Человек, который украл всё (СИ)

- Ага, вот и газета, - сказала она. - Только почему-то без разносчика. И пахнет дымом... И обгорела по краям...

- Ну-ка, ну-ка, - сказал Пелл, поднимаясь со стула и беря у жены газету. Надев очки, он пробежал глазами первую полосу и побледнел, как полотно:

- Чёрт возьми! Ремонт Иминтара!

- Что? - хором спросили Кориэль, Энмор и Атилия.

- Иминтар - это крепость графов Шегонских, сильно разрушенная во время последней войны короля с Шегонией, - быстро объяснил Руз Пелл. - Здесь написано, что стены крепости сильно расширились по сравнению с тем, что было раньше, и видны корпусы трёх новых башен, значит, это не просто реставрация, это настоящее укрепление! Граф Шегонский хочет сделать крепость более мощной, чем она была раньше!

- Но зачем ему это? - не понял Кориэль.

- Да наверное, затем, чтобы в этот раз королевские войска не смогли взять её, - отозвался Энмор.

- Что вы говорите! - воскликнула Атилия, милое лицо которой даже побледнело от волнения. - Вы хотите сказать, граф Шегонский готовит мятеж против короля?!

- М-да, - проговорил в наступившей тишине Энмор, - похоже, именно это я и хочу сказать.

Руз Пелл стал таким же бледным, как и его жена.

- Но на ремонт такой крепости нужны огромные деньги, - севшим голосом проговорил он, и вдруг глаза его засияли. - Вот оно! Вот зачем ему нужны были деньги из королевской казны! Графство Шегонское считается одним из самых бедных, несмотря на то, что оно - самое большое. Там длинная береговая линия, и много удобных портов, так что ещё при отце нынешнего графа Шегония процветала благодаря торговле. Но новый король увеличил налоги, и теперь графство сильно обеднело. Из-за увеличившихся пошлин купцы больше не хотят причаливать в его порты... Неудивительно, что граф Рудвиан замышляет мятеж! Да я уверен, что его народ его поддержит! Как только Иминтар будет готов, Рудвиан бросит вызов королю...

Энмор представил себе это и содрогнулся. Война... Сожжённые деревни, дымящиеся поля, мёртвые люди... Увенчается успехом авантюра графа Шегонского или нет, итог будет один - множество простых жителей графства погибнут, а те, кто останутся, будут обречены на голод. Он подумал о беженцах, которые целыми семьями будут плестись по осенним дорогам в соседние графства, о взрослых, детях и стариках, которые будут умирать в дороге и которых будут хоронить вдалеке от родных мест. Он сжал кулаки.

- Этого нельзя допустить, - проговорил он и тут наткнулся на неуверенный взгляд Кориэля.

- Ну, не знаю, - тихо сказал Кориэль. - Может, Рудвиан в чём-то и прав? Он же ради народа старается...

- Да только ради себя он старается! - закричал Энмор, сам испугавшись своей ярости. - Если бы он думал о народе, то не собирался бы развязывать войну! Ты не знаешь, что такое война, Кориэль, а я знаю! Я её видел! И вот что я скажу: справедливых войн не бывает, потому что в любой - слышишь, в любой войне - всегда первыми погибают те, кто ни в чём не виноват, а те, кто начали эту войну, практически всегда остаются живы-здоровы и потом ещё мирно сидят за одним столом и пьют вино после подписания договора. И подумай о том, каким путём граф Рудвиан хочет добиться своего - подставив твоего отца! Это он украл миллионы золотых из королевской казны, он и его сообщник граф Эрметилнский, и если мы это не докажем, твоему отцу отрубят голову.

- Я знаю, Энмор, - тихо сказал Кориэль. - Извини. Я всё понял.

Глядя в его покрасневшее, пристыженное лицо, Энмор вдруг и сам ощутил стыд. И в самом деле, чего это он так разорался? Можно подумать, сам всегда думал и поступал правильно. Он снова вспомнил сожжённые поля Унтона, вспомнил Гнарри Стольма, который искал преступника, совершившего это, и ему стало тоскливо и больно. Он хотел извиниться перед Кориэлем, но тут снова заговорил Руз Пелл:

- Энмор прав, - тихо сказал он, - этого нельзя допустить. Эта статья - улика. Молчите о том, что вы прочитали эту газету. Я уверен, граф Шегонский уже принял меры для того, чтобы не допустить её распространения. Это лишний раз доказывает его вину. Посмотрим, может, сегодняшнее происшествие заставит короля перенести суд над вашим отцом, Кориэль.

