Мой путь озарён рассветом (СИ)

— Я бы на это посмотрел.

Кое-как повернув голову в сторону голосов, я увидела, как смертельно бледный Ворон обмякает, теряя сознание, а Олави Безродный ловит его, не давая удариться головой.

— Ярна проснулась, — негромко заметил Крис, и я нежно прошептала:

— Привет. — И печально добавила: — Кажется, я тоже не смогу спуститься сама.

— Спустим, — заверил меня Олли. — Обоих спустим.

Словно подтверждая его слова, небо и море разделила тусклая полоса настоящего рассвета — рассвета нового дня, в котором мы победили. Призрак осторожно опустил меня на приветливо тянущиеся ко мне силой Валмиранского Духа камни Стены, и я осталась лежать, глядя в небо. Этот рассвет я встретила там, наверху, ожидая, пока двое слышащих отнесут третьего лекарям и вернутся за мной.

— Жить будет, — заверил меня Олли, поймав мой вопрошающий взгляд. — Лекари обещают, что быстро поставят его на ноги.

Облегчённо вздохнув, я осторожно села. Силы медленно возвращались, и я полагала, что даже смогу держаться вертикально. Стремительно восходящее солнце светило мне в глаза, и я устало улыбнулась ему. Когда помощью Криса и Олли я оказалась внизу, Стена скрыла солнце от меня, его, но не его свет. Настал новый день, и его встречала тишина. Клан успел расправиться с попаленными драконом врагами.

У подножия осколка меня ждала огромная белая медведица с мокрой шерстью и повязкой на раненом боку. Её счастливая морда заставила улыбаться и меня.

— Садись, — велел Крис.

— Выдержишь? — спросила я Кору, и та важно кивнула.

Верхом на медведице я добралась до разрушенной внутренней стены, на которой уже не было ни магов, ни охотников, зато появились дозорные регулярных валмиранских войск. Подмога добралась до нас раньше, чем мы её ждали, но это уже не имело значения: мы справились и без неё. Краем глаза я увидела Дису, с серьёзным лицом докладывающую о произошедшем Доньеру Скальному, и выглядела девятнадцатилетняя военачальница клана ничуть не менее важной и уместной, чем валмиранский генерал.

Опасаясь оказаться в руках лекарей, я попросила отвезти меня туда, где я могла отдохнуть, поговорить с друзьями и напиться воды, и медведица остановилась чуть в стороне от остальных, не желая заходить в полный усталых и счастливых людей лагерь. Она ушла сразу же, как я оказалась на земле, и я так и не успела ничего сказать ей. А к нам уже со всех ног бежала Малисана.

— Что это было? — тараща зелёные глаза, спросила она. — Что за дракон? Это ведь вы, да?

Мы решили сохранить в секрете происхождение спасшего наш клан существа, не подтверждая свою причастность даже Маттиасу, но Малисана была своей, а потому, поймав вопросительный взгляд Олли, я кивнула, разрешая ему ответить.

— Мы сделали его вчетвером, — широко улыбнувшись, проговорил ученик Старшего Слышащего и почесал затылок. — Это было невероятно. Но ты ещё невероятнее. Я люблю тебя.

Малисана покраснела, её плотно сомкнутые губы мелко задрожали. На миг прижав руки к груди, ученица Слышащей вдруг улыбнулась и кинулась ему на шею. Олли закружил её, приподняв над землёй, и я прикрыла глаза, давая им немного уединения. Потом новоявленная парочка слышащих ушла, и место хороших новостей заняли трагические. Лаура, наверняка подосланная ко мне Корой, пришла, чтобы проверить, как у меня дела, и рассказать, как дела у остальных.

Тайто умер ночью: сразу после ухода Дисы бедняге резко стало хуже. Диса не ошиблась, Киира действительно заставила её выбирать, и дочь военачальника сделала свой выбор. Если она и жалела о нём теперь, я не сомневалась, об этом не узнает никто, пока всё не закончится на самом деле. Пока Диса не войдёт в осиротевшую мастерскую и оставшийся бесхозным дом, где они мечтали прожить долгую счастливую жизнь.

Зато на поправку пошёл Тео. Лаура называла это чудом, чудом, ставшим возможным благодаря стараниям Петры. Ученица лекаря спасла охотника и тем самым спасла его сходящих с ума сестру и девушку. Рейнер тоже намеревался выжить, как и Сальво. Куда сложнее дела обстояли с Марикой. Никто не мог сказать наверняка, что будет с её ногами теперь.

