Солнце Каннеша (СИ)

Ньеч аккуратно разматывал повязку, напоминая прежнего, оседлого себя - уверенный, профессиональный.

- Кстати. Аэдан просил передать извинения, - как бы между прочим сказал звероврач, нахмурив редкие брови и не отрывая взгляда от ожога. Не дождавшись ответа от настороженно притихшего химероида, продолжил:

- Если его точными словами, то он "забыл, что не все Кан-Каддахи одинаково сильны".

- Вот значит, как, - проворчал Ханнок. Без некоторых любезностей, оказывается, вполне можно прожить.

- Не подскажешь, что он хотел этим сказать?

- Это имя его клана. В Цуне он, похоже, принял меня за сородича. А теперь жалеет.

- И правильно, правильно делает! - снова Сонни.

Ньеч тяжело вздохнул, бросил снятый бинт на землю и сказал:

- Солнце, подойди-ка сюда.

- Зачем это?

- Продолжим обучение.

- Учитель, да что, я ожогов не видела?!

- Сонни из рода Кех! Либо делай как я говорю, либо прекрати называть меня Учителем!

Девушка зло засопела, но подошла. Ханнок заметил, что кинжала, который она так рьяно стремилась в него воткнуть в гостинице, при ней сейчас не было. Но с таким взглядом и ногтей достаточно.

- Да я и сам могу... - забеспокоился зверолюд.

- Хоть сейчас не дури, пожалуйста, - процедил Ньеч, на мгновение вновь теряя выдержку, - Па-ци-ент, гни мою Спираль Омэль...

Затем вновь перешел на ровный лекторский тон.

- Видишь, какая у него регенерация? Чистая рана, три дня - и уже настолько зажило. Даже быстрее, чем по наблюдениям отца. Если в дальнейшем придется делать операции на свежих оборотнях, учитывай этот факт, не то срастется криво. Или слишком хорошо.

- Но это ведь следовое свойство? Чем дальше от даты окончательной стабилизации, тем скорость восстановления ближе к общечеловеческой норме?

- Правильно. Молодец!

Пока Сонни меняла повязку, звероврачи продолжили перебрасываться терминами. Затем девушка ушла, одарив его напоследок уже привычным презрительным взглядом.

- Насчет зверильни... Я...

- Тебя при поимке по голове ударили? - перебил огарок.

Ханнок внутренне съежился, но все же ответил:

- Да.

- Надо было сразу сказать, - неожиданно мирно сказал Ньеч, - Я бы еще раньше предложил остановиться.

Сунул зверолюду в руки деревянную тарелку с ужином, и ушел.

---

Спустя час, Ханнок, сытый и уверившийся в своих силах, вылез из-под устроенного для него навеса и все еще нетвердо поковылял к источнику. В округлой, устланной плоскими окатышами впадине сливались два ручья - один обычный, холодный, и второй, разогретый лично Пламенным Кау. В отличие от водоемов кальдеры, эта природная купальня уже была приспособлена путешественниками. Края расчистили от зарослей, один выложили набранным камнями, превратив в удобную террасу, на которую можно опереться спиной и вытянуть ноги.

Были бы места полюдней и поспокойней, здесь уже давно возникла бы гостиница. Впрочем, Аэдан уверял, что в переходе отсюда таковая имеется. Под рукой Терканнеша, но обслуживаемая местными. Можно будет пополнить запасы. Поспать на кровати.

- Скажи, Хааноок, не правда ли чудесно видеть вокруг такое буйство природы? - раздалось над ухом, заставив драколеня раздраженно прикрыться крылом. На укульские традиции ему было уже наплевать, нгатайские весьма свободны, но озверение, видимо, делает человека несколько более щепетильным в правилах приличия. Шаи, и не заметив этого, продолжил, мечтательно устремив взор вдаль:

- Иногда я жалею, что не зверолюд! В городах наши души отрываются от основы основ, мы разбавляем исконную чистоту и правду ложью, забываем великолепие мира в погоне за наживой. А дикая душа по-прежнему пьянеет от красоты, свободы и тихой радости бытия!

В данный момент дикая зверолюдская сущность мечтала о крыше над головой, деньгах и крепком правовом статусе. Но идти поперек вождеской мысли Ханнок не стал, лишь неопределенно угукнул. В конце концов, уроженцу Тсаана простительно ошалеть от обилия воды и зелени.

Шаи налюбовался соснами, покачал головой и воссиял улыбкой уже конкретно Ханноку.

- Так пишет Иллак Многовидавший. Я с ним во многом согласен. Но все же и в слове, каламе и поэме можно найти утешение... Хааноок, а давай, я научу тебя читать!

- Спасибо, вождь. Не нужно. Я общинник.

- Да я уже слышал, - отмахнулся Шаи, - Не надо бояться! Кого волнуют запреты в этих лунах, вольном Нгате!

Сарагарец притих, не зная, как на это реагировать. Каньонник вообще вел себя странно, а сейчас и вовсе Сиятельным заговорил - те первыми обнаружили, что Варанг не центр мира, а всего лишь луна. Им это было просто - как раз под ликом Ахау жили. И все остальные народы были в курсе их первенства, поскольку магмастера не уставали об этом напоминать, везде, всегда, говоря на любом языке, если надо, ломая его об колено.

"Луннистый цвет лица."

"Городское лунство."

"Плодородна ли твоя лунничка твоего Дома, мещанин?"

"Владыка Ютель, да если бы не мы, то вы, тупое стадо, до сих пор верили, что луна плоская!"

"Внимай, Килич, это отродье Кау с Заречья опять с нашими девками целовалось. Глянь-ка на него! Ну и рожа. А ну стой! Что, не нравится? Вот тебе еще! Еще раз увижу твою морду, тварь, в луну по самый головной мех загоню!"

"Эй, Хааноок, что случилось?"

Ханнок вдруг осознал, что Шаи отошел на шаг и смотрит на него очень, очень осторожно. Возможно от того, что химер скалится во все клыки и глухо рычит. Смутившись, сарагарец сделал вид что поперхнулся и наскоро переделал оскал в зверолюдскую улыбку, благо разница невелика. Но просветительский энтузиазм успел угаснуть.

- Э-э-э... Ну-у... Ты отдыхай пока, набирайся сил...

---

Когда Ханнок вернулся к костру, то обнаружил, что Сонни занята варкой травяного настоя в горшке. Такие по негласному договору между путниками оставлялись и чистились после использования на стоянках, дабы те, кто не мог позволить себе дорогие металлические котелки могли спокойно приготовить горячее. Когда сарагарец подсел к огню, девушка молча сунула ему в руки наполненную плошку. Плевать в нее не стала. Уже прогресс.

Зверолюд принюхался. Вроде бы не цикута.

- Нужно мне тебя травить... - поморщилась Сонни и демонстративно отхлебнула свою порцию.