Инферняня (СИ)

— Похоже, этот Генри из Лос — Анджелеса, а не из Вашингтона, — пробормотал вдруг объявившийся за моей спиной Томас. — Готов встретиться в любой день.

Он протянул мне кружку с чаем и хот — дог:

— Не знал, что именно ты любишь. Взял обычный с кетчупом.

— Спасибо, — сказала я, а желудок мой заурчал так громко, что пришлось прижаться животом к столу, чтобы Томас это не услышал. — А вдруг он просто может взять и прилететь сюда в любой день? — осеняет меня. — И никакой он не Генри…

— …а Гермес, — подхватывает Томас.

Похоже, он не такой уж и непробиваемый!

Чай оказался горячим, а хот — дог оказался вкуснейшим (в корпорации, похоже, все без исключения неплохо устроено. Интересно, а для инопланетян и вампиров у них особые меню?)

— Они познакомились в Интернете! — сообщаю я.

— Ребенка они тоже в Интернете сделали? — замечает Томас. — Ведь никаких сведений о том, что они встречались, как ты помнишь, нет.

Еще бы мне не помнить, когда он твердит мне об этом в сотый раз.

— Гермес летает по всему миру, почему бы ему не прилетать в Калифорнию.

— Но все его поездки фиксируются в ведомости на Олимпе. Бобу удалось раздобыть ее в скинутых в небесную канцелярию отчетах.

— Он мог приезжать к ней после работы! — кричу я.

Томас пожимает плечами.

— Смотри‑ка! — удивленным тоном говорит он и тыкает в экран пальцем.

Я вижу строчку: „…я прилечу тотчас, на своих крылатых сандалиях“.

— Это он! — завопила я.

Парень за соседним столом уронил пластиковый стакан с колой себе на колени и принялся тихо ругаться — на свои руки, видимо.

— Не обязательно. Может, этот мужчина из тех, кто любит цветистые фразы. Но выглядит очень уж…

— Вот именно, — с торжеством сказала я.

— Но ты посмотри на ответ Джемисон!

„Спасибо, чувствую себя отлично, сын тоже…“

— Сын!!! — в один голос вскричали мы.

За соседним столом что‑то брякнулось: парень уронил коробку с дисками и пополз их собирать. Он ругался, и похоже, вовсе не на руки, а на каких‑то двух диких ослов, которые кричат, как в джунглях. А разве в джунглях живут ослы? Но я ему ничего не сказала, и слушать дальше не стала (хотя было жутко интересно, при чем тут ослы), а слушала я Томаса. Он говорил:

— Письмо написано около двух месяцев назад…

— Он поздравляет ее… — с недоумением произнесла я. — Ты же не думаешь, что он поздравляет ее с рождением Петера? Будто они чужие люди… И это не его сын родился.

— Они могли разойтись к тому моменту, и к детям у бессмертных совсем другое отношение, чем у людей, — сказал Томас, вставая и хватая свой пиджак со спинки стула. — Поехали‑ка к ней снова.

Мы без всякого предупреждения заехали к Вивиан Джемисон — в домофон у ворот Томас сказал, что забыл у нее на диване какую‑то папку.

— Она же увидит, что никакой папки там нет, — сказала я, когда ворота открылись.

— Почему? — сказал Томас. — Я и правда ее оставил. На всякий подобный случай.

Ничего себе. Вот это хитрости.

— Спасибо, мы тут как раз обещали завезти эти документы одному клиенту, — сказал Томас, когда Вивиан встретила нас у дверей и протянула синюю клеенчатую папку. — Гермесу Олимпусу.

У Вивиан тревожно забегали глаза.

— Кажется, он упоминал, что вы с ним друзья, — добавил он небрежно.

Лицо Вивиан будто окаменело.

— Он тоже собрался что‑то покупать? — спросила она.

— Не могу раскрывать тайны своего клиента, — добродушно сказал Томас, не сводя с нее глаз. — Лучше сами у него спросите.

— Точно, — говорит она решительно. — Подвезете меня к нему?

И что нам теперь делать?

— Конечно, — отвечает Томас. — Только я… адрес в конторе оставил. Не подскажете?

И смотрят друг на друга, как те бараны на мосту.

— Вы не из агентства, — наконец сказала Вивиан.

— А Гермес Олимпус вам не друг, а муж, — в тон ответил Томас.

Нас оглушило тарахтение снижающегося вертолета.