Но тут адвокат Пелл ошибся. Через несколько часов глашатаи велели всем жителям города собраться на нескольких главных площадях, где и зачитали королевский приказ: сожжение типографии уже начало расследоваться, но это никак не повлияет на суд над графом Нодером, который состоится завтра в одиннадцать утра. Времени оставалось совсем мало, и если доказательства вины Кинна Нодера и Рудвиана Шегонского уже были найдены, то с графом Эрметилнским и королевским казначеем дело обстояло хуже.

- Значит, так, - сказал Энмор. - Вы берёте казначея, я - зельевара.

- Но как ты доберёшься до Эрметилна и обратно за одну ночь? - поинтересовался Кориэль.

- За одну ночь?.. Шутишь, я успею это сделать за вечер, а ночью уже буду здесь. Я превращусь в птицу.

- А котика ты тоже с собой возьмёшь? - робко спросила младшая дочурка Пелла.

- Нет, следить за тем, чтобы котик не натворил бед, будете вы.

- Ура!!! - хором завопили дети и бросились к себе в комнату, в четыре руки таща Висельника. Тот успел лишь кинуть на хозяина скорбный и гордый взгляд: мол, полюбуйся, на какие жертвы мне приходится идти ради тебя.

Руз Пелл провёл Энмора и Кориэля на чердак, в стене которого было прорублено маленькое окошко. Энмор повернулся к Кориэлю и взял его за руки:

- В этот раз постарайся не напороться на Кинна.

- Думаю, я могу подождать до завтрашней встречи, - мрачно ответил Кориэль. - Что-то не больно я по нему скучаю, да и он, наверное, тоже.

Энмор улыбнулся и сжал ладони Кориэля в своих. Тот тихонько ахнул: сквозь его кожу проникла тёплая магия, и мгновение спустя ожоги перестали болеть. Бинты скатились на пол, и Кориэль изумлённо посмотрел на свои руки - чистые и здоровые.

Энмор отпустил его, опустился на колени и сжал в кулаке комочек заранее припасённой земли. Через несколько секунд он уже вылетел из окна, хлопая чёрными крыльями.

- Удачи, Энмор, - тихо произнёс Кориэль, глядя ему вслед.

- Чтоб тебе провалиться, - прошипел Отогар, глядя в волшебное зеркало.

21 сентября (вечер)

Под стремительно темнеющими небесами, в глубине которых закручивались фиолетовые облака и зловеще завывали многочисленные вихри, раскинулись мрачные холмы, на самом высоком из которых высились недружелюбные стены старого города. В месте соединения двух стен возвышалась башня из тёмного камня, с узкими окнами и заострённой крышей, похожая издали на палец, гневно грозящий небу...

Впрочем, надо признать, в лучах солнца всё это выглядело как живописный городок среди позолоченной осенью природы, которому самое место на картинке из сувенирной лавки. Кроме башни. Башня выглядела кошмарно в любую погоду. Такое бывает, когда в здании заводится недоброжелательный волшебник.

Но сейчас, как уже было сказано, стоял мрачный ненастный вечер, когда буйные вихри пели свои угрожающие песни в головокружительной глубине небес... словом, погода была неприятной, а настроение у Энмора - ещё хуже. Стоя у подножия башни, он сжимал и разжимал кулаки, раздумывая, хватит ли у него решимости зайти туда снова. Последний - он же первый - раз он бывал здесь три недели назад, и, честно говоря, одного раза ему хватило.

Наконец он решился и, шагнув к двери, постучал.

Ему показалось, что стук от его костяшек пальцев не услышала бы даже крыса. Но магистр Моренгор крысой не был. Минуты не прошло, как дверь распахнулась, и перед Энмором предстал низенький, плотный, пожилой и крайне недовольный волшебник, шляпа которого была ему велика и не сползала на нос только благодаря удивительно пышно разросшимся седым бровям.

Это был тот самый волшебник, который несколько недель назад поручил Энмору доставить письмо для магистра Стаглиора. Проблемы была только в том, что письмо было заколдовано: страдающий паранойей Моренгор наложил на бумагу воспламеняющие чары. Любой, кто дотронулся бы до этого письма, за исключением Стаглиора, превратил бы его в кучку пепла. Придя в Тирлтон, Энмор попытался найти Стаглиора, но узнал, что тот исчез. А когда зловредный колдун Отогар попытался отнять у него письмо, последствия были в прямом смысле взрывными.