Гарри Поттер и Лес Теней. Альтернативное окончание.

- Рон, не надо так говорить, - тихо попросила Сью. – Вдруг Гарри слышит нас? К тому же ещё неизвестно, что в точности произошло, может быть, не вся магия перешла к … - она запнулась, но твёрдо закончила, - Вольдеморту. Скоро Гарри очнётся, и сам тогда проверит, может ли он колдовать.

- А где его палочка? – вдруг поинтересовался Рон.

- Не знаю, - растерянно ответила Гермиона. - Наверное, у Вольдеморта?

Палочка Гарри действительно осталась у Вольдеморта. Их со Сью совместное творение, ореховый прутик и малиновое перо Фоукса, попало в руки самому зловещему чёрному магу в этом столетье, обретшему вновь свою силу, и в этот момент радовавшемуся этому, как ребёнок, вернее, как птица, вновь получившая способность летать. Гарри слабым отголоском ощущал восторг и упоение врага, пробующего развернуть столько лет спелёнутые крылья магии. Тёмные крылья…

***

…тогда, на поле, чувствуя, как остатки энергии и жизни утекают, превращая его в высохшую стрекозиную шкурку, Гарри услышал, как зовёт его мисс Валери, и ужаснулся – неужели она не понимает, какому риску себя подвергает? Надо отдать ей Эскалибур… Его собственная жизнь в тот момент казалась ему настолько незначительным предметом, что её ценность не шла ни в какое сравнение с ценностью волшебного меча. Окрик Снейпа ударил по ушам:

- Поттер, сюда! Скорее!

Гарри стиснул меч в непослушной руке, хотел встать, и не смог. Мисс Эвергрин уже бежала к нему.

- Счастлив встрече: вы появились чтобы лично засвидетельствовать мою победу? – издевательски спросил барон, - или я вижу похоронную команду? – он наклонился, подбирая выпавшую из ладони Гарри и укатившуюся палочку. – Северус, старый друг, давненько не виделись, что ж ты стоишь, разве ты не хочешь пожать мне руку? Может быть, ты меня не узнал? Напомню, что освежить тебе память легче лёгкого, – и, Вольдеморт неторопливо, как совершенно уверенный в себе человек, направился в сторону двоих волшебников, совершая палочкой движение, от которого на лице Снейпа проступил откровенный ужас. В следующую секунду профессор уже издавал нечленораздельные вопли, согнувшись и прижав к груди левую руку.

– Вас, дорогая, я тоже рад видеть, - барон галантно поклонился в сторону Валери, поднимавшей осевшего мешком Гарри, - закончим начатое? Не возражаете, если сегодня я не буду церемониться – в этом столетии нравы поражают своей бесхитростной простотой… Авада… Впрочем, я забыл об одной детали: Ассио медальоны! – проорал барон, в наэлектризованном магией воздухе золотыми искорками сверкнули медальоны Ордена Феникса; шнурок снейпова амулета чуть не придушил хозяина, попытавшегося придержать его.

- А вот теперь поговорим по-настоящему, - удовлетворённый барон намотал шнурки с медальонами на латную перчатку, и холодная злоба исказила его черты. Перспектива светской беседы с человеком, «надевшим» такое выражение лица, вряд ли вдохновила бы кого-нибудь, за исключением законченных мазохистов.

- Инволлио Магикус! – Валери Эвергрин заключила в защитную стену всех троих, и отчаянно закричала:

- Профессор! Гарри со мной, уходим, скорее! Купол получился слишком большой, он долго не выстоит!

- Я не могу, - еле выговорил Снейп. - Аппарируйте без меня. И поторопитесь, чёрт подери!

- Ну уж нет, - возмутилась Валери, - не думаете же вы, что я вас брошу!

- Делайте, что вам говорят, глупая вы женщина! – Снейп пытался говорить грозно, но получался только полузадушенный хрип. Через колеблющийся, как желе, купол было видно: Вольдеморт, вытянув в их сторону палочку, шепчет какое-то заклинание. Мисс Эвергрин, обхватив вокруг талии слабо трепыхающееся тело Гарри, волоком дотащила его до скрюченного Снейпа и свободной рукой вцепилась в плечо профессора. Хлопок аппарирования слился с треском, с которым лопнула защитная сфера, и струя пламени лизнула землю в том месте, где только что находились трое людей. Сам момент аппарирования (под мышкой не у Снейпа, как он боялся, а у Валери Эвергрин) Гарри не запомнил – сознание милосердно оставило его.

Вольдеморт опоздал. Но зато теперь в его распоряжении оказалась палочка Гарри. И вся мощи вернувшейся в его полное владение магии.

Хозяин палочки тем временем лежал полуживой в лазарете и клял себя последними словами. Он помнил волну ненависти и презрения, которой окатил его Снейп перед тем, как ткань пространства разошлась, позволяя им ускользнуть от смерти, и впервые в жизни был согласен с профессором зельеделия: не было таких слов, какими он не награждал бы себя в порыве самоуничижения. Дебил, придурок, самонадеянный идиот. Как можно было потерять контроль и не сообразить, что нельзя, НЕЛЬЗЯ применять магию, никакую? Выискался, спаситель мира… Что теперь будет?

Жуткие картины будущего, иной, изменённой с его помощью истории, рисовались в распалённом воображении Гарри – вспышки «Авады Кедавры», косящие его друзей, разрушенный Хогвартс, или того хуже – Хогвартс под властью Вольдеморта, Хогвартс - школа Чёрной Магии, где детей магов учат мучить и убивать… А что станет с миром магглов? Не устроит ли Гриндельвальд нынешний в XI веке такое, что затмит злодеяния Генриха фон Гриндельвальда в XX? И какое отношение имеет страшный маг ХХ века к средневековой ипостаси Вольдеморта? Он его потомок? Или наоборот: Вольдеморт – потомок Гриндельвальда? Гарри запутался в этой иезуитской генеалогии, измученный мозг отказывался искать ответы на бессмысленные вопросы, и сон поглотил его, медленно, но верно, как трясина заблудшего путника. Последней мыслью, посетившей Гарри, была мысль о Снейпе, в этот момент спешившем, наверное, к Вольдеморту с горящим на предплечье Смертным Знаком.

***

- Знаешь что, Сью, - вдруг заявила Джинни. – Пойдем-ка, поищем мистрис Хуфльпуфф. Что-то долго она там копается, может, ей помочь нужно, а ты ведь понимаешь в травах. Гарри всё равно спит.