Мой путь озарён рассветом (СИ)

Прогоняя тревоги, я тряхнула головой.

— Братья киирины, — медленно и торжественно начала я, но голос предательски дрогнул. Кашлянув, я глубоко вдохнула и начла ещё раз: — Ребята! Я хочу сказать вам кое-что важное. Вы не хуже меня знаете, что там, — я кинула в сторону моря, — враги, а там, — кивок на сушу, — умирают наши собратья. Все мы хорошо понимаем, что и зачем собираемся сделать, но я напомню ещё раз. Крис, мы спасём наш клан и отомстим эйноматринцам за всё. Рейнер, если всё получится, мы победим до прихода подмоги. Олли… Я не знаю, что тебе сказать, но Малисана будет в восторге. Пожалуйста, забудьте о вашей неприязни. Не думайте о том, что мы потеряем, если провалимся. Помните о том, что будет, когда мы справимся. А теперь давайте сядем, я боюсь, если мы будем делать это стоя, то просто упадём.

Если — когда! — мы справимся, в этом мире родится ещё одна сказка, одна из тех, которая с годами становится легендой. Матери будут рассказывать её своим маленьким детям из года в год, из века в век передавая моё наследие. Даже если я умру, успех сделает меня бессмертной в глазах этого мира, позволит мне стать маленькой, но весомой частичкой той самой Вечности, что показало мне Древо. Моё сердце медленно и тяжело билось в груди, когда я протянула руки вперёд, а потом три посоха легли в них.

Три посоха — это много, больше, чем я когда-либо держала за один раз. Руки немедленно затряслись под тяжестью их силы, дерево смешивалось, превращаясь в бесформенную субстанцию, пузырилось, увеличивалось в размерах. На то, чтобы оттолкнуть это от себя и закрепить на Стене в стороне от нас, ушло так много сил, что я испугалась. Как я заставлю дракона лететь, если с трудом двигаю неживой предмет? Прошлый дракон, которого я создавала под руководством Криса, не смог полететь вообще, но это было давно. Это было до уроков на летательном устройстве Дана.

Ком из трёх посохов продолжал стремительно расти, постепенно обретая форму. Мы не обсудили, насколько большим должен был стать дракон, а теперь оказалось поздно: я не была способна на достаточно длинные осмысленные предложения. Судя по всему, Крис вознамерился создать существо размером с корабль. Я слушала тяжёлое дыхание Призрака и вдруг поняла: несмотря на сложности, он сделает всё, что возможно, и, может, даже немного больше для спасения клана. Все мы четверо пришли сюда с одним намерением, и слышащие это знали.

Громадный чёрный дракон неподвижной фигурой замер перед нами. Его глаза отливали красными рубинами, казалось, он в самом деле смотрит на нас. С силой втянув носом прохладный пахнущий морем воздух, я приказала дракону расправить крылья, и он подчинился. От тяжести я пошатнулась и упала бы, если бы не упиралась плечами в плечи Криса и Олли. «Держись, Ярна», — велела я себе. Дракон несколько раз взмахнул крыльями и взлетел.

Порывы создаваемого крыльями ветра взъерошили волосы. К счастью, зверь находился достаточно далеко от нас, чтобы не смахнуть своих создателей со Стены. Поднимаясь всё выше в воздух и отдаляясь от нас, он превращался в чёрное пятно на фоне ночного неба.

— Огонь, — невнятно выдохнула я, но Олли услышал. Чёрная фигура вспыхнула рыжим, как волосы ученика Старшего Слышащего, пламенем.

Это не могло остаться незамеченным ни с суши, ни с моря. Гигантское пламенеющее существо медленно и неотвратимо летело над морем, и огненные вихри вырывались из-под его крыльев — вихри безжалостного всесжигающего огня посоха киирина. Чем ближе к вражеским кораблям приближался дракон, освещая их, словно маленькое солнце, тем лучше становилось видно, что они дёргаются на месте, пытаясь изменить направление движения, убежать прочь. Наивные. Они посягнули на земли, за которые мы решили умереть, а значит, раз уж мы смогли найти на них управу, надеяться на пощаду было глупо.

Дракон приблизился, и ближайшие к нему корабли вспыхнули, словно солома. Мне показалось, что я вижу, как крошечные человеческие фигурки прыгают за борт за миг до того, как вскипит вода. Один за другим девять кораблей превратились в чудовищные свечи, и только десятому я позволила уйти, ограничившись тем, что подпалила паруса и мачту. Если эйноматринцам удастся потушить пожар, а потом успешно вернуться домой, они расскажут остальным о том, что видели. О том, что было на самом деле. О гигантском огненном драконе, за считанные минуты обратившим девять кораблей в угли и пепел, а потом развернувшегося к берегу, где в ужасе застыли два забывших сражаться войска.

