Вор (ЛП)

последовал ливень. Я оттолкнулась от пекана и направилась вглубь сада. Моей новой

целью было найти то-то достаточно большое, что послужило бы укрытием.

В ранних сумерках, которые принесли с собой облака, я уже не могла видеть

достаточно далеко. Не то, чтобы я с самого начала видела далеко через все эти деревья, но

все же. Дождь дезориентировал меня, но я не хотела доставать дневник, боясь, что он

промокнет.

Внезапно я увидела его, маячившим впереди — большое дерево с яблоками все

еще свисающими с его ветвей. Я поспешила вперед, прижалась к стволу и вздохнула с

облегчением. Под ним было практически сухо. Я попыталась отыскать взглядом дом, но

ничего не было видно из-за дымки от дождя. Земля еще была теплая, нагретая за

последние дни, потому большая часть воды испарялась, попадая на нее, образуя туман. Я

прислонилась спиной к стволу, смотря на ветви. Оно ли это?

Я не думаю, что яблони могут быть такими широкими, по крайней мере, все

деревья в округе были намного тоньше. Это же было диаметром с дуб — должно быть не

меньше пяти футов.

Я достала дневник из куртки, и сверилась с эскизом в нем. Да, это именно то

дерево, которое нарисовала моя мама. Мое сердце застучало быстрее, как и капли дождя

вокруг. Пытается ли она таким образом сказать мне что-то? Ведь на рисунке также было

изображено небольшое сердце. Я закрыла дневник и снова спрятала его в куртку.

Я покружила возле дерева, внимательно рассматриваю кору, осторожно переступая

через узловатые корни. И тут я заметила его. Я громко рассмеялась. Это реально.

Вырезанное на коре перочинным ножом сердце. И внутри него инициалы: СГ и КХ. На

глаза навернулись слезы. Это было доказательство, реальное, осязаемое доказательство

того, что мои родители были влюблены. Это словно доказательство того, что и я

существую. Сейчас понимание этого было неописуемо утешительно.

Разве смею я надеяться, что моя мама специально оставила свой дневник, чтобы

привести меня в это место после всего этого времени. Я не знаю, почему она ушла. Я не

знаю, хотела она меня забрать с собой или нет. Возможно, папа не позволил ей этого

сделать. Что если мой настоящий дом был рядом с ней, где бы она ни была.

В глубине души я всегда надеялась, что увижу ее в один прекрасный день. Что она

мне как-то позвонит, или пришлет письмо, или просто сообщит свой адрес. И что однажды

я буду стоять перед незнакомой дверью, со страхом отчаянно нуждаясь в той, что ждала за

ней. Я положила руку на сердце, представляя, что дерево на самом деле — дверь, а

вырезанные инициалы — звонок. Капли дождя мягко тарабанили. Я представила, как она

спрашивает: «Кто там?»

— Это я, — пробормотала я, прислоняясь лбом к коре.

И уже в следующую секунду я упала вперед. Часть коры качнулась внутрь, выбив

меня из равновесия. Я шокировано осмотрела свои руки и колени. И тогда внутри полого

дерева я заметила зеркало.

Оно было чуть выше меня, а значит где-то около шести футов. Рама была ручной

работы — вьющаяся лоза и серебряные розы на ней. И нигде не было ни пятнышка — ни

пыли, ни коррозии. Стекло зеркала было абсолютно нетронутым. Оно, казалось,

светилось.

Я поднялась на ноги, с удивлением взирая на зеркало. Я видела свое отражение:

волосы торчали в разные стороны, капли дождя стекают с подбородка. Я протянула руку,

чтобы коснуться к тонкой серебряной ветви, украшающей раму зеркала. Кто в здравом уме

будет прятать здесь что-то настолько красивое? Я задумалась. Было ли это тем, что моя

мама хотела, чтобы я нашла.

Мой палец что-то кольнуло, я рефлекторно отдернула руку. Наверное, наткнулась на

один из шипов. Капля моей крови попала на зеркало.