Потом, найдя в себе силы самостоятельно перемещаться по лагерю, я заглянула в палатку, куда поместили Слышащую. Раненые ждали повозок, готовых отвезти их домой, вернее, в больницу Белого Лиса, и у нас было время немного поговорить.

Увидев меня, Марика вымученно улыбнулась. В течение всего нашего разговора я постоянно ловила её на попытках скрыть от меня терзающую её боль, но в конце концов Слышащая призналась:

— Это будет непросто. Надеюсь, я смогу ходить хотя бы с посохом.

Всегда такая здоровая и активная, она тяжело переносила даже мысль о том, что может остаться калекой. Не сдержавшись, я заметила:

— Киира сотворила это с тобой, чтобы заставить Дису сделать нужный выбор. Диса это знает.

— Диса теперь знает многое, — строго ответила Слышащая. — Например, что Киира не враг своему народу, как и Валмиранская Ведьма не враг Валмиране. Мне рассказали, что Диса кричала со стены, а потом в первых рядах пошла в бой, показывая всем, что дракон для них не опасен.

— Потому что это, в некотором роде, была её идея.

Марика была одной из немногих, кто должен был узнать правду такой, какой она была, но не сейчас, а потом, когда мы останемся вдвоём в месте, где можно будет не бояться чужих ушей. Когда всё по-настоящему закончится, хотя для клана всё начало заканчиваться уже сейчас. С прибытием регулярных войск мы могли вернуться домой и забыть. Как будто подобное можно было забыть!

— Все говорят о непобедимости Валмираны, но в действительности она такая хрупкая… — задумчиво проговорила я, и Слышащая лукаво ответила:

— Может быть. Но ведь её до сих пор никто не победил, не правда ли? — Марика улыбалась, и добрые морщинки впервые за последние дни появились в уголках её глаз. — Валмиранский Дух может постоять за себя. Для этого он даёт нам храбрость и силы на невероятные вещи.

С этим я могла согласиться.

— С Дисой всё будет в порядке?

— Будет, — заверила меня Марика. — Говорю как белая лиса о белой лисе. У неё есть мать, сестра, клан и долгая жизнь впереди, в которой она несомненно многого добьётся.

По всему выходило, будто Слышащая радовалась случившемуся. Радовалась, хотя в глубине души жалела длинного молчаливого плотника с его спокойной грустной улыбкой. Возможно, Тайто заплатил жизнью за жизни всех нас, а возможно, эту плату преподнесла миру Диса или сама Киира. Так или иначе, перестав искать виноватых, я поняла: Тайто был мёртв, а мы — живы, в некотором роде, благодаря ему. Убитые и искалеченные люди теперь были не только жертвами войны, но и символами победы. Об этом я думала, когда пришла мать Малисаны, желая самолично проследить за тем, чтобы Слышащую доставили в больницу.

Покинув палатку, я вдруг наткнулась на Кору. Хозяюшка стояла в своём обычном человеческом обличии и была совершенно цела. Лишь потом я вспомнила, что раны человеческого и звериного тела не накладываются друг на друга.

— Ты в порядке? — спросила я, и Кора расплакалась. Хозяюшка стояла, не издавая ни звука, и только её губы дрожали, а слёзы водопадами текли из глаз. Это были слёзы печали и радости, страха и облегчения. Не в силах стоять и смотреть на это, я кинулась в её объятия и сама не поняла, как расплакалась тоже.

— Спасибо тебе за всё! — рыдала я, понимая, что не могу больше держать в себе пережитое. — Я так люблю тебя, правда! Я так люблю тебя, мама…

Кора взвыла в голос. Её лоб утыкался в моё плечо, и мы всё плакали и плакали, радуясь, что мы есть друг у друга.

— Девочка моя, — всхлипывала Кора, — моя доченька… Как я рада, что ты жива, как рада, что вернулась целой!

Мы простояли так, наверное, целую вечность, и никто не обращал на нас внимания: вокруг было много плакавших от печали, радости или того и другого вместе.

— Что ты будешь делать теперь? — спросила я, хлюпая носом, когда мы, выплакавшись, выпустили друг друга. — Многие видели белую медведицу.