Лес за пределами мира (СИ)

Annotation

Это не перевод, а скорее несколько вольный пересказ одного из первых (или самого первого) произведения в жанре фэнтези (1913 год). Хотелось бы, чтобы опытные переводчики обратили на него внимание и перевели его так, как он того заслуживает.

Уильям Моррис

Уильям Моррис

Лес за пределами мира

ЛЕС ЗА ПРЕДЕЛАМИ МИРА

Уильям Моррис,

1913

Глава I: Золотой Уолтер и его отец

Некоторое время тому назад, некий молодой человек проживал в большом процветающем городе, стоявшем на берегу моря и называвшемся Лэнгдон на Холме. От роду ему было двадцать пять зим, с красивым лицом, светловолосый, высокий и сильный; обладающий мудростью, обычно не свойственной молодым людям его возраста; храбрый и добрый; немногословный, но учтивый в речах; не гуляка, не задира, миролюбивый, но знающий, как вести себя в стычке: не было случая, чтобы он показал врагу спину или оставил товарища в беде. Его отец, у которого он жил в то время, когда начинается наша история, был весьма состоятельным торговцем, богатым более, нежели правитель земли, главой самых почтенных жителей Лэнгдона и капитаном Порта; он происходил из рода Голдингов, а потому получил прозвище Золотого Бартоломью, а сын его, соответственно, Золотого Уолтера.

Вы, возможно, думаете, что юноша, подобный описанному нами, был во всем счастливым человеком и несчастья обходили его стороной; но вот случилось событие, омрачившее его жизнь, ибо он встретил прекрасную женщину, опутавшую его сетями любви, и взял ее в жены, а она, казалось, была рада отдать ему руку и сердце. Шесть месяцев прожили они вместе, и только тогда ясно увидел он знаки, что она вовсе не такова, какой он представлял ее себе, что добродетели ее вовсе не таковы, какими он наделял ее; он утратил покой, он ненавидел ее за ложь и ее отношение к нему; и все же, звук ее голоса, когда она приходила в дом и уходила из дома, заставлял его сердце биться сильнее; вид ее пробуждал в нем желание, он жаждал, чтобы она была ласкова с ним и добра к нему, и думал, что если будет так, то он простит ей все то зло, которое она причинила ему. Но этого не происходило; стоило ей увидеть его, как лицо ее менялось, он видел на нем следы неприязни, которую она к нему питала, и как бы ни была она мила с другими, с ним она была резка и неприветлива.

Так продолжалось до тех пор, пока дом его отца, даже улицы родного города стали ненавистны для него; и тогда он подумал, что мир огромен, а он - молод. И тогда однажды, оставшись наедине с отцом, он подошел к нему и сказал:

- Отец, сегодня я был на причале, я смотрел на корабли, которые готовятся к отплытию, и мне показалось, что один из этих кораблей принадлежит тебе. Скоро ли он отправится в плавание?

- Нет, - ответил отец, - этот корабль, именуемый "Кэтрин", простоит в гавани еще пару дней. Но почему ты меня об этом спрашиваешь?

- Лучше, если я буду краток, отец, - сказал Уолтер. - Я хочу отправиться в плавание на этом корабле и посмотреть другие страны.

- Куда же ты хочешь отправиться, сын? - спросил торговец.

- Мне все равно, - ответил Уолтер, - потому что здесь я несчастен, отец, и ты это знаешь.

Некоторое время отец молча смотрел на сына, ибо сильно любил его, но, в конце концов, сказал:

- Хорошо, сын, может быть, это лучшее для тебя; но может случиться так, что мы больше не увидимся.

- И все же, если нам доведется встретиться вновь, отец, ты встретишь нового человека.

- Пусть будет по-твоему, - сказал Бартоломью, - но поскольку мне известно, кто есть причина твоего удаления из родного дома, причина нашей разлуки, она тоже не останется в моем доме. И чтобы впредь она не могла стать причиной раздоров между своими родственниками и нами, она должна уйти, чтобы с ней не случилось чего-либо худшего.