Против всех законов природы и логики по поверхности зеркала пошла рябь при

контакте с каплей крови. Поверхность стала темнеть и тускнеть. Она, казалось,

растворялась, пока не исчезло мое отражение и задней части ствола за моей спиной, и сада

на противоположной стороне. Я присмотрелась, угадывая очертания лестницы, ведущей

вверх.

Мне и в голову не пришло отойти от зеркала. Я протянула руку, чтобы убедиться,

что зеркало действительно исчезло, и это не иллюзия. Моя рука прошла насквозь, и,

клянусь, я почувствовала прохладу на другой стороне. Я вытащила руку и оглядела ее,

удивляясь. И следовало бы. Мне следовало бы уйти. Поудобнее перекладывая дневник за

пазухой, я шагнула за обод зеркала — на лестничный пролет. Я вздрогнула, когда прошла

через раму и оказалась на каменном полу.

Здесь было заметно прохладнее, словно я была под землей. Или, может быть, так

казалось из-за каменных стен — хотя одна секция стены была из цельного железного

листа. Исходя из этого, я могла бы быть в замке. Мое сердце билось быстрее как от ужаса,

так и от восторга. Я начала подниматься. Мои шаги эхом отдавались по лестничной

площадке. Железные коптильные лампы, расположенные в углублениях стены, создавали

странные тени. Как ни странно, щели между камнями были словно склеены чем-то

наподобие стекла вместо обычного раствора — словно у стены были вены из стекла. Я

поднималась.

Должно быть, я поднялась на четыре или пять пролетов, а то и больше, прежде чем

достигла площадки с занавесом. Я толкнула его в сторону и зажмурилась от внезапной

яркой вспышки. Я прикрыла глаза рукой, в удивлении шагнула вперед.

Солнечный свет струился через отрытые арки на роскошный сад, который предстал

передо мной. По мои левую и правую руки также были занавешенные арки. Я стояла в

фойе из белого кирпича или, может быть, мрамора или алебастра.

— Эй, — окликнула я. — Здесь есть кто-нибудь? Я не хотела… вторгаться. Я

просто вошла…

Кончено, я и не надеялась, что кто-то ответит. Я имею в виду, что не существует

кого-то шаблона поведения в подобных ситуациях. Что мне следует говорить? О, прошу

прощения, просто я шагнула в зеркало, которое нашла, и с помощью портала

переместилась в ваш дом. Я покачала головой. Хотя, с другой стороны… Я думала о маме,

и пыталась не потерять надежду.

Но в этом месте было тихо, даже не слышно дуновения ветра.

Думаю, мне следует уйти. Мне здесь не место. Но, не смотря на это, я не могла

отделаться от впечатления, что каким-то образом я принадлежу к этому месту, что я имею

право быть здесь. Что я дома. Я отодвинула занавес по левую сторону. Я увидела пустой

зал готического собора, каждый сантиметр которого сделан из темного камня, высокие

сводчатые потолки, опорные стойки, и никакой мебели. Ни стульев, ни столов, ни скамеек

— просто холодный каменный пол, колоны и ряд ламп из цветного стекла, свисающих на

цепях с потолка. Единственным украшением были витражи на каждой стене. И какие

окна! Ослепленная, я сделала шаг вперед. Где бы я ни была, снаружи должно быть светло

и солнечно — свет струился сквозь тщательно собранные осколки цветного стекла. Они

были сделаны из темного богатого стекла, кроваво алея рядом с бледным цветом аметиста.

Рассмотрев каждый осколок, я поняла, что все они связаны, словно две части одной

и той же истории, и большое панно в передней части святилища указывало на ту точку, где

они пересекаются.

На самом дальнем левом панно был изображен мужчина из Бруксайд. Следующее

иллюстрировало его встречу с лисой, она, казалось, говорила с ним, встав на задние лапы.

Это напомнило мне картинку, увиденную в детской книжке.

Крайнее панно с правой стороны изображало женщину, или даже девушку? Ее

фигура с преклонными коленями среди цветочного луга на рисунке была мала, чтобы быть

уверенной наверняка. На следующем панно был волк, наблюдающий за девушкой из-за

кустов.