Долг (СИ)

Говорили мы долго, я даже не сразу заметила, как мужчины, сговорившись, куда-то смылись. Майла сказала, что её муж намерен припереть вторую бочку вина, а Франк очень сильно его в этом поддерживал. Остальные поплелись видимо за компанию.

— Ты мне расскажи, как у вас-то дела? — сидя на боку и подпирая голову рукой, поинтересовалась русая волчица.

Я сделала очередной глоток уже невероятно вкусного вина. С каждым глотком оно всё лучше и лучше… Странно.

— Всё постепенно налаживается, — закивала я. — Нам тяжело преодолеть невидимую стену между нами, но я ищу пути подхода.

Как-то говорить всё я не очень-то и хотела. Стеснялась.

— Как давно вы начали сексом заниматься? — вдруг спросила она меня. — Я почему-то думала, что ты мне расскажешь обязательно, когда это случится в первый раз.

Мгновенно растерялась. Что она сказала?!

— Но… мы не занимались, — проблеяла я, в миг протрезвев.

Нет, полностью избавиться от хмельного тумана не удалось, но большая часть его буквально растворилась от моего шока и негодования. С чего она взяла?! Неужели Лорин им всё рассказал? Про то… что мы делаем?!

— Я понимаю, что тебе неудобно об этом говорить, но и утаивать это глупо, поскольку я, как и все, всё чувствую, — шёпотом проговорила она. — Так, когда? — Как чувствуете? — начала я глупить. — Мы не занимались с ним… этим!

Не занимались! То, что мы делали — это плоды извращённой фантазии этого полудурка! Меня он не касался! В нетрадиционном смысле этого слова!

— У тебя изо рта его семенем пахнет, — улыбнулась она сально. — Я это почувствовала, когда ты только в кухню вошла.

Мои глаза, кажется, округлились до предела. Семя — это… Так, стоп. От семени появляются дети. Напрягай мозги, дурочка! Семя! Это вон та жидкость, которая… Так, вспомнила. Как это связано с моим ртом?!

— Да быть не может, — я даже своих губ коснулась. — Я ничего не делала… — Сегодня, Богдана. Запах резкий, свежий, — поиграла она бровями. — Я семя Морика в таверных девках чуяла, а уж своего альфу не узнать…

Я ничего не брала в рот! Утром почистила зубы, пополоскала… потом чай, бутерброды для Лорина. Может, из-за поцелуя…? Стоп.

— Эм… Мелинда, а ты знаешь про… волчий эликсир от грусти? — вмиг осипшим голосом спросила я, отведя глаза.

Я не верю. Он бы не посмел! Но… он как раз это делал… и потом… Нет, пожалуйста, нет!

— Вино, что ли? — усмехнулась она. — Нет, безвкусный такой… яйцом отдаёт… — начала я бормотать.

Ну, сукин сын!

— Нет, такого нет! — тут же закивала она. — А что такое?

Ярость вместе с омерзением разрослась в груди. А я ещё удивлялась, почему он смеётся! Урод!

Подскочила и побежала на пустую кухню. Первая моя мысль была: прополоскать рот. Потом стукнула себя по лбу, осознавая, что всё давным-давно проглочено и переварено! Ненавижу! Да как он посмел?! Своё… дать мне! Оно же не предназначено для… Гад!

От злости схватила тряпку и начала её теребить и силиться порвать. Ничего не выходило, но мне нужно было куда-то выбросить весь свой гнев. Так… унизить меня — это мастерство. Просто браво, Лорин.

Их не было минут пятнадцать. За это время ко мне прилипла Мелинда с извинениями. Она подумала, что это я из-за неё так расстроилась и разозлилась. Я тут же извинилась сама и сказала, что мне просто стало плохо от алкоголя и всё. Она поверила, пьяненькая и такая сговорчивая, что сразу принялась делать мне бутерброд, дабы мне стало легче.

— А вот и мы! — дверь открылась, и зашёл Морик с Франком, таща новую порцию веселья. — Ну что, девки, готовы отыграться?!

Вернулись все. Дверь закрылась. Я стояла, прислонившись копчиком к столешнице, жевала бутерброд и прожигала взглядом самого настоящего, чистокровного мерзавца.

— Чего недовольная такая? — пихая меня плечом, поинтересовался альфа и отобрал у меня бутерброд. — Протрезвела?

Встал рядом со мной и начал демонстративно есть мою еду. Я смотрела на эту наглость и понимала, что он обнаглел в край!

