Священная охота

нахмурился еще сильнее.

– Ну конечно – я же говорю, Фара романтична.

– Если не ради этого, то из-за чего же? Из-за Израненного леса? И не только потому, что Йяда унаследовала угодья? – Ингри не привык делиться информацией, но в данном случае она могла оказаться приманкой. – Йяда рассказывала мне о своем сне.

– Да, – мрачно кивнул Венсел. – Значит, тебе и в самом деле известно… Я не был уверен.

– Тебе она тоже рассказала?

– Нет, но я видел этот сон одновременно с нею, хотя и с другой точки зрения. Это ведь был больше чем сон: это было событие. Даже будучи всего лишь марионеткой богов, она не могла не взволновать моих вод так, чтобы рябь не добежала до меня. – Венсел вздохнул. – С тех пор она представляет для меня огромную загадку. Я взял ее к своему двору, чтобы понаблюдать, но не смог обнаружить ничего необычного. Если боги предназначили ее на роль наживки, я на нее не клюнул. Йяда, несомненно, оказалась связана заклятием во время того ночлега на Кровавом Поле, но она осталась слепой и бессильной, как самая обычная девушка.

– До тех пор, пока в охотничьем замке не случилось неожиданного несчастья.

– Да, действительно.

– Неужели все это произошло по воле богов? Включая смерть Болесо?

Венсел задумчиво скривил губы.

– Противиться богам – все равно что играть в шахматы с партнером, который всегда видит на несколько ходов дальше, чем ты. Однако даже боги не в силах заглядывать в бесконечность. Наша свободная воля затуманивает их взгляд, хоть их глаза и зорче наших. Боги не столько планируют, сколько пользуются представившейся возможностью.

– Зачем тогда ты послал меня убить Йяду? Простая предосторожность? – Ингри постарался, чтобы голос его прозвучал равнодушно, как если бы вопрос имел для него лишь теоретическое значение.

– Вовсе нет. Поскольку она расправилась с Болесо, ее наверняка ожидает виселица, а я не могу даже представить себе более точного воспроизведения обряда Древнего Вилда – символического жертвоприношения посланца к богам, – чем казнь невинной девицы под песнопения жрецов. Смерть открывает богам дверь в этот мир. Ее смерть при подобных обстоятельствах дала бы им доступ к долине Священного древа, закрытой для них вот уже на протяжении четырех столетий.

– А убийство Йяды такой роли не сыграло бы? В чем разница?

Венсел просто пожал плечами и отвернулся.

– Если только, – продолжил свою мысль Ингри, – заклятие не предусматривало чего-то большего, чем просто убийство.

Венсел снова взглянул на Ингри. На его лице была написана ирония, которая, как заметил Ингри, маскировала явное раздражение: похоже, Ингри удалось докопаться до чего-то существенного.

– С помощью заклятия ее душа после убийства была бы привязана к твоей, а потом истаяла бы, как призрак. Благодаря этому Йяда и ее связь со Священным древом оказались бы недоступны богам. Это вариант очень, очень древнего обряда, и я пролил ради него слишком много своей крови – приходилось спешить.

– Прелестно! – Ингри не удалось на этот раз сохранить