Лес за пределами мира (СИ)

- Что мне сказать тебе, и остаться живым? Если ты истинное божество, и сочтешь, что я угрожал тебе, оставишь ли ты меня в живых? Ты изрекла слова, имеющие великий смысл, спокойно, и так же спокойно можешь обагрить свои белые руки кровью; но если сыны медвежьего народа высказали недоверие, то можно ли обвинять их в этом? Теперь я говорю тебе: яви нам знамение; если ты божество, тебе будет не трудно это сделать; если же такого знака не будет явлено, то твои слова будут признаны ложью, и тебя ожидают великие мучения. Мы предадим тебя в руки вот этих женщин, которые бросят тебя в поток с камнем на шее, когда им надоест терзать твое тело. А твой любовник, который стоит на коленях у твоих ног, будет отправлен нами к истинному Богу, и дорога его будет лежать через огонь. Хорошо ли ты слышала? Тогда дай нам знамение в подтверждение своих слов.

Казалось, в облике ее не произошло никаких изменений, когда старик закончил свою речь; вот только в глазах ее появился какой-то особый свет, щеки немного разрумянились, а ноги немного двинулись, словно в танце; она оглядела роковой круг и произнесла чистым голосом:

- Старик, тебе не нужно опасаться за сказанные тобою слова. Воистину, не мне угрожаешь ты мучениями и смертью, а лживому глупцу, которого здесь нет. Слушайте меня! Я знаю, чего вы от меня хотите, вы хотите, чтобы я ниспослала вам дождь, чтобы положить конец царящей засухе, иначе все мои слова будут лживыми для вас: но чтобы одарить вас дождем, мне нужно достичь гор, расположенных на юге, и принести его вам; дайте мне нескольких воинов, которые бы сопровождали меня и моего спутника, в пути до прохода в горах, и мы сегодня же отправимся туда.

Она замолчала; все смотрели на нее, но не произносили ни слова, ни единого движения не было между ними, и они сами казались камнями среди окружавших их камней.

Тогда она снова начала говорить и сказала:

- Иные сказали бы, люди медвежьего племени, что вам явлен знак и что не следует искать иных знамений; но я знаю вас, знаю, как вы упрямы и как капризны; и то, что дар, который вы не держите в своих руках, не является даром для вас; вы не удивляетесь, глядя на меня, и сердца ваши ничего не говорят вам. Так смотрите же на меня, стоящую перед вами, на меня, пришедшую к вам из прекрасной страны, из страны зеленого леса, смотрите, несу ли я с собою лето, и есть ли у меня сердце, которое способно любить, и рука, которая способна одаривать.

И - о, чудо! Как только она произнесла эти слова, увядшие цветы на ее платье вновь ожили и стали такими, словно их только-только сорвали; жимолость нежно обвила ее шею и белоснежные плечи, и ее нежный запах разлился далеко в воздухе. Лилии, безжизненно свисавшие с ее пояса, распустились и превратились в золотые ниспадающие кисти; потерявшая былой цвет очанка вновь стала ярко-синей на подоле ее платья; зацвели шиповник и таволга, украшавшие ее ноги, а распустившиеся цветки ясколки выглядели подобно драгоценным камням. Так стояла она, окруженная распустившимися цветами, словно дивная жемчужина востока, обрамленная рукой искусного ювелира, и легкий ветерок, обвевавший ее, разносил ароматы цветов по всей долине.

Прошло мгновение, и люди медвежьего народа пришли в движение, они кричали и плакали, они поднимали свои щиты, они потрясали в воздухе копьями. Старец поднялся со своего трона, смиренно приблизился к месту, где она стояла, и умолял ее сказать, как она намеревается поступить; остальные застыли, не смея подойти к ней. Она отвечала старцу, что намеревается проследовать в сторону гор, чтобы ниспослать им дождь, которого они так давно ожидают, а затем она отправится далеко на юг; но они еще услышат о ней, или, может быть, даже увидят ее, прежде чем те, кто сегодня достиг возмужания, отойдут и присоединяться к своим отцам.

