Солнце Каннеша (СИ)

Данилин Антон Сергеевич

Солнце Каннеша, часть первая

Пролог

Погода стояла мерзкая, словно сбежала со страниц летописей тысячелетней давности. Весна опоздала, то ли засмотревшись на неспокойные вулканы, пышущие пеплом и серной взвесью, то ли простудившись на расползшихся с полюсов ледниках. Солнце пряталось за плотной, сыплющей мелким дождем пеленой облаков, а когда робко выглядывало, пугало мелких мистиков алым ликом в оспинах пятен. Крестьяне уже подсчитывали убытки от побитых заморозками виноградников, и зло перемотыживали кукурузные поля под овес и картофель.

А еще со вчерашнего дня дул южный ветер. Рожденный тундровым холодом, вскормленный стылыми туманами на поросших ледяными манграми отмелях, он пронесся над хвойными лесами, отвылся в обсидиановых скалах Огненного Хребта, не растеряв задора варваром-завоевателем обрушился на Ламан-Сарагар. Накурившись по пути чадом огненных гор и сожжённых горцами пограничных деревень. Впитав злую магию с развалин городов из бетона, бронзы и потускневших янтарных кристаллов.

В Верхнем городе мигали и один за другим гасли волшебные фонари. А ведь должны бы гореть еще долгие годы, нуждаясь лишь в очистке колпака и ежемесячной медитации мага-наладчика. Так обещал Орден, затребовавший за установку огромные деньги, порезаную пошлину на какао, да еще младшего княжича в послушники. Разноцветные огоньки, сами по себе зажигавшиеся вечером, недолго услаждали горожан - столкновения с суровой реальностью земель вне Контура капризная роскошь не выдержала. Как и наладчик, пластом лежавший в княжьем лазарете. Жуткое отравление дикой магией. Без амулета в дождь вышел. Местных от шалящего фона разве что тошнило иногда, а Сиятельный спекся уже в ста шагах от подворья.

На Нижний и Заречье с их лавочками, мастерскими, земляными пирамидами-святилищами и трущобами и вовсе опустилась промозглая тьма, кое-где разгоняемая факелами стражи. Стражу осьмидневку как вывели на улицу всем составом, невзирая на издержки, погоду и графики патрулей. На проводах княжича опять поцапались партии союзников и коренных, после орденской проповеди. Оратор умудрился взбесить не только туземное нгатайское население, но и половину укульцев намеками на озверение, ритуальную чистоту и искаженную Спираль. Из кланового сектора оратору заявили, что если Орден так печется об их Спирали, то пусть поднимет Контур и пустит к себе, в чистые земли. Оратор ответил, что зверью и варварам в оплоте света и цивилизации делать нечего.

Орденскую делегацию пришлось выводить с древнего стадиона боем. А затем разгром с запасом обошел прошлогодний, когда Сарагар продул Нгардоку в мечемяч.

Сегодня улицы Заречья наконец опустели. Усиленная княжьими людьми стража отбила вычищенные склады, обнесенные лавки и подпаленные орденские подворья. Клановую верхушку частью вколотили обратно в чувство, частью подкупили льготами и организованные отряды расточились, оставив партизанить самые фанатичные шайки.

Можно вернуться к обычным заботам. Например - к ловле оборотней. В Верхнем городе как раз один объявился. И молва уже успела обгрызть и разобрать его по всем искаженным косточкам: когда озверевает человек известного укульского клана, это всегда восхитительная ирония судьбы, с театральностью постановки и колоритными актерами. Особенно, если несчастного угораздило перекинуться в рогатого демона, а не в обычного сарагарского волка. Да еще аккурат к приезду помешанных на чистоте Спирали магмастеров. Говорят, это кара, посланная клану Туллия за грехи. Было заявлено, что он набил морду первожрецу их главного святилища. На аптекарской улице нашли труп с вырванным горлом.

