по лечению человеческих болезней. Я найду тебе лекарство и ты поправишься.