Старец умолял ее подождать, пока они сделают для нее паланкин из ароматных зеленых ветвей, и тогда они отнесут ее к самому перевалу, и торжествующий народ будет сопровождать ее. Но она легко соскочила с камня, прошлась туда-сюда по зеленой траве, и, казалось, ноги ее едва-едва касаются земли; затем подошла к старцу, все еще стоявшему на коленях в благоговении, и сказала:

- Нет; ты думаешь, мне нужны человеческие руки, чтобы переносить меня, или что я могу устать, когда исполняю свои желания, я, которой повинуется природа? Внемли же, чтобы сделать ваши пастбища цветущими, и в этом году, и в последующие годы, мне нужно идти пешком, и коснуться их своими ногами.

Они возрадовались ее словам, и благодарили ее; они принесли ей яства, самые изысканные, какие только могли, ей и Уолтеру. И пока они насыщались, они терпеливо ждали, не смотря на них. Как только они насытились, двадцать человек, вооруженных лучшим оружием, сказали, что готовы сопровождать девушку в горы; они тут же отправились в путь, все вместе, и огромные рослые мужчины держались несколько поодаль от хрупкой девушки; когда наступила ночь, они расположились на ночлег в открытой местности у подножия скал, ибо здесь не было домов поблизости, и было интересно видеть, как они трудились над ложем для нее, и прикрыли его своими кожаными плащами, и окружили его, заботясь о ее безопасности. Уолтеру же они позволили спокойно расположиться на траве, поодаль от кольца окруживших девушку стражей.

Глава XXIX: Уолтер блуждает в проходе и теряет девушку

Наступило утро, они поднялись и двинулись далее, и шли весь день, пока солнце не склонилось к закату, и они не приблизились к проходу; это был узкий вход между двумя земляными насыпями. Девушка велела им остановиться, подошла к насыпям, встала там, обратившись к ним лицом, и произнесла:

- Люди медвежьего народа! Я благодарю вас за то, что вы проводили меня, я благословляю вас, и обещаю, что земля ваша вновь станет плодородной. Но теперь вы должны оставить меня и вернуться обратно, меня же будет сопровождать мой охранник с железным мечом. Может быть, вскоре я вернусь к медвежьим людям, и принесу им мудрость; но сейчас пусть они удовольствуются тем, что делается и сделано. Еще скажу, что вам лучше проделать обратный путь к своим домам как можно скорее, ибо дожди, которые я ниспошлю в долину, сейчас зарождаются в сердце гор и придут они с великой бурей. И последнее, что я повелеваю вам, и что вы должны исполнять, пока я не изменю своего решения. Если к вам придут чужестранцы, то я не желаю, чтобы вы отправляли их ко мне дорогой кремня и огня; до тех пор, пока они не станут враждебны вам, вы не должны предавать их ужасной смерти, и пусть они живут среди вас; если они красивы и сильны, если вы сочтете их достойными, то пусть они будут такими же моими детьми, как люди медвежьего народа; если же они окажутся слабыми и недостойными, то пусть станут вашими рабами и живут так, не становясь одними из вас, будь то мужчина или женщина. А теперь я благословляю вас, и отпускаю.

Сказав так, она спустилась с насыпи, и продолжила свой путь так легко, что Уолтер, стоявший среди людей медвежьего народа, потерял ее из виду. А они стояли и смотрели вослед своему божеству, так что он не мог покинуть их. Потом они попрощались с ним и отправились назад в долину, а он поспешил за девушкой, думая найти ее невдалеке от входа.

Сумерки все более и более сгущались, и несмотря на всю его поспешность, мрак ночи окутал его, так что ему волей-неволей пришлось остановиться посреди хитросплетений горного пути. Кроме того, едва наступила ночь, погода изменилась, поднялся сильный южный ветер, так что скалы ревели и грохотали, пошел дождь с градом, с громом и молнией, чудовищные, страшные, - на горы всей своей мощью обрушилась летняя гроза. Так что он был вынужден искать убежища под большим камнем и здесь дожидаться рассвета.

Но его неприятности на этом не кончились. Незаметно для себя он уснул, укрытый камнем, а когда проснулся, рассвет уже наступил; но путь оказался почти непроходимым из-за проливного дождя и крутого подъема; так что, хотя он прилагал все усилия, буря и изгибы дороги препятствовали ему, и он продвинулся совсем не намного.