— Нам лучше поговорить в другом месте, — торопливо проговорила Вивиан. — Через полчаса, в кафе „Джонни Бэнкс“

Вертолет сел где‑то за домом.

— Это он, — зашептала я Томасу, — на вертолете…

Томас понял меня с полуслова, прошипел:

— Вертолет тут ни при чем, — и спросил Вивиан: — Кто к вам приехал?

— Это вас не касается. Уезжайте, — ответила она.

Томас отрицательно покачал головой и быстрым шагом направился в дом.

Вивиан метнулась за ним. А я — за Вивиан.

Навстречу нам в холл — видимо, из двери, выходящей во внутренний двор, выбежал Ричард Швайгер со словами:

— Дорогая, я привез его!

Увидел нас и будто в соляной столб превратился. Закричал — при этом щека его нервно дернулась:

— Вы что тут делаете?! — Потом обратился к Вивиан: — Зачем ты впустила в дом этих папарацци?!

— Вы журналисты? — ужаснулась Вивиан, глядя на нас.

А я‑то была права! Вивиан Джемисон и Ричард Швайгер вместе!

— Охрана! — завопила Вивиан.

— Мы не журналисты, — сказал Томас и сделал шаг к Вивиан: — Вы не должны…

Но он недоговорил, откуда‑то возникли два молодца в темных костюмах и очках, один набросился на Томаса, другой практически деликатно скрутил мне руки.

— Эй! — закричала я. — Вивиан, только покажите нам Петера!

Томас межу тем заехал своему противнику в рожу так, что тот улетел к лестнице. Не вставая, этот громила взял рацию и пробормотал туда что‑то. Поди подмогу зовет.

Томас сказал:

— Вивиан, вы не имеете права прятать Петера… Его отец…

И тут его снова сшиб с ног охранник. А меня второй поволок к выходу.

— Вивиан! — закричала я. — Вы имеете право, вы мать, но ведь я же беспокоюсь!

Нас с Томасом впихнули на заднее сиденье Форда, один из громил (а подоспели еще двое) сел за руль, выкатил за ограду, проехал еще с квартал, остановился у обочины, вышел, сказал:

— Удачи.

И ушел.

Томас молча пересел на водительское кресло. Я тоже уселась вперед.

— Как глупо все вышло, — с досадой сказал он, трогая машину с места.

Я вздохнула. Что тут скажешь. И правда. Мы даже не увидели Петера.

— Зато мы узнали, что Петер у нее, — сказала я.

— Мы узнали, что она жена Гермеса и любовница Швайгера… — хмуро сказал Томас.

Не могла я кричать: „А я ведь догадалась! Я — гений!“, он был слишком подавлен. Вместо этого я сказала:

— И что Швайгер привез кого‑то из Нью — Йорка! Кстати, почему ты сказал, что вертолет ни при чем, когда похититель был как раз на вертолете!

— Потому что вертолет тебе не самолет. На нем невозможно смотаться в Нью — Йорк и обратно. И где ты такое слышала?

— Но как же…

— Швайгер в Нью — Йорке, скорее всего, арендовал вертолет, так как умеет водить. Прилетел сюда самолетом. И в аэропорту, вероятно, его ждал еще один вертолет, — и пробормотал: — Может, он не любит ездить на машине?

— Ну, все эти подробности не важны, — заявила я. — Он водит вертолет, и похититель был на вертолете. И Швайгер прилетел из Нью — Йорка не один!

— Не могу же я пойти и доложить, что по всей вероятности, Петер у матери. У меня даже нет доказательств, что она вообще его мать!

Мы вернулись в Корпорацию, Джина ушла по каким‑то делам и Томас сам засел у компьютера и стал просматривать разные документы. Потом отодвинул от себя клавиатуру:

— Ничего здесь нет… — он повернулся ко мне: — Ты говорила вроде, что в этом году у Вивиан не вышло ни одного фильма?

Интересно, он запомнил, потому что у него профессионально хорошая память? Или он внемлет каждому моему слову? То есть, уделяет мне повышенное внимание… Я скосила на него глаза. Он сидел и смотрел на меня так внимательно… Ой, он же ждет, что я отвечу.

— Да, — ответила я. — А в прошлом году ее ни в журналах, ни в рекламе…

— К черту базы данных, нам нужен он! — вдруг произносит Томас. — Человек, который знает все про всех и пройдет куда угодно, — Томас поднялся.

— Человек — невидимка?? — вскричала я.

— Сиплый Бизон!