Служащие Ваитюру(СИ)

-- Я ему доверяю, -- произнес он вслух, вынудив себя смолчать, а не продолжить фразу резонным вопросом. Фаннар предупредил, а значит, будет глупо не соблюсти осторожность.

-- И на сколько? -- презрительно усмехнувшись, уточнил тот.

Не хотелось верить, но между фраз, во взгляде, движении губ и носа читалось: "Есть мы, а есть они. И они не хотят, чтобы у нас все было хорошо. Неужели ты забыл?" Но он не забывал. Хотя и хотел доверять Тандри так же, как близнецам, все равно не мог.

-- Ему неизвестно, что теперь во всем замешан ИБОЖ. Он даже не знает, что Льоусбьёрг лишилась доступа к своему хранилищу.

Фаннар какое-то время продолжал всматриваться в лицо Гриммюрграса, затем удовлетворенно кивнул.

-- Завтрак на столе, -- сообщил он, выходя из спальни. -- Присоединяйся.

Признаться откровенно, Гриммюрграс не хотел воспользоваться предложением. Кровать с возвращенным одеялом была слишком уютной, чтобы покидать ее, да и заснуть после странного диалога удалось бы, не вспомни Гриммюрграс о Тандри, а затем и о других студентах. Его курс довольно-таки узкий, и растягивать его более чем на один семестр было бы глупостью, но количеством часов профессор Гриммюрграс оказался не обижен: на многих кафедрах решили, что курс первобытного искусства будет полезен для общего развития. Вспомнив, какой нынче день недели (на это потребовалось время), Гриммюрграс мысленно перечислил все потоки, на которых должен прочесть лекции и провести семинары. Список вышел приличным, так что кровать пришлось покинуть.

Приведя себя в порядок (уже около трех лет Гриммюрграс испытывал странное удовлетворение от гладкой кожи на своих щеках и подбородке), он присоединился к близнецам.

-- Лейкни сразу же отправилась к хранилищу, -- без приветствия сообщила Фанндис, не отрываясь от завтрака, -- так что все уже под контролем.

Фаннар издал звук, который можно было бы перевести как "Хотелось бы" или "Ты сама веришь в то, что говоришь?", не произведший, впрочем, на сестру никакого впечатления.

-- Нам бы потребовалось описание тех ребят, а лучше портрет. Ты нарисовать сможешь?

Гриммюрграс с улыбкой покачал головой:

-- Точный портрет не смогу.

-- Обратимся к художникам. Тот, кто работал над вторым изданием твоей книги, вполне хорош.

-- Почему ты поспешила отправиться к Лейкни в тот же день, как услышала о проникновении в хранилище?

Фанндис в отличие от брата не предупреждала о скверном влиянии предпраздничной суеты на ее настроение, поэтому ее можно было трогать. Если бы и она воспринимала все вопросы в штыки, Гриммюрграсу, пожалуй, не осталось бы другого выхода, как самоустраниться. Пусть эти двое вместе с ИБОЖ решают свои серьезные проблемы, простые смертные занимались бы обыкновенными делами.

-- Ты сказал, что в деле замешан чистильщик, -- пояснила Фанндис и замолчала, оставив друга недоумевать. Потом все-таки поняла, что этой фразы недостаточно, добавила: -- Не так давно была сделана бракованная партия портфелей для сотрудников ИБОЖ. Брак несерьезный, но неприятный при эксплуатации. Партию должны были уничтожить, и до вчерашнего вечера считалось, что так с ней и поступили. Но если чистильщик помог проникнуть в хранилище, он мог оставить бракованные портфели для какой-то неизвестной нам деятельности. Конечно, Лейкни уже успела запретить использование портфелей как пропуск...

-- Успела ли? -- не сдержался Фаннар. -- Партию ликвидировали с неделю назад. У кого есть гарантия, что ими уже не воспользовались для каких-нибудь целей? Нам повезло, что у нас попытались украсть такой же портфель, а то мы бы и не связали два разных случая. Да и нужно их связывать? Мы не знаем. Мы пока не знаем, кто участвовал в грабеже, а кто проник в хранилище, есть ли у них что-то общее. И главное, действительно ли Лейкни успела принять меры. Может быть, мы зря предполагаем, что эти события -- нечто серьезное. Или мы недооцениваем произошедшее? Слишком много неизвестных для тех, кто не привык решать подобные задачки.

