Душа неприкаянная (СИ)

Затем на Вилланда двинулся второй из монахов. Высокий, жилистый и с узким перекошенным лицом. Охотник выставил перед собой кинжал… однако уже в следующее мгновение вынужден был пятиться вдоль стены. Потому что противник выхватил шипастую дубинку и с размахом едва не обрушил на Вилланда.

Монах зарычал — почти по-звериному. И повторил попытку достать охотника дубинкой. Вновь безуспешно.

За атакой монаха последовал пинок от его противника. Согнувшись, обладатель дубинки попятился… но отступил ненамного. После чего зарычал еще громче и с большей злобой. Ринувшись на Вилланда со своим оружием наперевес.

Охотник метнулся в сторону, обогнув лавку с первой из жертв сегодняшних пыток. Монах попробовал броситься за ним… но что-то помешало. То ли рясой пыточных дел мастер за что-то зацепился. А может, это невидимый Игорь вмешался. Как тогда, в лесу. Так или иначе, но на ногах противник Вилланда не устоял. И рухнул на пол, опрокинув скамью да выронив дубинку.

Подоспевший охотник приподнял монаха за ворот рясы. И от души вонзил кинжал в его мерзкую рожу.

— Теперь ты, — указал он лезвием в направлении круглолицего.

— А может, не стоит? — предложил он все тем же флегматичным тоном, — я могу поднять решетку… и сделать вид, что ничего не случилось. Если ты просто покинешь это место.

Немного подумав, Вилланд принял условия этой сделки. А, выскочив наконец из камеры пыток, обнаружил, что спутники его успели разбрестись по всему коридору. Впрочем, один из них уже возвращался. Вернее, одна.

— Не стали время зря терять, — пояснила разбойница, — все равно ничем тебе бы не помогли. А так хоть камеру нашли, где Аль-Хашима держат. Идем, покажу.

Старого алхимика обнаружили за одной из решетчатых дверей. В крохотной камере, площадью чуть побольше, чем уборная в «Пьяной овце». Аль-Хашим висел, распятый на стене, и оттого походил на прихлопнутого комара. Жалкое зрелище…

— Это точно он? — с толикой недоверия переспросил Вилланд.

— Если честно… не уверена, — призналась Эдна, — лично-то его только Родрик знал. Опять же темно тут. Но… хотя бы он так представился!

— Да он это! Он! — сообщил, вновь напомнив о себе, внутренний голос, — я его узнал. Хоть и с трудом.

— Что ж. Осталось ключи раздобыть, — подытожил охотник, — и, видимо, снова придется побеспокоить того колобка из пыточной.

Затем добавил, обращаясь непосредственно к алхимику:

— А ты можешь помолиться пока. Судьбу поблагодарить… хотя бы. И привет тебе от Игоря, кстати.

— От Игоря? — слабым голосом повторил Аль-Хашим, — о, небеса!

И потерял сознание, упав в обморок. Хотя со стороны могло показаться, что он вовсе отдал концы.

Но нет, алхимик все-таки остался жив. Несмотря на возраст и отнюдь не райские условия содержания. Не говоря уж про избыток чувств, что испытал Аль-Хашим, услышав мое имя. Причем в своем родном мире.

Ну да на чувства алхимика мне было глубоко начхать. Сделано было главное. Аль-Хашима спасли от костра и пыток. Благополучно извлекли из камеры и вывели из подвалов Собора. Или, правильнее было бы сказать, вынесли.

А потом настал черед моей с ним очной ставки. Уже когда мы оказались в безопасном месте — одном из множества убежищ, затерянном в подземельях под Эльвенстадом.

Правда, для начала потребовалось выполнить одно немаловажное условие. Ведь без Кристалла Душ я не мог контактировать даже с алхимиком, если пребывал в бестелесной форме. А чтобы воспользоваться телом Вилланда… ну, хотя бы его ртом и языком, следовало хозяина этого тела — нейтрализовать. На время, конечно, и без крови. Но тем же способом, что он и сам себя нейтрализовал в первый вечер нашего знакомства.

Проще говоря, охотнику моему нужно было пиво. Которое он и попросил у людей Мануса. Да побольше… впрочем, ясное дело, не задаром. Хватит с гильдии воров и одной бесплатной услуги. Тем паче настолько важной.

Недостатка в хмельных напитках подземные кладовые гильдии не испытывали. Не пустовал покамест и кошель Вилланда. Так что в течение часа, самое большее, двух мой охотник сумел основательно залить зенки. Голова в изнеможении склонилась над столешницей… чтобы мгновение спустя рывком подняться. Ибо на невидимую сцену настал черед выходить мне.

