Письма в неизвестность (СИ)

‒ Привееетт, ‒ в комнату влетело разноцветное нечто, сидящее на спине у огромного черного волка. ‒ Опять допоздна засиделся и тут уснул? Родители не будут волноваться?

‒ Я уже два года, как совершеннолетний. Могу сам решать, что мне делать.

‒ Тогда пошли, скоро собрание, ‒ взгляд слезшей со зверя девочки устремился на обугленную бумагу.

Вставая из-за стола, собеседник проследил за ним.

‒ Сам пока не разобрался, но читать не смей. Это личное, ‒ парень вырвал письмо из тоненьких ручек девочки, обвитых разноцветными браслетами.

‒ Неужели таки проснулся дополнительный дар? ‒ спросил обернувшийся высоким брюнетом волк.

‒ Кто его знает. Говорю же, сам не в курсах. Ведь, по сути, рано еще, но

все может быть, ‒ бумага легла на деревянные доски сейфа. ‒ На выход, а то опоздаем.

***

‒ Ринка, ты сдурела? Что ты творишь?‒ сложив руки на груди, подруга зло взирала на запыхавшуюся меня. ‒ Тебе жить надоело? Да если тебя видели перед происшествием, ты вылетишь со школы, как пуля. Да и она же обязательно потребует деньги за лечение, пусть и не будет что лечить. У твоего отца и так одни проблемы, еще ты ему прибавь хлопот.

Она все говорила и говорила, но мои мысли были уже далеко. То, что я задумала, я сделала, самое главное позади. С легким выдохом выпрямилась, раздумывая, хватит ли мне денег на продукты для обеда или надо бы все же зайти домой за большей суммой.

‒ Ты меня еще и не слушаешь? ‒ Рен зло тряхнула меня за плечи. ‒ Я говорю тебе, смотри мне в глаза.

Голос подруги становился все злее, видимо я и правда умудрилась вывести ее из себя, а это бывает очень нечасто. Решила все же глянуть на нее.

‒ Что? Вылезла наконец-то из очередных мыслей? Неужто дошло, что надо головой думать?

Я только пфыкнула:

‒ Я и думала. Уж поверь, я тщательно продумала все, прежде чем приступить к действиям.

‒ Ох, как же ты меня достала за последнее время. Будто совсем с катушек съехала за эти полгода.

Она все продолжала говорить, но для меня ее слова уже ничего не значили. Недолго думая я сжала руку в кулак и зарядила блондинке прямо в правую скулу. Удар вышел сильным, я и сама это почувствовала, руку даже немного свело от боли. Что чувствовала Рен, боюсь даже представить. Но уверена, синяк будет большой.

‒ Думай, что говоришь, ‒ бросила я ей в лицо, наблюдая за тем, как подруга, не веря происходящему, легонько касается лица кончиками пальцев.

‒ Ты... Ты... Да как ты посмела меня ударить? За что? ‒ с испугом в глазах, Ирэн поднялась и начала отступать от меня вглубь коридора. ‒ Не смей больше подходить ко мне.

Я смотрела ей вслед и не понимала, смогу ли я теперь исправить ситуацию. Кулак еще саднил, напоминая о произошедшем.

Молча подошла к окну и выглянула во двор. Урок только начался, но идти в класс совсем не хотелось. Как и видеть Рен, с которой мы вместе сидели за партой. Поэтому молча подняла с пола сумку и направилась к выходу. Конечно, учительница позвонит отцу, раз меня не было на последних двух занятиях, но родитель, как и всегда ничегошеньки мне не сделает. Только снова напьется виски и завалится спать. Последние полгода это почти ежедневный ритуал.

Но до дома я так и не дошла. Осталась сидеть на качели в парке около родного здания.

Не знаю, сколько времени прошло, может час, может и пять. Никогда не любила смотреть на часы. Но суть в том, что уроки давно закончились.

Дети носились вокруг меня, а некоторые переживающие за свое чадо мамочки даже попытались согнать 'такую кобылу' с ее излюбленного места. Что-то нехотя буркнула в ответ, хоть и понимала, что невежливо. Но это место ‒ мое, оно даже подписано где-то.

Пытаясь найти надпись, сделанную дрожащим в детской руке маркером, слезла и присела на корточки. Пришлось даже покрутить цепочку, чтоб найти желаемое. Невольно залюбовалась красивой строчкой 'Это место принадлежит'. А вот мое имя уже было написано совсем по-другому, и явно нехотя.

‒ Наслаждаешься моим красивым почерком? ‒ услышала голос позади себя и невольно вздрогнула. ‒ Любишь же ты эти качели, будто и правда присвоила их себе.

