Рывок

Валерий Петрович Брусков

Рывок

Дягилев, которому всё было уже абсолютно безразлично, даже и не пытаясь тормозить, на скорости снёс своей машиной хлипкий штакетник, отмечавший территорию огорода Гусмана, хотел протаранить заодно и его хрупкий на вид модульный домик, но вовремя сообразил, что перед смертью лучше было бы поговорить с живым соседом по душам, и, прежде чем остановиться, протаранил ему сарай…

Гусман, любопытствуя, вышел на крыльцо своего чудом уцелевшего дома, за его спиной тут же возникли жена и их десятилетний сын. Лица их были совершенно не по ситуации спокойны.

Пока Дягилев открывал покорёженную дверку своей покалеченной машины, Гусман подошёл.

— Тебе помочь? — сочувственно спросил он. — Тормоза отказали? У твоей машины или у тебя самого?..

— Ты уже помог! Со всеми вами остальными! И не только мне! Себе — тоже! — Дягилев двумя ногами вышиб упрямые остатки дверки и выпал наружу. — Зачем?! Кто тебя и вас об этом просил?!

— Ты это о чём?.. — не понял вспышки Гусман.

Дягилев без тени сожаления посмотрел на свою безнадёжно угробленную четырёхколёску, и почти упал на деревянную лавочку, сделанную Гусманом и совершенно случайно оказавшуюся рядом.

— Всё — о том же! — зло сказал он. — Ты знаешь, я всегда искренно восхищался вашей еврейской нацией. В Природе есть эволюционные аутсайдеры, и её же лидеры. Так вот, евреи — это в моём понимании — эволюционные лидеры биологического вида под названием Человек. Мы сами вывели вас методом социальной селекции. Тысячелетиями вы были у нас изгоями, вы подвергались нашим гонениям, и, чтобы выжить, просто вынуждены были становиться умнее, изворотливее, предприимчивее, хитрее и талантливее других.

И вам это удалось! Полагаю, если убрать из энциклопедии достижений нашей Цивилизации все еврейские фамилии, от неё останутся только две толстые обложки!

— Я что-то не пойму, к чему ты клонишь… — Гусман для удобства общения сел на свою лавку рядом с соседом.

— Всё к тому же! — по инерции зло продолжал Дягилев. — Вы — молодцы, но у вас есть один существенный недостаток, как неизбежное следствие принудительной селекции. У созданных людьми пород кошек и собак тоже имеются генетические погрешности, сказывающиеся на их здоровье и продолжительности жизни. У кокер — спаниэля, например, почти напрочь отсутствует чувство насыщение, поэтому, если его не ограничивать в еде, он просто сдохнет от обжорства…

— Ты считаешь меня близким родственником твоего спаниеля?.. — насмешливо спросил Гусман.

— Не перебивай! — огрызнулся Дягилев. — Дай выговориться, пока есть время! Вы не кокеры, но у вас совершенно отсутствует чувство самосохранения! Именно поэтому евреи регулярно устраивают какие-нибудь революции, первыми жертвами которых становятся они сами!

— Мы уехали из города, где идут еврейские погромы, и ты явился сюда по наши души?.. — Гусман сощурил глаза. — Но в исследовательском центре представителей разных национальностей было примерно поровну…

— Как ты, наверное, успел заметить, я приехал к тебе один, а не с толпой антисемитов! — отбился Дягилев. — Где этот дом, который вы купили совсем недавно, знаю только я, так что делай самостоятельные выводы.

— Спасибо и на том, — спокойно сказал Гусман. — Ты подарил нам если не спасение, то хотя бы отсрочку. Где твоя семья?

— В церкви, грехи замаливает. А я абсолютный атеист, поэтому приехал выслушать твоё покаяние. Сгинем мы вместе, поэтому я хочу знать, ЗАЧЕМ?!. Во имя чего это всепланетное самоубийство?

— Покаяния не будет… — всё так же спокойно сказал Гусман. — И Конца Света — тоже…

— Но ведь весь мир сходит с ума! — возразил Дягилев. — Все СМИ утверждают, что на заключительные прижизненные дела у нас осталась всего неделя, и что во всём, как всегда, виноваты слишком умные евреи!