— Своих не убей, — буркнул Олли.

Я не ответила: не было сил. Хотелось опустить руки и упасть в объятия черноты и усталости, но было ещё рано. Едва не падая на Криса и с силой сжимая зубы, я вела дракона к берегу, чтобы сжечь два оставшихся там корабля и убийственной громадиной пролететь над водой у самого берега, не оставляя ничего, кроме угля и пепла, от лагеря и той части вражеских войск, что оказалась слишком близко. Вновь отлетев глубже к морю, огненный гигант поднялся выше и с силой рухнул вниз, врезаясь в воду своей огромной тушей. С громким шипением вода поглотила пламя, огромные волны хлынули на берег, смывая оставленные драконом разрушения.

— Всё, — охнула я.

Всё. Три посоха упали на Стену передо мной. Я успела увидеть, как пришедшие в себя валмиранские силы кидаются добивать растерявшихся врагов, а потом провалилась в беспамятство.

Крис придерживал меня за плечи, не давая упасть. Я чувствовала его тепло и заботу. Он был живым, он был со мной, и этого хватало, чтобы быть счастливой. Я не могла даже пошевелиться или открыть глаза, но знала: Рейнер и Олли тоже здесь, а там, внизу, Валмирана одерживает очередную победу и рождается очередная легенда. Легенда моего бессмертия.

Мы справились. Мы победили, и я заслужила отдых. Всё вдруг показалось совершенно неважным: было понятно, что и дальше легко не будет, и тем не менее всё будет хорошо. После того, через что мы прошли, любые повседневные сложности кажутся чем-то хорошим.

Мои губы дрогнули, складываясь в мягкую умиротворённую улыбку. Если у меня и были какие-то долги перед этим миром и Киирой, теперь я отдала их сполна. Приоткрыв глаза, я увидела тёмное ночное небо и черное море, разделённые тонкой алой полоской первых лучей рассвета. Свет бил мне в глаза, заставляя весь мир разлетаться алыми пятнами, птицами носившимися вокруг, чтобы унести меня за собой, забрать туда, за Врата, где я могу получить свою награду. Где сбываются мечты и возвращаются мёртвые. Врата Рассвета сами нашли меня, потому что пришло моё время. Теперь я могла уйти в них так же, как ушёл Питер. Уйти правильно.

— Рейнер! — где-то рядом с отчаянием в голосе звал Олли. — Не смей сдаваться, слышишь?! Тебя ещё можно спасти.

Я слышала их разговор через пелену усталости и счастливого безразличия, совершенно не интересуясь его значением.

— Ты так думаешь? — слабо спросил Ворон. — А может быть, с меня уже хватит?

Он потерял слишком много крови и сил, чтобы жить дальше. Он умирал, но этот рассвет наступил, чтобы все получили своё. Киира просила меня не быть одной, когда я открою Врата, и Рейнер мог составить мне компанию.

— Дотяни хотя бы до рассвета, — жалобно попросил Олли.

Он не видел того, что видела я. Какая-то часть меня понимала, что видимый мною рассвет в действительности существует для меня одной, но, когда он начнётся по-настоящему, время лежать в объятиях Криса и слушать пройдёт.

— Это не мой рассвет. Мне не открыть Врата. — Рейнер говорил с явным трудом. — Я ещё не сделал слишком много вещей, без которых мне не найти покой.

— Тогда живи и сделай их, раздери тебя демон! — рявкнул Олли. — Ты не можешь просто взять и сдаться. Соберись и живи на зло всем, как делал это всегда. И я… я тоже буду. Своё место в этом мире… Я не проиграю тебе в его поисках!

Он говорил так, будто только что решился на что-то важное, и этот тон его голоса вдруг напомнил мне о главном: этот мир, удивительный жестокий мир, где мы были то ли игрушками, то ли рабами Кииры — он действительно успел стать моим. Я полюбила его, но теперь могла его покинуть, и это решение не мог принять за меня ни один бог. Единым рывком к жизни я широко открыла глаза и увидела чёрное ночное небо без каких-либо алых пятен. «Ты просила меня не быть одной, уходя во Врата, — напомнила я Киире. — Я решила послушаться тебя на этот раз и поискать себе хорошую компанию. Но помни, я осталась по своей воле». Богиня не ответила, и только Рейнер где-то рядом тихо сказал: