Серый (СИ)

   Он попытался было согнать ее, но она наклонилась к нему, ее губы легко пробежались по его лицу, губам и стали спускаться ниже. Почувствовав, как откликнулось на нее его

   тело, Джейс бессильно закрыл глаза.

   - О, кто-то уже не прочь повторить? - улыбнулась она, а в следующую секунду встала,

   подойдя к стулу, где лежала его одежда. - И так, что же у нас здесь? - ее руки обыскивали его вещи так же ловко, как недавно двигались по его телу. Первым делом Мира извлекла три золотые монеты и еще несколько серебряных, затесавшиеся там же четыре медных

   она оставила ему "на бедность", следующим был его кинжал мейстра. Ловко подкинув его в воздух, Мира усмехнулась и бросила его на кровать в метре от Джейса. Больше в его

   карманах ничего интересного не оказалось.

   Вернувшись к кровати, она быстро оделась, спрятала монеты и кинжал под одеждой и

   обмотала вокруг шеи шаль, скрыв ошейник.

   - Собачке пора возвращаться к хозяину? - поинтересовался с кровати Джейс, осознавая, что выглядит сейчас явно недостаточно грозно.

   Мира ответила ему кривоватой улыбкой, а затем бросила ему на грудь маленький,

   совершенно неопасный с виду кинжал. Тот чуть задел его острием, прочертив на коже красную полосу.

   - Когда захочешь найти меня, просто спроси Бурю Морей. Тебе помогут, если

   обратишься к правильным людям.

   - С чего бы это мне тебя искать? В Сумрачном полно других шлюх, да и не только

   здесь.

   - В том то и дело, что шлюх полно, - сказав это, она поклонилась ему, как тогда, после

   выступления, и ушла, оставив наедине со своей яростью.

   Несколько минут он пролежал, продолжая дергать веревки, пока запястья не начали

   кровоточить, а затем нагнул голову, взяв зубами кинжал. Приподнявшись насколько это

   возможно, он бросил кинжал через плечо и принялся резать веревки. Нож был настолько туп, что приходилось больше пилить, нежели резать. Сопровождая каждое движение

   бранью, Джейс остервенело работал кинжалом, не обращая внимания на затекшие

   конечности. Да если его бы сейчас кто-нибудь увидел, то лучше уж сразу уйти из

   мейстров или пожизненно не снимать с лица маску. А ведь, правда, она не обычная

   шлюха. Не каждая возьмет за ночь четыре золотые монеты. Теперь ему придется

   повременить с покупкой нового лука, а она ведь еще и кинжал у него сперла.

   Освободив, наконец, руки, он отбросил ножичек и стал быстро натягивать на себя

   одежду. Прислоненный к стулу, надежно скрытый в ножнах, стоял его меч. Еще раз

   выругавшись, Джейс привязал нож к поясу и направился к двери.

   Оказавшись снаружи, он несколько минут оглядывался по сторонам, пытаясь

   сориентироваться. По наручным часам он узнал, что уже почти рассвело. Черт бы

   побрал эту шлюху.

   "А чего ты собственно ждал, идиот. Какая еще женщина станет вешаться тебе на шею

   после пяти минут знакомства?".

   И самое мерзкое было в том, что на его губах все еще оставался вкус ее поцелуя, едва

   уловимый, словно призрак, словно легкая тень.

   Когда захочешь найти меня, просто спроси Бурю Морей. Тебе помогут, если

   обратишься к правильным людям.

   Да, конечно. Он тут же отправиться искать ее, сразу после того, как начнется Великая Ночь, а сам он выступит против черного короля. Не раньше.

Торис

   Было в нем что-то неправильное. Торис подтянул эластичные перчатки и обошел

   операционный стол с другой стороны, внимательно рассматривая лежащее на нем тело.

   Всего несколько дней назад оно принадлежало высокому широкоплечему мужчине с

   высокими залысинами и квадратной челюстью. Судя по надбровным дугам и форме

   черепа, этот человек принадлежал к североазиатским племенам. Теперь большинство

   племен было просто перебито, и только некоторым кочевникам удалось пристроиться

   рядом с серыми. Но конкретно этот экземпляр не был чистокровным индейцем. Для этого у него были слишком широкие глаза и слишком уж узкий нос, который скорее можно

   было встретить у жителей вольных городов.

   Первое окоченение уже прошло, и можно было преступить к дальнейшему анализу.

   Торис любил делать это сам.

   Он любовно разложил инструменты на столе перед собой, на всякий случай проверив

   остроту каждого, хотя и заботился о них, словно о своих детях. Он всегда был уверен,

   что у подобной работы есть своеобразное очарование, нужно только уметь увидеть его.

   Это очарование состоит вовсе не в том, чтобы ковыряться во внутренностях или

   наслаждаться каннибальскими мыслями. Когда-то Торис сказал Ксару:

   - Каждый человек к чему-то стремиться при жизни. Он растет, и вместе с ним растут и

   увеличиваются его стремления и желание обладать чем-либо. От первого и до

   последнего вздоха он будет пытаться что-то изменить в своей жизни, пусть даже сам не

   отдает себе в этом отчет, но ведь каждой твари хочется норку посуше и мясо посвежее.

   Кому-то даже удается обмануть себя и окружающих, нацепив на лицо маску. И только

   смерть показывает, кто есть кто на самом деле. Есть в этом что-то настолько же важное

   и неповторимое, как и в рождении. Некий совершенный ритуал. Смерть лишает человека лжи и отговорок, освобождает от всех страхов и обид, которые мешали ему. В этом она

   даже милосерднее жизни. Посмотри на это лицо, мальчик, - с нежностью сказал Торис,

   склонившись над одним из трупов. - Оно не сможет тебя обмануть, притворившись

   кем-то, кем оно никогда ни было, и не смогло бы стать. Глядя на него, ты можешь увидеть только правду, заглянуть в самую суть. И знаешь, что я вижу, когда смотрю на него?

   Совершенный механизм, который еще может послужить нам. Быть может даже лучше,

   чем своему прежнему хозяину.

   Торис тщательно обследовал обнаженное тело на предмет повреждений. Что ни

   говори, но мертвые становятся бесполыми, и потом уже совершенно неважно, кто лежит перед тобой: мужчина, женщина или ребенок. Доктора может интересовать только одно:

   пригодно ли это тело для имплантации.

   Хорошее тело. Как жаль, что нельзя сохранить мышцы. При жизни он должно быть

   без труда поднимал тяжести. Такая процедура возможна, но получается спасти только

   часть мышечной ткани и то, в самые короткие сроки, прошедшие со смерти. Время

   исчисляется даже не часами, а минутами. Торису нередко приходилось видеть тела

   мейстров, сильные, накаченные, которые еще не успели сноситься и на треть. Но это

   тело не принадлежало мейстру. Во-первых, на нем не было ни единой татуировки.

   Во-вторых, обследовав зубы, Торис пришел к выводу, что мужчина питался грубой

   пищей, хотя и не злоупотреблял ни алкоголем, ни табаком. Ему было не меньше

   тридцати пяти, а крупные, кривоватые зубы были удивительно белыми и твердыми.

   Произведя вскрытие, Торис окончательно убедился, что перед ним черный, извлекая

   так и не успевшую до конца перевариться пищу. Мейстры более притязательны к еде

   и внимательнее следят за тем, что отправляют в рот.

   И так, мужчина был доставлен рано утром. Торис установил, что смерть наступила

   между двумя и тремя тридцатью часами ночи. Мейстры доставили его с разорванной

   глоткой. Шея мужчины была такой ширины, что Торис не смог бы сомкнуть на ней

   ладоней, а горло, тем не менее, не просто перерезали, оно в прямом смысле было

   разорвано, и голова лежала рядом на залитой кровью земле. Что-то ночью убило одного

   из черных, и это явно был не мейстр. Это мог сделать только зверь. Торис видел у

   Башни огромного медведя, которого мейстры поймали несколько ночей до этого

   убийства. Но если это и сделал другой медведь, но почему тогда на теле нет ни единого