— СМИ всегда только тем и занимаются, что прогнозируют то, чего никогда не случится, — сказал Гусман. — Через неделю они перенесут финальные события уже на месяц, потом — на год, пока все не угомонятся и не поймут, что их в очередной раз умело дурачат. Легче всего развлечь обывателя, регулярно запугивая его чем-нибудь. А кто-то обязательно срубит на этом деле большие деньги…

— Ты хочешь сказать, что дурдом, начавшийся на Земле, — это всего лишь психоз невежд?!.

— Вот именно! — сказал Гусман утвердительно. — Сара! — обратился он к жене, ожидающе стоявшей на крыльце дома. — Накрой-ка ты нам стол на двоих, пожалуйста. Я сейчас слегка успокою уважаемого Анатолия Ивановича, и мы с ним опять по-соседски традиционно посидим…

— Изя, я скоро рехнусь… — Дягилев сжал пальцами гудящую от событий голову. — Они гонят в одну сторону, ты сейчас — в другую! Реверс — это ещё не остановка между двумя пропастями…

— Думаю, у тебя крепкая психика, Толя, и ты сдюжишь… — предположил Гусман. — И я тебе в этом помогу.

— Значит, ваш треклятый коллайдер не спровоцировал коллапс, и Земля не превращается в «чёрную дыру»?..

— Спровоцировал… — спокойно возразил Гусман. — Превращается… Превратится… И что с того?..

— Как что?! — опять взорвался, слегка успокоившийся было Дягилев. — Это же конец всему!

— Кто сказал тебе такую глупость, Анатоль? — Гусман посмотрел по сторонам. — Кто посмел?!.

— Да весь мир только об этом предсмертно и визжит! — воскликнул Дягилев. — Практически непрерывно!

— А весь мир только и делает, что говорит сегодня то, что завтра будет уже опровергать…

— Значит, ничего страшного с нами не будет?! Ты это гарантируешь?.. — Дягилев больно ткнул соседа пальцем в грудь.

— Миру для полного счастья нужен был грандиозный жуткий испуг, и он его себе устроил! Будут жертвы, под шумок устроят еврейский геноцид, подорвут злополучный коллайдер, но потом всё встанет на свои места, и пойдёт обычным чередом. Так уже бывало и даже не раз.

— Это уже слегка обнадёживает, — выдохнул из себя Дягилев значительную часть внутреннего напряжения.

— Мракобесие всегда шло впереди науки, чтобы даже случайно не пропустить её вперёд, но в итоге оказывалось аутсайдером, — нравоучительно сказал Гусман. — Вспомни ту же инквизицию.

— Если ты гарантируешь порядок во Вселенной, я тебе почему-то верю, — признался Дягилев. — Богу я не верю, пока верю в Дьявола Науки. Значит, мои в церкви сейчас зря теряют время?

— Абсолютно! — заверил его Гусман. — И все сейчас совершенно зря теряют его же на истерики, кроме тех, кто ВСЁ понимает и получает из этого баснословную выгоду. Анатолий, это же элементарно и давно прописано в учебниках физики! Да, мы во время последнего эксперимента запустили процесс, но это не Апокалипсис, а тривиальное явление естественного перехода нашей цивилизации из одного состояния в другое. Подтверждаю, что Земля начала схлопываться в «чёрную дыру», но мы это очень и очень не скоро заметим. Суть в том, что для внешнего наблюдателя мы сожмёмся в геометрическую точку практически мгновенно, но для нас он растянется на целую Вечность… Для нас все процессы вне Земли начнут всё больше замедляться, пока как бы не прекратятся. Солнце зависнет в одном месте неба, вокруг планеты образуется плазменный и гравитационный кокон, который перестать отпускать от нас собственный свет.

— И ты считаешь это ерундой? — удивился Дягилев. — Что же тогда для тебя является всемирной катастрофой?!.

— То, что сейчас творится на Земле. Разрушения, убийства… Мы теряем великолепные научные центры и лучших специалистов в своей области.

И всё ЗРЯ… Всё это потом придётся восстанавливать… Произошло то, что ДОЛЖНО БЫЛО СЛУЧИТЬСЯ, как это ни парадоксально звучит. Через какое-то время всё процессы вокруг нашей энергетической сферы как бы остановятся, а мы-то будем по-прежнему идти вперёд! Земля сделает один виток вокруг Солнца за прежний год, а на ней самой пройдёт миллион или миллионы лет! Ты понял, о чём это я?