— Хай, чувак! — обратился я к Аль-Хашиму, сидевшему напротив меня, за тем же столом.

Я нарочно прибегнул к выражениям, характерным именно для моего родного мира. Чтоб у собеседника не осталось сомнений, насчет того, с кем именно он говорит. Вдобавок я и пальцами, средним и указательным, изобразил что-то вроде латинской буквы V.

Со стороны, наверное, это смотрелось комично. Рожа мертвецки пьяного немолодого человека с конвульсивно открывающимся ртом. Слепой мутный взгляд. Язык еле ворочается… выталкивая из глотки слова, которые с внешним обликом говорящего ну никак не вязались.

Только вот Аль-Хашиму было не до смеха.

— Дурак! Сопляк! — почти в рифму ответил он. Прежнее краснобайство, вероятно, оставив в казематах инквизиции.

Зато сразу понятно, что узнал!

— Сопляк, — чуть ли не плаксивым тоном повторил алхимик, — ты хоть понимаешь, что ты сделал… сын шакала?! Ты все испортил!

— Испортил? Во-первых, я вам жизнь спас, — спокойно парировал я, — а во-вторых, вы сами виноваты. Не надо было работать на бандитов. И меня заставлять…

— Бандиты! Да что бы понимал, щенок, — продолжал сокрушаться Аль-Хашим, — да эти бандиты поступали честнее, чем даже здешний король! Требовали от меня услугу и платили. Всегда! Причем щедро. А заправилы здешние… сам ведь видел. Захотят — одарят, не захотят — все отберут и в темницу заточат. Как-то еще это называется в вашем мира? Запредел, вроде.

— Ага, полный запредел, — я попытался придать своему-чужому голосу иронию, но вышел как всегда пьяный лепет, — сочувствую вашей нелегкой судьбе. Хотя тогда не понимаю, зачем вернулись-то. Чего забыли в таком нечестном мире?

— Так все из-за тебя же, — упрямо гнул свое алхимик, — если б ты сам не умудрился удрать… да Кристалл поломать напоследок, не пришлось и мне спасаться.

— Спасаться, ну-ну! — хмыкнул я, поймав его на слове, — видать, было от кого спасаться. Я прав? Пока при вас имелся Кристалл Душ с ручным привидением в придачу, с вами поступали честно и благородно. Но вот без Кристалла и привидения… Кстати, вашего «благородного господина», Бурым прозванного, я убил тоже.

— Да ты… сопляк… ох! — Аль-Хашим всплеснул руками. И я даже испугался, как бы не навестил его дядюшка Кондратий. Возраст все-таки…

— …так что считайте, вам повезло. Вовремя улетучились. Потому что иначе инквизиторы показались бы вам безобидными трюкачами.

— Везенье — прибежище глупцов и неумех, — алхимик собрался с духом, и в его речи вновь начала проскальзывать привычная высокопарность.

— Как хотите, — кивнул я в ответ, — и предлагаю перейти к делу. Вы ведь не думали, что я вызволил вас просто так? Что соскучился, например… или из жалости? А дело-то вот в чем. Бродить по миру бесплотным духом мне, быть может, и прикольно… но лишь на короткое время. Снова в Кристалл я не хочу. Арендовать же чужое тело мне стыдно и неудобно. Как одежду с чужого плеча носить. И то лишь пока хозяин без сознания.

— Не понимаю, а чем я-то здесь помогу, о, мой вечно недовольный юнец, — прежний тон постепенно возвращался к Аль-Хашиму, как к космонавту способность ходить, — сотворить тебе новое тело? Да, признаю, что в мастерстве алхимика мало кто сравнится со мною… хоть в этих землях, хоть где бы то ни было. Но даже я не способен на то, что доступно одному Всевышнему.

Н-да… Не слишком обнадеживающее заявление. И еще невзначай вспомнились слова рыцаря-разбойника. «Если кто мог бы вам двоим помочь, то только он». А, выходит, зря мы весь этот путь проделали. По подземельям напрасно лазали, инквизиции дорогу перешли.

— Неужели кроме Кристалла и чужого тела никаких вариантов нет? — в отчаянии вопрошал я.

— Далеко-далеко, — отвечал с ноткой грусти алхимик, — в тех жарких краях, откуда я родом, есть… другие варианты. Некоторые из собратьев по ремеслу вселяют пойманные души в умершие тела — уже разлагающиеся. Или в куски мертвого камня, железа, собранные в подобие человеческой фигуры. Но подобные ужимки сам я презираю. Как позор всей алхимической науки.