Лекс и по совместительству мой лучший друг, хлопнулся на соседнее сидение. Я виновато подняла глаза на товарища.

Когда-то давно, когда мне было где-то семь, а ему соответственно девять, мы решили заключить пари. Суть заключалась в том: кто соберет больше улиток в одну кучку, тот и будет все лето кататься на нашей любимой качели. Тогда как раз масса этих животных 'бегала' по парку. А ради серьезности нашего спора сразу же и написали на кресле около цепочек слова о принадлежности. Только место для имени оставили. Верхнюю строчку писала я, в связи с красивым девичьим почерком, а нижнюю с моим именем уже Алексей, как проигравший.

Я до сих пор часто вспоминаю, как тогда словно угорелая бегала по парку, ища улиток. И не зря... Хотя Лекс, как мне кажется, мне поддался. Но кто его знает...

‒ Опять вспоминаешь? ‒ эту насмешливую, но ласковую улыбку я любила в нем больше всего. ‒ Прекращай. Лучше расскажи, что случилось между тобой и Иркой.

Понятное дело, он знает, ведь Ирэн и его подруга, да и к тому же живут они в соседних квартирах. Из-за этого я когда-то сильно ревновала парня к подруге. Но это все в прошлом.

‒ Не хочу я об этом говорить, ‒ надувшись, отвернулась в другую сторону.

Услышала только, как бряцнули цепочки и тихий голос зашептал мне на ухо:

‒ А если заставлю?!

В следующий момент я согнулась от смеха, а этот гад продолжал меня щекотать.

‒ Я все скажу... иии... только перестань. Слыыыыышшшыыышь?

‒ Хорошо. Я весь во внимании.

Письмо второе

Привет!

Ты помнишь меня? Я писала недавно. Прошло не так много времени, но мне все еще трудно привыкнуть к тому, что в доме нас теперь только двое. Несколько дней назад мне исполнилось пятнадцать. Но я совсем не чувствую себя старше. Скажи, так ведь у всех? Да, и праздник вышел какой-то невеселый. Рени, конечно, пыталась меня приободрить, но ничего у нее не вышло.

Я ей очень благодарна, ведь если бы не она, я бы, наверное, сошла с ума. Но мне все равно еще слишком трудно что-то праздновать. Ведь с того дня прошло чуть больше полугода. Не знаю, смогу ли вообще когда-нибудь привыкнуть к этому ощущению пустоты. Но Рен повторяет, что все наладиться и мама обязательно будет гордиться мной, наблюдая с небес. Рени не всегда была такой оптимистично настроенной. В большинстве случаев у нас с ней совершенно противоположное теперешнему поведение. Но она говорит, что пока я хандрю, она должна хоть как-то мне помочь, хотя бы постараться это сделать. Кстати о ней. На самом деле зовут ее Ирэн, но она свое имя просто ненавидит. Хотя как мне кажется, оно ей очень даже подходит. Ведь она в обычное время именно такая мирная и спокойная, как и звучание этого имени. Но сама Рени говорит, что оно какое-то слишком острое. Да и вспоминаю ее слова о том, что если у меня такое необычное имя, то она никак не должна быть просто Ирэн. Поэтому бывала она уже и Эн, и Ири, и вообще Нэри. В результате мы сошлись на том, что звать ее будут не иначе, как Рени. Мы дружим с ней с пятого класса, до тех пор я просто не обращала на эту тихоню никакого внимания. Но в один прекрасный день именно она успокаивала меня после ссоры с родителями, в то время как остальные мои друзья не пожелали слушать нытье 'девочки, которая не умеет плакать'. Вот так мы и подружились. В школе нас называют просто Инь-Янь, потому что мы с ней невероятно разные. Она кареглазая смуглая блондинка низкого роста с тихим и спокойным характером. Я же высокая белокожая голубоглазая брюнетка с просто ненормальной тягой к эмоциональным взрывам. Знаешь, иногда я просто не понимаю, что бы я без нее делала. Умерла бы, наверное.

Но вчера мы сильно поссорились. И мне, кажется, что теперь это навсегда. Просто все случилось так неожиданно. С Полиной (моя одноклассница) мы враждуем уже давно, но в наши ссоры никто из знакомых старается не лезть, зная, что мы немного покричим друг на друга и успокоимся. Но в этот раз все было по-другому. Так как мой друг Алексей иногда приходит за мной и Ирэн в школу, Полька решила, что у нас там любовь-морковь на троих и начала распускать слухи, что мы занимаемся всякими непристойностями втроем. Если бы это говорилось только обо мне, я бы пропустила мимо ушей, но она посмела обидеть Лекса и Рени.