-- Но нам придется, -- серьезно возразила Фанндис и даже отложила вилку.

-- Почему это? -- кисло улыбнулся ее брат, встретившись с сестрой взглядом и не уступив ей.

-- Потому что нам любопытно.

-- И больше таких специалистов, как мы, не найти, -- расхохотался он в ответ. -- Где-то я уже подобное слышал!

-- По-моему, это привело к крайне интересным последствиям, -- не смогла сдержать веселой улыбки Фанндис, после чего тоже рассмеялась.

Но смеялась она недолго. Снова посмотрела на Гриммюрграса и серьезно сказала:

-- Для тебя будет еще одно задание.

И хотя она хотела казаться сосредоточенной, игривые огоньки в глазах продолжали плясать. Да, близнецы не могли отнестись к произошедшему иначе, нежели как к очередному занимательному эксперименту. Это и правда была сложная, а потому привлекательная задачка, которая на самом деле никому не приносила вреда. Действительно, пострадать в Норзуре? Нет, дамы и господа, это решительно невозможно, если, конечно, вы не жители трущоб. Ну а если все-таки вашим местом обитания являются окраины города, то тут уж вы сами виноваты, так что не жалуйтесь. Примерно такая картина мира преобладала здесь, и ей были подвержены не только близнецы. Правы они или нет, судить сложно, но пока ничего серьезного с жителями Норзура действительно не случалось. Происходили бесконечные баталии между учеными или между людьми творческих профессий, но все эти войны, естественно, серьезные для их участников, на деле не являлись ничем роковым. Отчего же тогда кто-либо мог представить, как что-то опасное, возможно, даже смертельное произойдет с ним? Не здесь, не в этом городе. За барьером, как, наверное, сказал бы Тандри.

Гриммюрграс не сдержал улыбки, и только почувствовав, как она растянула его губы, понял, что и сам давно погряз в этой паутине. Его не считали настоящим ученым на кафедре, предполагая, что искусствовед скорее ближе к миру тех самых искусств, вот пусть и разбирает творения на мелкие частицы, ищет смысл, систематизирует и классифицирует. Использование инструментов научной деятельности не делало его человеком науки. Да и Гриммюрграс не особо стремился изменить мнение о себе: его и так все устраивало. Он не был ученым в понимании этого слова в Норзуре, что не помешало ему вовлечься в игру близнецов, безоговорочно приняв названные ими правила. Именно поэтому он согласился с заданием раньше, чем услышал, что от него потребуется. Потому что еще вчера утром он желал отправиться вместе с друзьями в трущобы на поиски вора. Потому что уже вчера вечером понял, что не был бы им помехой.

Азарт. Как давно Гриммюрграс ощущал что-то подобное? Вспомнить оказалось сложно. Еще сложнее -- наступить на горло новым желаниям и держать себя в руках. Так что он намеревался подписаться абсолютно на все, что только могла предложить Фанндис. Однако далеко не всего он мог от нее ожидать, а отказываться было поздно.

***

Он никогда не жаловался на скуку и однообразие в жизни. Да и разве им есть место, когда твоими близкими друзьями являются снежные близнецы? Такое прозвище для Фаннара и Фанндис Гриммюрграс услышал то ли от Тандри, то ли от другого студента. Прозвище ему понравилось, но сам он его почти не использовал. По крайней мере, точно не вслух. Только два дня назад он узнал, что друзья гордятся снежным корнем в своих именах.

А еще только два дня назад его жизнь стала действительно насыщенной. Сколько бы занимательной она ни была прежде, Гриммюрграс никогда не становился центральным героем событий (или почти никогда, но в последнее время это "почти" приближалось к нулю, так что его можно было рассматривать, как незначительную погрешность в статистических данных). И если быть честным, его вполне устраивала роль второго плана: ему по-прежнему нравилось наблюдать за людьми, их реакциями и действиями, хотя он и жил в Норзуре уже не первый год.

Теперь же слишком многое закрутилось вокруг Гриммюрграса, что смущало. Поэтому, когда в студенческой столовой к нему подошла Оуск и заявила, что отныне является его помощницей, он с минуту лишь молча смотрел на нее, не до конца понимая смысл услышанного. Понял и удивился еще сильнее.