— Пойдём, поговорим на задний двор? — предложила я, стараясь сдерживать свои порывы.

Комкала в руке полотенце.

— А тут чего? — нахально разглядывая моё лицо, спросил ликан. — Никак в любви мне признаться захотела? Не, не сегодня. Я настроен на веселье.

Шутим? Ну, шути-шути…

Хорошо. Я всё ещё была пьяна и от этого невероятно смела. Не хочет нормально разговаривать? Пожалуйста!

Почти уверенно положила руку ему на плечо и приподнялась на носочках.

— Ты — самый большой мерзавец и обманщик на всём белом свете. Никогда тебе этого не прощу и друзьями я с тобой больше не хочу быть, — прошептала я ему на ухо.

Быстро выпрямилась и зашагала к дивану. Там была еда и там не было… Лорина.

— Богдана, айда с нами на желания играть! — Морик чуть ли не материализовался из воздуха прямо передо мной.

Я резко остановилась, глянула на него и мотнула головой. Настроение было в миг испорчено.

— Нет, я посижу, а то опять плохо будет, — вымучено улыбнулась я, обходя здоровяка.

Схватив кусок сыра, подошла к креслу. Схватила его за подлокотник и повернула так, чтобы не видеть этого негодяя. Быстро плюхнулась в него и уставилась в стену. Всё словно рухнуло. Ну, такую крысу мне подложил..., а как смеялся… Лучше не вспоминать, иначе начну злиться, потом до рёва недалеко.

— Я не понял, мне послышалось или ты меня оскорбила? — вставая передо мной, поинтересовался мужчина.

Зло уставилась в сторону.

Просто так он уходить не собирался. Подошёл, попытался за косу мою дёрнуть, но я тут же забрала её и сжала в своих руках.

— Ну, ты чего устроила? Мне тебя, как малую девочку, поперёк колена положить и отшлёпать у всех на глазах? — уперев руки в подлокотники, поинтересовался он тихо. — Я могу, ты заслужила такую честь. — Отвали от меня, — процедила я, поджимая губы. — Да ты, я смотрю, серьёзно настроена, — усмехнулся он недобро и схватил меня за руку. — Ну, ладно, пошли, устроим показательное выступление…

Лорин попытался поднять меня с кресла. Я почему-то по-прежнему сжимала в правой руке полотенце. Как-то импульсивно выдернула свою руку и ударила обидчика куском ткани.

Тот от неожиданности даже шаг назад сделал. Я испугалась, но была готова бороться и стоять на своём. Обиду я таить буду вечно!

— Ненавижу тебя, понял?! — зашипела я, глянув в его слегка потерянное, но всё ещё злеющее лицо. — Ничего нового, попробуй ещё раз, — передразнил он меня, вызвав новый приступ ярости. — Ты — чёртов предатель! — ткнула в него пальцем. — Никогда больше не буду с тобой разговаривать! Никогда-никогда!

Сейчас протрезвею и устрою забастовку! Голодовку объявлю! Пусть знает, что так поступать нельзя даже со мной!

— Почему? — теперь Лорин, кажется, понял, что я не просто так показываю свой почти отсутствующий характер. — Ты же всё прекрасно знаешь сам! Специально это сделал, чтобы опозорить меня перед своими… друзьями! Что я тебе сделала?! — Мой подбородок затрясся, а глаза начали быстро наполняться влагой.

Лорин вздохнул, потом потёр затылок и упёр руки в бока. На его лице не было даже проблеска раскаяния или… чего-то! Стоит, таращится на меня.

— Да я понятия не имею, если честно, — без былой злости и негодований, выдал ликан. — Если ты напилась, то иди спать, я разрешаю, так и быть…

Я не выдержала. Вскочила и зло запыхтела. Вынуждает ведь меня это говорить! Другие услышат… плевать! Они уже учуяли всё и так!

— Ты заставил меня попробовать твоё… семя! — зашипела я и со всего размаху ударила его полотенцем. — Да как тебе такое только в голову пришло?!

Лорин, как только услышал причину, сразу улыбнулся, а мой удар заставил его отпрыгнуть от меня.

— Стой, — он вытянул вперёд руки. — Я не специально…

А сам смеётся!

— Смешно тебе?! — возмутилась я и пошла на него, размахивая полотенцем. — Гад!

Лорин натолкнулся на подставку для кочерги, и она с грохотом завалилась на пол. Ликан тут же отскочил от меня, продолжая радостно улыбаться, будто это всё очень весело.