"Охотник. Здесь слезам не верят!"(СИ)

Сергар ухмыльнулся - вот ведь судьба, а?! Кто бы сказал ему лет пять назад, что возможна такая жизнь, что он будет вот так лежать после секса с красивой женщиной, что дома его ждут еще две не менее красивые подруги, а сам он молод и богат - рассмеялся бы в лицо этому фантазеру! Так не-бы-ва-ет! И Сергар до сих пор до конца не мог поверить, что это с ним все-таки случилось. Может он спит, и видит сны? Может на самом деле в этот миг его дело терзает толпа живых мертвяков, а эта жизнь привиделась в самый последний миг?

Он еще раз потрогал грудь девушки, провел по внутренней стороне ее бедер и снова ухмыльнулся - нет, слишком много подробностей, чтобы это все было сном. Слишком мокро.

И чтобы закрепить ощущение реальности, он снова навалился на подругу, уверенно раздвинув ее стройные длинные ноги. Та совсем даже не возражала, с готовностью зажав Сергара между крепкими бедрами, подавшись навстречу любовнику всем своим телом.Она была до смешного неопытна, неуклюжа, но с лихвой заменяла свое неумение предаваться изысканным ласкам энтузиазмом, и страстью, выплескивающейся на партнера.

Эта была их первая ночь, и Сергар надеялся, что не последняя. Все-таки эта бывшая старушка чем-то его зацепила. Чем - он и сам не знал. Потом разберется, времени у него более чем достаточно. Целая вечность. Наверное.

Глава 4

Удар! Страшный, ломающий кости, дробящий! Он не выключил сознание, наоборот - выбросил из сна, отрезвил, просветлил голову так, что стало ясно - дурак! Он - дурак!

- Гляди-ка, живой! Все еще живой! - человек, что стоял рядом с постелью, скрывался в полутьме, и лицо его не рассмотреть. Глаза никак не могли сфокусироваться, лицо незнакомца казалось совсем черным, лишенным каких-либо черт, но тут же понял - на лице что-то вроде маски. Черной, обтягивающей, как чулок (может и в самом деле чулок?).

И тут же услышал хрип, бульканье, кто-то рядом на постели задергался, забился, а через несколько секунд затих. Запахло кровью, как на поле битвы после боя.

- Готова! - другой голос, хрипловатый, жесткий - Черт! Перемазался...не люблю грязной работы!

- Хороша девка! - третий голос - Жаль...что не трахнули! С этим что?

- Что-что...кончать его! Сказано же! Давай!

Сергар был как в тумане, хотя ему и казалось, что мыслит ясно и четко. Только он собрался что-то спросить, повернуться...как в грудь и живот ему вонзились раскаленные штыри, выворачивая внутренности, пробивая насквозь, не оставляя никаких шансов выжить.

Но маг все еще жил. Жил и тогда, когда к нему шагнул один из тех, кто неведомым образом оказался у него в номере, направил в голову темный, холодный цилиндр и выстрелил, целясь в лоб.

Выстрел прозвучал достаточно громко, не так, как в глупых фильмах, в которых глушители лишь шипят, гася звук волшебным образом. Это напоминало то, как если бы тамада за праздничным столом с громким - "Бум!" - открыл бутылку шампанского. Девять миллиметров - это довольно громкий патрон. А "волшебных" глушителей ликвидатору никто не даст - и так сойдет.

Голова мага дернулась, брызнули кости и кровь, залив лицо стрелявшего. Тот громко выругался, отер щеку первой попавшейся тряпкой - это оказалось платье убитой девушки - и повелительно двинул рукой:

- На выход! Хомяк, ты проверил его карманы? Документы, деньги?

- Есть, Профессор! Бабло - очень даже неплохое! Ну и бумажник - банковская карта и все такое. Трубу брать?

- Бери. Потом выкинем. И ее документы забери!

- А нет у нее документов. А это точно мать...

- Заткнись! Не твое дело! Все, уходим! Первый, бабушка приехала! Дедушка тоже!

- Понял. Эвакуация. Зачистка.

Три тени выскользнули из номера, стало тихо. Потом где-то далеко еще несколько раз "открыли шампанское", и снова тишина. Мертвая тишина.

***

Утро началось со звука полицейских сирен, возбужденных голосов, женского рыдания и топота множества ног. Комната, где лежали два мертвеца, наполнилась людьми, потом часть из них исчезла, оставив четверых - оперативника, следователя, прокурорского и эксперта. Они неспешно переговаривались, осматривая номер, эксперт щелках фотокамерой, озаряя укрытый сумраком номер фотовспышкой. Когда сделал столько фото, сколько счел необходимым - открыл занавеси, и в комнату хлынул яркий дневной свет, заставивший девушку-следователя прищуриться из-за рези в глазах. Когда глаза ее привыкли к свету, она уселась за стол, и начала методично записывать все, что сообщал эксперт, переворачивающий обнаженные окровавленные тела.

Опер, тоже довольно молодой, с нескрываемым любопытством смотрел на девушку, лежащую на кровати, и невольно вздохнул, когда эксперт перевернул ее на спину:

- Красивая какая! И фигуристая! Может модель? Была...

- Не отвлекайся, Пискунов! - сурово прикрикнула прокурорская, дама лет сорока, в синем мундире, видавшая виды и жесткая, как гранитная скала - Осматривай! Опять что-то пропустишь, с вами, операми, глаз, да глаз! Ни черта работать не хотите, вам бы только сиськи, да жопы разглядывать, даже у трупов, черт подери! Ох, где же старые кадры?! Набрали каких-то молодых ссыкунов, им только бабы, да водка нужны!

- Марь Петровн...ну ты уж лишнего! - трепыхнулся опер, укоризненно покачав головой - Я, что ли, пропускал? Это к Семенову претензии, меня-то за что?!

- Да все вы одинаковы, черти! - хмыкнула женщина, и покачала головой - Документов нет. Унесли?

- Да... - неопределенно заметил эксперт, скосив глаза на прокурорскую - Красивая была девка! И накануне имела секс. Много секса! Из нее прямо-таки льется! Вероятно, с этим молодым человеком. Кто он там по документам-то?

- Кто, кто...какая разница - кто! - нетерпеливо оборвала прокурорская - Диктуй! Секс она имела, понимаешь ли...нет, политинформацию она имела, для того и трусы сняла, и в постель с любовником легла! Ты мне чего банальщину эту несешь? Записали - и дальше! Вскрытие покажет, что и как! Труповозку вызвали?

- Вызвали... - откликнулся опер, с чувством досады и непонятного гнева наблюдающего, как эксперт уложил прямее почти напрочь отрезанную голову девушки. Зрелище было не из приятных, но он не отвел взгляда, в отличие от следовательши, которую едва не вырвало прямо на пол.

Молодая еще, не обвыкла! - с некоторым самодовольством отметил опер - Вот потаскала бы труп бомжа, полежавшего в теплотрассе, тогда бы узнала, что такое настоящий труп! А тут что - чистая девица, аккуратная, что твоя курочка! Чего уж такие страсти-то?

Впрочем - Свистунов знал одного участкового, который проработал много лет, но каждый раз, как оказывался в морге, выходил оттуда шатаясь, ловя воздух широко открытым ртом. Потом сутки есть не мог. У каждого свои привычки, свои пристрастия. Вот он, Свистунов, терпеть не может жареное и вареное сало, а еще - жареный и вареный лук. Попадется в рот такая гадость - может и выблевать! А трупы - это ничего, терпит! Просто не надо слишком глубоко вдыхать, и думать о том, что у тебя в руках умершая плоть человека. Тащи себе, и тащи - как манекен, к примеру. И все нормально!

Закончили через час - особо осматривать тут было нечего. Тем более, что приехала труповозка. Обнаженные трупы погрузили в черные, плотные мешки, стараясь, чтобы голова девушки не отвалилась насовсем - кто-то так ее рубанул-резанул, что голова держалась на лоскуте кожи - затянули замки-молнии, и два новоиспеченных покойника отправились в свой последний путь, в который не покупают билетов.

Свистунов проводил взглядов санитаров, больше похожих на алкашей-доходяг, и широким шагом пошел прочь из комнаты. Нужно сделать обход, опросить постояльцев - работы много, и никто ее себе не возьмет. А хотелось бы! Ненавистный поквартирный обход! Или, точнее, "пономерной" - ходишь, говоришь с этими долбоособями, и получаешь в ответ агрессию, издевку, возмущение и неприязнь - это как минимум. А как максимум - нож в брюхо, как Васька Спиридонов.