Воробушек по имени Лиз (СИ)

Ей хотелось лечь на каменный пол, свернуться калачиком и заснуть. Она так устала. Ее душу истрепали постоянные переживания и невзгоды, Лиз буквально видела свою, изорванную в клочья, как парус после шторма, душу. Для того чтобы снова поплыть, надо сшить все части воедино, заново закрепить парус над палубой и дать ветру наполнить его воздухом, чтобы с новой силой понести вперед. Лиз знала, что без этого корабль не поплывет. Она не сможет идти вперед, если не соберет себя по кусочкам. Ей не в первой. Она может. Но в данный момент она не желала этого делать. Она согласна дрейфовать и плыть по течению. Пусть будет, как будет.

Слезы постепенно высыхали на щеках, а Лиз все сидела на полу восьмого этажа. Она обхватила себя за колени и смотрела вперед невидящим взглядом. В голове не было ни одной мысли. Казалось, она погрузилась в транс. Внутри ничего не осталось. Словно сосуд, из которого высыпали все содержимое, - полый и пустой. Лиз не хотелось плакать или кричать от боли, ей не хотелось брать себя в руки и начинать все заново, ей ничего не хотелось. Вот, если бы можно было остаться здесь, на этом самом месте, и сидеть без движения всю жизнь, Лиз бы согласилась. Ей не хотелось встречаться с членами Отряда. Начнутся расспросы, ненужное внимание. Лиз не готова была говорить о том, что произошло, делиться своими чувствами и мыслями. Однако же…

Она сказала правду Волан-де-Морту. Ей было все равно, умрет она этой ночью или останется в живых. По большей части ее жизнь уже была наполнена успехом, любовью и счастьем – всеми теми составляющими, которыми так гордятся в старости. Ее жизнь когда-то была наполнена этим. Уже давно ничего нет. Их заменили страдание, ненависть и жажда мести. Лиз не хотела так жить. Ей хотелось обрести покой, почувствовать безмятежность – в этом, как ей казалось, можно было найти спасение. Смерть могла дать ей это. И Волан-де-Морт почувствовал, что, сам того не желая, мог помочь Лиз. Поэтому он и не убил ее, решила Лиз.

И что это на нее нашло? Неужели Лиз было жаль Волан-де-Морта? Она прокрутила в голове свой последний монолог и поняла кое-что. Того мужчину, который стоял перед ней, ей было не жаль. Это очевидно. Но то, каким он был ребенком… А Лиз подумала именно о том мальчике, которым он был изначально. Никто изначально не рождается добрым или злым. Таковыми нас делают наши поступки и обстоятельства. Всё то, что Лиз видела перед собой сегодня, лишь следствие плохо обращения с Томом Реддлом, а также последующее невнимание и нежелание протянуть руку помощи. Лиз жалела ребенка, одинокого и нелюбимого. Из-за этого очень легко стать злым. Лиз понимала, каково это. Когда-то ее тоже обижали, не принимали и издевались. Дети, по большому счету, злые. Они не могут фильтровать свои мысли, у них нет тех сдерживающих рычагов, которые появляются с возрастом и под влиянием нравственных ценностей. Им непонятна мораль, действуют они под властью эмоций. Поэтому так всех забавляет детская непосредственность и искренность и так больно ранит неприкрытая обида и зависть. Лиз знала это и ощущала на себе когда-то. Но ей удалось спрятаться в музыке, найти свое призвание и закрыться от завистников и недоброжелателей. Она нашла свой путь к свету. А что сделал Том? Он научился отбиваться и мстить за нанесенные обиды. Как необходимость в защите переросла в потребность самореализовываться за счет горя других Лиз сказать не могла.

Размышляя об этом, Лиз не заметила, как кто-то медленно к ней приближаться. Только когда чья-то рука дотронулась до ее плеча, Лиз поняла, что в коридоре не одна. Вздрогнув, она быстро подняла глаза на незнакомца, одновременно выхватывая волшебную палочку.

- Эй-эй, это я!

Лиз узнала голос Невилла. Присмотревшись, она убедилась, что это он. Мигом отвернувшись, она принялась вытирать заплаканное раскрасневшееся лицо ладонями. Меж тем Невилл опустился рядом.

- Я ждал тебя в гостиной. Подумал, ты отправишься туда. – Лиз молчала и смотрела в темноту. – Что там произошло? – решился спросить парень, после минутного молчания.

Лиз медленно перевела на него взгляд и прошептала хрипло:

- Я такого наговорила, Невилл! Понятия не имею, как он отпустил меня живой!

Невилл в ужасе уставился на Лиз. Его глаза расширились в ожидании чего-то непоправимого. Девушка продолжила. Она рассказывала и рассказывала, практически не делая паузы, о том, что произошло в Большом зале после ухода учеников. Его голос дрожал от волнения и удивления. Со стороны можно было подумать, что у нее психическое расстройство, настолько дерганной и испуганной она выглядела. Наконец, она разрыдалась, сама не зная почему.

- Вот это да! – ахнул парень. – Эй, Лиз, не надо…

Он пододвинулся ближе и притянул девушку к себе. Лиз безвольно положила свою голову ему на плечо.

- Тихо-тихо, - шептал Невилл, гладя девушку по спине.

Лиз медленно успокаивалась. Еще долго она молчала, прежде чем решилась сказать.

- Прости меня…

Повисла пауза. Невилл не знал, что сказать. Лиз воспользовалась этим, чтобы сказать то, что должна была сказать давно:

- Прости меня, Невилл. То, что произошло в Выручай-комнате… давай сделаем вид, что ничего не было? Так будет лучше.

- Лучше? – воскликнул парень. Лиз посмотрела на парня, в его глазах стояла боль и обида. – Я тебя люблю.

Парень попытался встать, но Лиз ухватила его за руку и удержала на месте.

- Послушай меня! Ты не можешь меня любить.

- Потому, что ты любишь до сих пор своего мертвого парня?

Лиз передернуло. У нее было такое ощущение, будто ей влепили пощечину. Девушка изменилась в лице, побледнела и выпустила руку парня.

- Прости меня. Я не то имел в виду!

- А, по-моему, именно то. Ты думаешь, что я не даю тебе шанса из-за любви к Седрику. Но это не так. Идет война. И отдать свое сердце кому-то, значило бы совершить самоубийство. Я не хочу и не могу больше терять тех, кого люблю… И все же я тебя люблю.

Невилл с надеждой посмотрел на девушку.

- Но не той любовью, что ты ждешь от меня. Ты мой лучший друг, - Лиз старалась говорить искренно, тепло, но в то же время и уверенно, чтобы ни словом, ни интонацией не дать случайной надежды. – Я люблю тебя как брата. Как Гарри или Рона. И я не хочу потерять это. Наши отношения для меня очень много значат.

- Но…

- Но тебе мало этого. Я знаю, Невилл! – в глазах Лиз стояли слезы. – Ты не представляешь, как тяжело это все говорить. Но я не могу предложить тебе большего. Только такую любовь я могу тебе дать.

Невилл молчал. На его лице появилась мука, он судорожно переосмысливал все то, что сказала Лиз.

- Но, может быть, после войны? Когда все закончится? – для него этот вопрос был последним шансом. Парень одновременно жаждал знать ответ сию же минуту и не желал его знать никогда.

- Невилл, - Лиз положила свою ладонь на ладонь парня и посмотрела на Невилла глазами, полными слез и сожаления, - я не смогу… Я не хочу обнадеживать тебя. Не стоит ждать меня.

- А если я хочу? – этот вопрос прозвучал по-детски наивно.

Лиз вытерла слезы и посмотрела на него улыбаясь.