- Прошу тебя, отец, не относись к ней строже, чем она того заслуживает, - склонил голову Уолтер, - позор, который ляжет на ее голову, ляжет на мою и на твою головы тоже.

Бартоломью снова помолчал некоторое время, потом спросил:

- Она ждет ребенка, сын мой?

Уолтер покраснел, и ответил:

- Не думаю; между нами не было ничего, что могло бы привести к появлению ребенка.

Они оба помолчали; первым тишину нарушил Бартоломью.

- Что ж, сын, сегодня понедельник; в среду рано утром ты взойдешь на борт "Кэтрин" и я прослежу за тем, чтобы в путь ты отправился не с пустыми руками. Шкипер добрый и верный человек, он прекрасно знает море; мой слуга Коротышка Роберт, ответственный за груз, надежен и мудр, он, подобно мне, из любого дела стремится извлечь выгоду. "Кэтрин" крепкое, новое судно, ей должна сопутствовать удача, ибо она находится под покровительством святой, в честь которой названа, и в церкви этой святой был крещен ты, а прежде тебя я и твоя мать; моя мать и мой отец нашли в ней последнее упокоение, как тебе известно.

Сказав так, старейшина отправился по своим торговым делам, и ни слова не было больше ними сказано по этому поводу.

Глава II: Золотой Уолтер и отплывающий корабль

Когда на следующее утро Уолтер спустился к "Кэтрин", здесь его ждал шкипер Джеффри, встретивший его с почтением; пробурчав что-то ободряющее, он, как мог скоро, показал ему его каюту на борту судна и множество товаров, присланных его отцом и уже складированных на пристани. Уолтер в душе поблагодарил отца за его любовь, но торговые дела мало занимали его, и большую часть времени он с любопытством рассматривал гавань, суда, встающие под разгрузку или неторопливо направляющиеся с товарами к выходу из гавани, матросов и прочий люд, снующих тут и там: все это напоминало ему искусные изображения на гобеленах.

Затем, когда они вернулись обратно на "Кэтрин", он приметил парусник, на который прежде не обратил внимания, готовый к плаванию, и шлюпку возле него; мужчины, казавшиеся ему матросами и сидевшие в шлюпке, ждали, когда появится один или несколько пассажиров и будет отдан канат, чтобы налечь на весла.

Уолтер без всякого интереса рассматривал парусник, когда приметил - о чудо! - людей, проследовавших мимо него к трапу. Их было трое; первым шел карлик, с кожей темно-коричневого оттенка, уродливый, с длинными руками и большими ушами, с клыками, торчавшими, словно у дикого зверя. Он был одет в богатый костюм желтого шелка, был опоясан широким ремнем и сжимал в руках согнутый лук.

За ним шла девушка, юная, как казалось, неполных двадцати лет; прекрасное лицо, подобное цветку; серые глаза, темные волосы, полные красные губы, хрупкое нежное телосложение. Ее наряд был прост: короткое, облегающее зеленое платье, так что было видно железное кольцо на правой лодыжке.

Последней шла леди, высокая и статная, с таким сияющим красотой лицом и в таких богатых одеждах, что трудно было предположить, кто она такая, ибо не каждый взгляд мог выдержать созерцание подобной красоты; сыны Адама, оказавшиеся неподалеку от нее, устремляли на нее пристальный взгляд, когда она проходила мимо, отводили взор в сторону и снова искали ее глазами. Уолтер не стал исключением; когда все трое проходили мимо него, ему показалось, что все прочие люди исчезли и они остались одни; он все смотрел и смотрел в ее сторону, чувствуя себя бесконечно одиноким. Они по трапу поднялись на корабль, он видел, как они шли по палубе, пока не оказались перед надстройкой в задней его части, вошли в нее и скрылись с глаз.