Тамлейн - пленник королевы фей (СИ)

- А я в нее верю! Да здравствует дочь Дагды и смертной женщины! Она всех победит!

Восторженный вопль подхватила только половина собравшихся. Другие угрюмо молчали. И пламя, исходящее от их оранжевых фигур, казалось все более зловещим.

- Хотелось бы верить в ее силы. Но оценить все лучше на глазок, чем по словам Квентина. Неплохо бы было увидеть ее, хоть в замочную скважину. Но для этого кто-то из нас должен пробраться в графский замок. Кому выпадет такая честь?

- Давайте, свяжем огненное кольцо, и будет кружиться над землей. Тот из нас, кто устанет последним, будем признан самым сильным и выносливым, а значит, достойным такого ответственного задания.

- А я предлагаю плести из огня и кидать вдаль пламенные кольца. Кто кинет дальше всех, тот и пойдем.

- А может, посмотрим, кто из нас умеет за ночь выжечь больше всех травы.

- А еще лучше пожечь посевы. Вот пахари с утра рассвирепеют и будут клясть нас, на чем свет стоит, а мы будем смеяться внутри холмов. Им становится дурно от нашего смеха.

Многие из собравшихся рассмеялись и сейчас. А у Дженет мурашки побежали по спине. Почему никто из пахарей или крестьян не предупредил людей в замке о том, что происходит ночью на полях?

- Ему бы не поверили, - шепнул кто-то мрачный, похожий на детскую тень за плечом у Дженет, - вместо подмоги доносчик на эльфов получил бы наказание розгами за суеверия от графских слуг.

Когда Дженет обернулась, тени и след простыл. Кто-то скользнул за холм. Дженет не следила за ним. Ее больше волновали ночные посиделки огненных созданий. Она даже сумела разглядеть теперь, что костер это пламя, которое исходит от их одеяний. Они сидели кругом, и полы их пламенной одежды трепыхались, складываясь в пылающий цветок. С одной стороны, это и был костер, но с другой, в нем не было ни дров, ни хвороста, ничего, что требуется обычным смертным для того, чтобы разжечь костры.

Одно такое создание могло бы вечно пылать в камине, обогревая весь замок без крупицы топлива. Если его изловить и посадить в печь, то не потребуется больше ни торфа, ни дров. Сплошная экономия! Эту злую мысль опять шепнул ей кто-то, кто вторгался в ее разум. Самой бы Дженет и в голову не пришло открывать охоту на обжигающее существо. Как такое поймать? Оно спалит любую сеть, сожжет капкан, опалит руки того, кто потянется за ним.

Дженет сама вдруг дико испугалась огненных созданий. Хоть ростом они и были с детей, да еще и худенькие на вид, но от них исходил такой жар, какой и из зева разожженного камина не всегда учуешь. Если они приблизятся к ней и начнут прикасаться, то обожгут ее до смерти.

- Смотри, девушка! - завопил вдруг один огненный эльф. Едва под ногой Дженет хрустнула веточка, как он устремил на нее свои оранжевые глаза. Они почти не выделялись на сияющем лице, но от них исходила опасность.

Нужно бежать! Это было первой мыслью Дженет. Но она не успела. Оранжевые фигуры тут же взмыли в воздух, подлетели к ней, окружили и начали водить хоровод вокруг жертвы.

- Дева! Дева из мира смертных, - запел хор голосов, уже не басистых, а приятно шепчущих, так шипит пламя. - Нужно обжечь ее плоть. Нужно ее коснуться. По очереди каждому. И смертная дева сольется с огнем. Но от тела останется лишь обожженная плоть. А душа достанется нам. Не жалей, что ты к нам пришла!

Дженет вздрогнула. Минуту они плясали в воздухе. От их жара становилось душно, как в пекле. Очевидно, это было только начало их развлечения. Сейчас они начнут трогать ее, а их прикосновения обжигают. Когда наступит утро, от многочисленных ожогов ее тело будет уже мертво. Труп найдут пахари и доложат графу. Если только его можно будет опознать. Как прав был Тамлейн, предостерегавший ее от ночных прогулок. В темноте действительно опасно. Ведь во мраке живут они. Эти вечные дети, сделанные из сплошного огня. Они шалили и шутили, как маленькие проказники. Но после их проказ остаются обожженные трупы. Она мигом представила себя, как они ловят коробейников, сжигают поклажу из их коробов, а потом окружают и обжигают прикосновениями их самих.

