Долг (СИ)

Я вся дрожала, когда ощущала его противные, но в то же время нежные прикосновения. Сейчас он прекратил причинять мне боль. Почему? Надоело? А может… попыталась приподняться на руках и просто отодвинуться от сумасшедшего, но как только мои ноги зашевелились, хватка тут же усилилась раза в три. Его пальцы с силой врезались в мою кожу, причиняя сильную боль. Губы его были нежны, а прикосновения обжигающе болезненны. Слёзы перестали течь, словно осознавая свою бесполезность. Обида и непонимание прошло. Осталась лишь злость, ненависть и ожидание. Мне не уйти. Сегодня, видимо был тот самый крайний день. И ведь ничего не предвещало беды, я была уверена, что мы пришли к соглашению, наладили отношения… обманул, вечно наивную меня. В который раз мне щёлкают по носу? Только на этот раз мне не доставят неудобства, мне просто сломают его ко всем чертям.

По мере его приближения к тому заветному и запретному месту, ноги мои расставлялись всё шире, и вскоре, когда Лорин замер на несколько секунд, словно… словно задумавшись, я, признаюсь честно, уже не таила надежду на спасение. Лорин растоптал всё окончательно, и он не отступит, не сейчас. Его руки сместились на мои бёдра. Он начал сжимать их, словно массируя. Его горячее и тяжёлое дыхание я ощущала в промежности и это… Это было словно шаг в неизвестность. Я взрослею. Теперь окончательно и бесповоротно, он сделает меня женщиной. Это существо, которое я надеялась… Не спасти, а просто… Не знаю, сделать чуточку лучше? Попытаться сделать его своим… другом. Это не тот, о ком все мы думаем. Не улыбчивый мальчишка, готовый поддержать любую авантюру, нет. Он может быть рогатым, клыкастым, мерзким уродом, но с вами вести себя не так, как со всеми. Относится к вам, как к равной, уважать вашу волю и ваше мнение, стараться находить компромиссы и идти навстречу. Возможно, кто-то скажет, что это описание больше подходит к супругам, но… Какая разница? Чем они отличаются, по сути? Отсутствие близости и всё. Ничего более. Это сложно понять, а пробудить в себе подобное отношение вообще невозможно, но… многие стараются и у них выходит. Я ведь… я попыталась. Хотела покорить эту снежную гору, когда все кричали мне остановиться и бросить начатое. Я не бросала. Не отступала и за это получила пару превосходных рассветов и чудесных закатов в награду, жаль, что мрачных моментов в моём отважном восхождении было слишком много и даже те чудесные и прелестные мгновения триумфа не могут затмить все чудовищные последствия.

И кончик его влажного и «острого» языка касается половых губ. Я тут же прикрываю глаза и, что есть сил, комкаю простынь в кулаках. Цепляюсь за неё, как за ниточку к свободе, а на самом деле это не что иное, как очередная иллюзия. Всё моё израненное и уже осквернённое тело наполняется омерзением и отвращением к тем ощущениями, что пробуждаются от прикосновений ликантропа. Чувствую, как он начинает водить языком вверх-вниз, поднимая новые волны презрения к себе. Ощущая, как Лорин подключает уста и его прикосновения лишаются статуса «осторожные». Язык прорывается к малым губам и орудует уже там, в то время как его руки вновь начинают гладить сверхчувствительную кожу на животе, задевая раны, которые он же мне и оставил.

Эта пытка была долгой. Я успела даже в каком-то роде успокоиться. Прекратила напрягать доведённое до изнеможения своё девичье тело и… расслабилась. Мне ничего не оставалось. Назад уже не повернуть и все его ранние извращения казались мне теперь действительно глупыми играми. Отныне я в высшей лиге, за столом с другими более опытными и матёрыми игроками. Но… не высоковат ли для меня стул и не крупна ли ставка? Вопрос с множеством ответов, но правильный лишь один.

