Драконий бог Нары

Сикусе До (???)

Буквально: “Путь Зверей”, третье низшее царство из шести в буддизме, наполненное невежеством и рабством.

Дзигоку До

Буквально “Адов Путь”, низшее и самое жестокое царство, наполненное муками и злобой.

Гаки До

Буквально: “Путь Голодных Призраков”, второе низшее царство, наполненное желанием и вечным голодом.

Нин До

Буквально: “Путь Людей”, второе высшее царство, там живут и хорошие, и злые люди, которые теоретически способны достигнуть просвещения, но зачастую слишком ослеплены собственными желаниями.

Тэн До

Буквально: “Райский Путь”, высшее царство. Там живут небесные создания, обладающие силами, сравнимыми с божественными. Они живут в счастье и удовольствии долгие годы, но все-таки когда-нибудь погибнут, так как слишком переполнены гордыней, чтобы достичь просветления

2.Сасса Наримаса, 2 февраля 1536 - 7 июля 1588

Также известен как “Кураноске” - прозвище

Титулы: Муцу но Ками, Эттю но Ками, Камергер

Дайме Сэнгоку, рожденный в Овари. Отца его звали Сасса Моримаса. Оба его старших брата, Сасса Масацугу и Сасса Магоске, погибли в бою, так что Наримаса остался главой клана и хозяином замка Хира в 1560 году. Отличался преданностью Нобунаге и воевал за него во многих сражениях. Имя его стояло первым в списке элитных телохранителей Оды.

В 1580 году он поддержал Дзинбо Нагазуми против клана Уэсуги и Икко-икки в Эттю, получил в дар половину провинции. В следующем году был провозглашен правителем целой провинции, когда Дзинбо Нагазуми сдал позиции. Сделал главной цитаделью замок Тояма, отремонтировал и перестроил его.

После смерти Нобунаги в 1582 году Наримаса продолжал ожесточенно сражаться с Уэсуги Кагекацу. Он был на стороне Токугавы Иэясу и Оды Нобукацу против Тоетоми Хидэеси, но позже, после осады замка Тояма десятитысячным войском, сдался ему. Наримаса потерял Эттю, но в 1587 году за помощь на Кюсю получил феодальное владение в Хиго, правда, вместе с приказом воздержаться от поспешных реформ. То ли из-за болезни, то ли по неосмотрительности, он проигнорировал этот приказ и сразу же принялся за опись земель Хидэеси, что привело к восстанию в провинции. Наримасу обвинили в плохом правлении, и он совершил ритуальное самоубийство.

В предсмертном стихотворении он написал: “Теперь разбилась моя нищенская чаша с иллюзиями злыми прошлых дней.”

По слухам Наримаса жестоко расправился со своей наложницей Саюри, поверив молве о ее неверности. Существует легенда, что Саюри перед смертью прокляла его, и именно проклятием объясняется его смерть от руки Тоетоми Хидэеси.

3. Курохоро-гуми

Также известны как Курохоро-сю

Название группы элитных телохранителей Оды Нобунаги, набранных из конницы. Слово состоит из “куро” - черный, “хоро” - плащ верхового, защищающий от случайных стрел, и “гуми” или “сю” - группа.

Призрачное пламя (том 5): Драконий бог Нары

Глава 7: Мстительный дракон

Перевод с японского: Асфодель

Перевод с английского: Кана

Девушку поглотила ночь, но даже в беспросветной тьме она точно знала, где находится: под ногами - знакомые ступени храмовой дорожки у подножия горы Сиги. Обветшалые красные арки все появлялись перед ней из мрака. Она шла и шла, но никак не могла добраться до цели. Усталые ноги тяжелели, а бесчисленные арки ждали, когда же она пройдет под ними.

- Мы еще не пришли? Далеко еще? - она помнила, как шагала той же дорогой и расспрашивала кого-то снова и снова.

- Почти все. Мы почти пришли, - уговаривал голос. - Давай. Ты можешь. Еще чуть-чуть.

Голос любимой мамы подбадривал ее и утешал на крутой нескончаемой дороге к Кюхачи-сан, а она хныкала:

- Хочу домой! Пошли домой!

- Вон там живет Драконий бог, - рассказывала мама, ведя ее за руку. - Мы вместе загадаем желание. Пожелаем, чтобы Наги выросла большой, чтобы ей было хорошо, даже если она останется совсем одна. Помолимся Драконьему богу, чтоб он защитил тебя, ладно?

Мамин голос растаял вдали, и Наги обнаружила, что в одиночестве стоит перед храмом Драконьего бога.

- С тобой ведь все будет хорошо, даже если останешься одна, правда?

Последние слова матери все еще звучали в ее памяти - слова, которые мама сказала как-то утром, провожая дочку в школу. Когда же Наги вернулась, мама уже перестала дышать. Она навалилась на журнальный столик, а вокруг валялись белые таблетки и пустая бутылочка. Неподвижное тело, еще чуть теплое. Во время очередного припадка мать Наги совершила самоубийство, и никто и слезинки не пролил на ее похоронах. Родственники стояли с невыразительными застывшими лицами, как всегда; отчим проявил к горькому событию еще меньше интереса, чем к своим офисным бумагам - он просто избавился от тяжкой обузы. Теперь компания в его руках - разве что-то иное имеет значение? Напротив, смерть жены стала ему облегчением. Это он довел мать Наги, сделав ее лишь ступенькой собственной карьерной лестницы.

Семья видела в тайном браке матери Наги предательство и позор на семью Сиохара и относилась к ней презрительно. Им оставалось только беспомощно трепыхаться, когда чужак, словно ураган, вырвал компанию из их хватки. И тогда все неисполнившиеся желания и ожидания семья свалила на несчастную женщину. Под тяжестью придирок и вины мать Наги соскользнула в депрессию и помутнение рассудка. Она не выходила из больниц, но даже под конец ей оставалось лишь безнадежно оплакивать прошлое.

- Хочу вернуться. Хочу вернуть время, когда нас было трое - он, ты и я, - повторяла она, глядя в запредельную даль.

Душа ее и сердце уходили дорогой памяти в далекие-далекие дни, которым не суждено было вернуться, туда, где лежало единственное место, в котором она могла обрести покой.

- В дом, откуда я видела океан…

На похоронах Наги тоже не плакала, но внутри кипела ярость. Она ненавидела людей, которые затравили мать. Ненавидела расчетливые лица и скользкие улыбки. Они убили маму! Убили маму!

Катились бы они все в ад!

Тогда же она услышала низкий голос, грохочущий в темноте:

- Пожелала бы ты отослать их в преисподнюю?

Наги вздрогнула и присмотрелась. В темноте что-то сверкнуло, и будто золотая пыль высыпалась из чернильной ночи. Пыль все прибывала, пока не собралась в драгоценную волну, бегущую навстречу.

- Ты ведь ненавидишь..?

Проникновенный мужской голос. Перед глазами вздымалась и опадала золотая пыль.

- Неужто ты не желаешь убить?

Наги в ужасе отпрянула: пыль начала меняться, и миг спустя в воздухе парил огромный золотой дракон.

- Ненависть твоя пробудила меня, призвала сюда.

Наги и слова вымолвить не могла. Она хотела бежать, но не слушались ноги. Гигантское тело дракона извивалось, жесткий взгляд не отрывался от ее лица.

- Я исполню твое желание. Все, кого ты ненавидишь…я отправлю их в преисподнюю. А ты не страшись, никогда больше не бойся, ибо я охраню тебя. Ненависть твоя - мое могущество: она пробудила мою душу. Так давай же станем единым и отправимся вершить нашу месть. Падут все, кого ты ненавидишь, до последнего. Стань моей силой.

Дракон приблизился вплотную, и Наги накрыла голову руками. А зверь громоподобно проревел:

- Мы не поддадимся! Нобунага примет погибель свою!

Наги зажала уши. Что-то так навалилось на нее, что казалось, будто разорвется сердце. Девушка закричала, моля о помощи. Но кого? Ни отец, ни мать не могли больше помочь, а был ли еще хоть кто-то?!

- Спасите…

- Я охраню тебя.

- Поможешь мне..?

- Я убью. Каждого, кто заслужит твою неприязнь.

Наги пронзительно закричала. Она не хотела и дальше оставаться одна. Ей нужен был кто-то, чтобы находился рядом, чтобы заботился о ней.

- О, пожалуйста, спаси меня!

*

Около четырех утра Наоэ разбудил телефонный звонок. Только Чиаки мог звонить в столь ранний час, так что наверняка что-то случилось. Наоэ поднял трубку и напряженным голосом спросил:

- Алло..?

Звонок разбудил и Такаю. Сквозь пелену сна он слушал голос Наоэ, а потом рывком поднялся. Наоэ разговаривал по телефону. Такая бросил взгляд на часы - четыре пятнадцать. “Он-то что тут делает?” - озадачился Такая, рассеянно приглаживая волосы.