Трое стояли в темном закоулке, выходящем на раскисшую земляную набережную. Единственный на всю округу фонарь тяжело отдавал богам душу, больше слепя вспышками-судорогами тех, кто идет по улице, чем реально освещая окрестности. Повезет - удастся подкараулить богатого балбеса, возвращающегося в столь неудачный час из злачных мест Заречья к мосту в Верхний город. Если он будет из проорденской партии, потом можно похвалиться трофеями в клановом доме.

Повезет не очень - в сети заглянет тот самый зверолюд. Главарь шайки их не боялся - довелось повоевать в городе плантаций Ксадье, когда тамошние волки попытались восстать. Будет дольше маеты, меньше вымогательства и чуть больше убийства, зато можно прослыть народным героем и в кои-то веки честно заработать объявленную Туллия награду за рогатую голову.

Стояли долго, утешало лишь то, что под козырьком. Двое подельников начали переминаться с ноги на ногу и недовольно сопеть, но пока молчали. Их терпение было вознаграждено - со стороны реки появилась сгорбленная фигура, замотанная в некогда дорогой, но теперь изрядно подранный плащ с капюшоном. Укульской расцветки. Главарь недовольно прижмурился - не такого он ждал, но и с бедняка можно вытрясти пару монет. Дождавшись, когда горбун поравняется с проулком, трое выскочили, изготовив дубинки.

- Перекошенный, гони пожитки... - жертва подняла капюшон и главарь осекся, напоровшись на недобрый взгляд оранжевых глазищ, отразивших алым свет фонаря. Горбун выматерился. Глухо и рычаще.

- Это зверь! Бей! - заводила подал пример, опустив на искаженного дубинку. И понял, что ничего-то он о войнах со зверолюдьми не узнал, гоняя по полям тощих плантационных рабов. Встали они неудачно, мешая друг другу - только пугать и годится. Неубитый медведь оказался слишком быстр - увернулся и выхватил меч. Короткий, бронзовый, однолезвийный, из тех что популярны у состоятельных полноправных граждан. Подставив клинок под очередной удар, да так ловко, что металл расколол обсидиан лезвия дубинки, горбун от души пнул незадачливого охотника в живот. Главаря отбросило к ближайшей стене и крепко в нее впечатало, обсыпав слетевшей с прутьев основы обмазкой. Протирая запорошенные глаза, он увидел, как противник расправляется с подельниками. Одного заполошным, но пришедшимся точно в цель уколом в глотку. Топорик второго перехватил в замахе, затем толкнул противника к стене, навалился, зажав когтистой лапищей рот и с хрустом вбил лезвие в подреберье.

Вожак с трудом поднялся. Дыхание не шло, позвать на помощь не получилось. Хватило лишь умереть стоя.

Расшатывая и вытаскивая из тела клинок, грозный демон тихонько скулил и всхлипывал. Некоторых сегодня выгнал на улицу страх. Перед самим собой.

С тех пор как он впервые углядел в отражении рыжеющие глаза и удлиняющиеся клыки, его жизнь стала кошмаром. Одно дело с ужасом наблюдать за тем, как озверение уродует прочих. Другое - помогать их отлавливать и держать в повиновении. Третье - самому вкусить горечи этого проклятья. За последний месяц ему довелось пережить все сразу.

Обычных оборотней-волколюдей уже давно приноровились ловить и отправлять на доводку в специальные лечебницы. Там они окончательно обрастали мехом и теряли память. Затем озверевших отправляли на плантации, во благо Ламан-Сарагара и во искупление грехов. Ставшая пугающе привычной за последний век ситуация.

Сам он уже почти смирился с такой участью и хотел сдаться. А затем обнаружил зачатки рогов. Приемный клан, или Дом, как они повадились величать себя на законтурный манер, от него разом открестился, невеста - оказалась первой заметившей неладное и поднявшей крик, а жрец, к которому он забежал, спасаясь от преследователей, едва не погубил его, пытаясь задержать проповедями. Ибо рогатые демоны, химеры или же тер-зверолюди, обитали на юге. Та или иная форма озверения передавалась исключительно по кровному родству. А следовательно - род его не ламанский и проклят богами в разы сильней.