Не знаю, доверился ли мне Лорин или нет, но причинять боль мне своими руками он прекратил… на какое-то время. Не стал терзать ноги и ягодицы, до которых мог дотянуться. Да и не главное это было. Вся промежность горела. Его неправильные ласки отвращали и в то же время начинали дарить какое-то тепло. Оно разливалось по низу живота, и я чувствовала, как слюна ликана текла на постель, ощущала, как его поцелуи становятся влажнее, дольше и… отчаяннее. Иногда он зарывался носом в волосы на лобке и начинал, будто втягивать воздух. Это уже вызывало лёгкие волны страха. Я была уверена, что этот урод может в любой момент превратиться в лохматого волка и сожрать меня, начиная с промежности. Поэтому каждое его прикосновение после паузы вынуждало меня вздрагивать и сжимать кулаки. Почувствовала боль в среднем и безымянном пальце. Чуть сместила руку и поняла в чём причина. Сильно сломала ногти, до самого мяса. Я ведь его не только лупила и толкала, я ещё и царапалась. Не жалея его, не жалея своих рук. Даже чувствовала пару раз, как под ногти что-то забивалось и лишь впоследствии я осознала, что это была кожа этого поганца. Но ему хоть бы хны. Ноль внимания, казалось, ударь я его лопатой по голове, и он не прекратит начатое. Он ненормальный и… возможно, это хорошо. Вдруг, убьёт меня во время этой чёрной ночи? Просто так, оторвётся от моей вагины, вытрет лицо, а потом сломает мне шею. Почему? Не знаю, в Лорине я ошиблась. Очень и очень сильно. Он всегда был кем-то другим, иногда шёл у меня на поводу, даря ложные образы и мысли, а на самом деле всегда был монстром. Простая истина, которая лежала на поверхности, но я в упор её не видела или не хотела видеть, уже не важно.

Следующий испытанием были его пальцы. Видимо смочив их в собственной слюне, Лорин начал плавно водить ими по самому нежному месту, ведущему к «сундуку с сокровищами». И вот один его палец начал медленно проталкиваться внутрь. Я в тоже мгновенье сжалась так, что ощутила, как конечность ликана осталась снаружи, так и не сумев пройти внутрь. Тогда же я и выдохнула, обрадовавшись маленькой возможности предотвратить катастрофу, но мне было бы непонятно поведение Его Величества в случае, если бы он отступил. Начались новые попытки протиснуться внутрь меня, и каждая последующая была сильнее предыдущей. Я уже чувствовала боль. Понимала задним умом, что сама себе делаю хуже, но против инстинкта не попрёшь. Я держалась, словно крепость, которую брали штурмом. Ничего уже меня спасти не могло, но преданность своим принципам и вера в свои убеждения творила чудеса и я уже со слезами на глазах, кусала губы от боли и жестокой реальности.

В книгах писали, что многие замки брали измором, ждали, когда у жителей закончится еда, и они начнут сдаваться. Со мной так не вышло, да и не крепостью я была, так, небольшим сарайчиком с заржавевшим замком на двери. Но альфа оказался умелым ключником или я бы даже сказала взломщиком.

Один его палец просто ввинтился в меня, причиняя острую боль. Я застонала, продолжая сжимать внутренние мышцы, но даже сквозь эту пелену ужаса чувствовала, как уже без своего желания не пускаю ликантропа дальше. Даже далёкая от всех этих мерзких дел, я понимала, что это. Самый последний рубеж, преодолев который, Лорин будет считаться моим первым мужчиной. Просто…. Если я буду долго жить, то всегда буду помнить, кто был моим первым партнёром. Всегда. Эта мысль засела так глубоко, что к чувству обречённости привязалась ещё и скорбь по былым временам.

Чего добивался ликан, мне было непонятно. Засовывал и высовывал палец, не заходя дальше «проведённой черты». Туда-сюда. А в это время его язык начала теребить языком наиболее чувствительное место прямо над входом. Центр всего, можно сказать, но… на какие-то мгновенья, я ощутила, как удовольствие пару раз колыхнулось во мне. Было больно, но ласки горячего и мокрого языка приносили некое… блаженство и частично избавляли от боли. И вот я, ощутив судорогу в ягодицах, от новой порции боли, расслабилась. Да, я сжималась так, что судороги одна за другой захватывали те или иные мышцы. Тут же боль исчезла. Я даже испугалась, просто не поняв этого. Несколько секунд понадобилось мне для осмысления этого. Оказалось, что чем больше я сопротивляюсь, тем больнее становится. Палец так и елозил внутри меня, задевая чувствительные места и вызывая дрожь и боль, но она была терпимой, пока я вела себя смиренно.