- Нет! Не трогайте меня! - она искала, чем бы защититься. Но вблизи не нашлось даже палки. Хотя, что им от нее! Они прикоснутся, и дерево сгорит. Дженет очень кстати вспомнила о кинжале и потянулась к корсажу, чтобы достать его, но рукоять как назло запуталась в шнуровке. Пришло же ей в голову носить платье со шнуровкой спереди только из-за того, что его можно было одеть без помощи горничной. Богато украшенная рукоять зацепилась за сплетение шнурков. А ведь эльфы должны бояться железа. Нужно всего лишь показать им лезвие кинжала, и они отстанут. По крайней мере, поверья так сообщают. Дженет этих истин еще не проверяла, поэтому за их полезность поручиться не могла. Но в момент отчаяния все способы к спасению хороши.

- А что ты сделаешь, чтобы мы тебя не трогали? - смеялись эльфы, паря вокруг нее. У них у всех были одинаковые лица и тела. Их оранжевая кожа состояла из жидкого пламени. Издалека их, наверное, можно было принять за столбцы огня. Дженет присматривалась к лицам, мелькавшим перед ней в хороводе, и с отчаянием понимала, что не может отличить их одного от другого. Все они были довольно привлекательны. Цвет пламени, из которого они состояли, менялся от желтого до оранжевого. Красивые лица были небольшого размера, но черты у них были совсем не детские. Так бы выглядела и Дженет, если уменьшить ее вдвое. Интересно, почему они так сильно отличаются размером от того же Тамлейна. Он ведь тоже эльф, а тело у него, как у взрослого рыцаря. За какие такие провинности их уменьшили? Или они такими родились? Из огня? Можно ли родиться из огня? Несмотря на размер, огненные эльфы были невероятно сильны.

- Мы коснемся тебя, и ты все забудешь, - шептали они. - Пламя очищает человеческий мозг, и в нем больше не остается плохих мыслей о том, как захватить наши земли.

Один эльф разомкнул хоровод и подался вперед, чтобы погладить ее по лбу. Другой коснулся ее плеча. Третий руки. Они не переставали кружиться около нее кругом, прикасаясь к ее телу то там, то здесь. Дженет приготовилась терпеть боль от ожогов, но ожогов на теле не осталось. Как же так? Ведь к ней прикоснулись огненные руки. Значит ли это, что она понравилась им настолько, что они решили ее пощадить или тут какая-то ошибка?

Дженет заметила, что эльфы смотрят на нее так же изумленно, как она на них.

- Надо же! Неуязвимая! Быть того не может, - обескуражено стали замечать они один за другим.

- Стоит это проверить, - один эльф потянулся, чтобы коснуться ее груди и взвизгнул от боли. Случайно он наткнулся на рукоятку кинжала, чуть выступавшую из-под корсажа.

- Жжется! - завопил он во весь голос. - Я сам огненный, и меня обожгло! Мерзавка! Ведьма! Блудная демоница! Пришла нас совратить и подвести!

Эльф сжал пылающие кулачки.

- Но что я сделала? - Дженет переводила взгляд с одного огненного личика на другое. - И в конце концов, разве не вы собирались обжечь меня до смерти?

- Ты кто? - хором спросили все, кроме единственного пострадавшего, который все еще потрясал кулаками, высекая искры из воздуха.

- Не та ли девушка, которая ради смертного рыцаря идет сразиться с Медеей Шаи? - спросил тот эльф, что повис прямо напротив лица изумленной Дженет. Хоть он и был похож на всех остальных, но почему-то в этот миг показался ей особенно симпатичным. И смотрел он на нее так, будто нашел, наконец, единомышленницу.

- Я вообще ни с кем не собиралась сражаться, - заикаясь от волнения, прошептала Дженет.

- А зачем кинжал? - елейным тоном поинтересовался тот же эльф.

- Для самообороны, - честно призналась она, хоть язык и заплетался от страха. Вдруг эльфы все же сумеют собраться вместе, накинуться разом и ее обжечь.

- Но от нас же ты обороняться не собиралась?

- Ну, а вы же не собирались меня спалить?

- Нет, что ты... Только слегка обжечь... потрогать... - эльф описал вокруг нее круг в воздухе, оставляя пламенный след искр. - Ты такая миловидная. К тебе хочется прикоснуться. Не каждую ночь увидишь красавицу в поле. Да еще одну, без сопровождения кавалера. У нас у всех нет ни одной дамы на всю компанию, как видишь. А мы очень любим красивых путниц. До красавиц так хочется дотронуться. Мы же не виноваты, что состоим из огня, и что наши прикосновения обжигают. У людей такая хрупкая плоть. Чуть тронешь, и уже расплывается ожог. Но ты-то особенная. Неуязвимая. Тебе нас винить не за что.