Долг (СИ)

 — Ты пытаешься испортить праздник или просто спрашиваешь? — заметила, как его глаза чуть заметно сузились.

Не нравится вопрос. Поставила под сомнения его силу. Нехорошо, Богдана, за это можно и подзатыльник стерпеть.

 — Я не спрашиваю, я интересуюсь у тебя, как у мужчины, от которого зависит моя жизнь, — вновь сглотнула я нервно. — Не мне сомневаться в тебе, я ничего не достигла, и мне не понять тебя никогда. Поэтому я просто поинтересовалась, буду ли я жить в ближайший месяц.

День суда близок. Наверняка начнётся какая-нибудь шумиха. Я буду маленьким цветочком под защитой пчёл, но один удар и всё, мой стебель надломится вместе с моей жизнью. Этого не хотелось.

Правая рука соскользнула с моего плеча и схватила меня сзади на шею. Хватка у него была сильной, но не болезненной. Теперь я взглянула на него, в его глаза. Уверенность сквозила в его облике, будто вторая ипостась.

 — Твоя жизнь в моей руке, и умрёшь ты только по моему желанию, не раньше, — тихо и вкрадчиво проговорил он, обдавая жаром моё лицо. — А то, что сказала Майла — это её личные проблемы. Ты — это моё решение, и если она с этим не согласна, дверь всегда открыта.

Опустила глаза. Уверенности прибавилось, конечно, но напоминание того факта, что моя жизнь зависит от настроения этого избалованного мужчины… не очень-то обнадёживали. А потом я вдруг вспомнила, как мы с ним целовались, как держались за руки, как смотрели друг на друга. Ледяная рука, сковывавшая сердце начала таять. Он не убьёт меня. Вдруг это осознание как-то накрыло меня, что дыхание сбилось, и я даже еле заметно усмехнулась. Он не будет этого делать. Говорит он всё верно, не утаивает ничего, но… он не станет. Между нами была связь и с каждым днём она укреплялась. А его болезнь, словно толстый канат, окутала нашу тонкую нить. Он не посмеет. А если и решиться, то я приму смерть не от рук кровожадного, мерзкого животного, а от трепетного и ранимого мужчины, который руку себе отгрызёт, но не признает собственных ошибок. Покой окутал моё тело, и я сумела спокойно выдохнуть и избавиться от дурного наваждения и чувства обречённости. «От сердца отлегло», — теперь я очень глубоко познала мысль сей фразы.

 — Просто ты мог бы приободрить своих ребят, — уже намного спокойнее выдала я. — Предательства вам бы стоило ожидать от чужих. А я могла бы… пожить у Кары, если бы она не была против. Мне довольно одиноко, и я бы подружилась с Каем, возможно, удалось бы узнать ваш мир получше…

Порой я говорю всё, что у меня на уме. Без обдумываний, просто что-то пришло в голову и сразу же ушло с языка.

 — Если ты так проявляешь заботу о нас, то это приятно, — фыркнул Лорин. — Но даже если ты, зная что-то, пытаешься смыться прежде, чем по нам ударят… это всё равно умиляет.

Прозрачный намёк. Да не знаю я ничего! Просто свалить хочу на время, чтобы вы разобрались с делами и прекратили считать меня овцой в волчьей шкуре. Или наоборот?

 — Лорин, даже зная так мало о вашей распри, я могу предположить два исхода дела, и оба они не сулят ничего хорошего, поэтому логично, что я не хочу попасть под горячую руку, — чуть нахмурилась я.

Он подцепил мой подбородок, вынуждая смотреть на него. Да, я отвожу от него глаза всякий раз, когда появляется возможность. Своеобразный пунктик.

 — Просветишь меня? — он тоже чуть приподнял свой подбородок, дабы… не знаю, выглядеть страшнее?

Внимательно взглянула в его пытливые зелёные глаза. Сказать, что ли?

 — В силу своего возраста и своего пола, я не так много знаю о мире, но о грызне за власть узнала ещё с детства, и Бюрт пойдёт двумя возможными путями, — заговорила я тихо. — Первый, это изжить саму возможность судить его. Уберут свидетелей, подделают факты, найдут своих свидетелей, а также будут всякими путями осквернять твоё имя, дабы как можно больше людей… ликанов отвернулось от тебя, и таким образом он подавит альфу. Ты либо сглупишь и кинешься от бессилия в бой, где будешь убит, либо поступишь более умно и будешь держать оборону до последнего, надеясь, что верные тебе ликаны примут твою сторону.

Тот меня слушал. Очень удивительно. Даже хмурился, чем наводил меня на мысль об абсурдности собственных выводов.

 — А второй путь?

Собралась с мыслями.

 — Суд будет. Но его не осудят. Свой человек… ликан в совете, свой свидетель, который изменит показания лишь на суде и не в твою пользу.

 — А дальше? — прищурился он.

 — Тебе правда интересно, что я думаю? — удивилась я.

 — Умный альфа выслушает все точки зрения, — поддёрнул он бровь и криво ухмыльнулся. — Давай, башковитая моя, выдавай свои думы.

Он в хорошем расположении духа, значит мои слова его не оскорбили, либо он не воспринимает их всерьёз. Оба варианта неплохи.

 — На самом деле, Лорин, Бюрт умён и поступает он согласно своей тактике, — решила я выдать всё. — Он изредка дёргает тебя, проверяя. Злит тебя, смотрит, что происходит. Он не один — это однозначно. На сколько бы самоуверенным он не был, но ликанов двадцать его группировка насчитывает точно и это по минимуму. Причём часть из них — какие-нибудь торгаши, которые являются ушами города. Ему нужно знать, что происходит кругом, поскольку если он вознамерился встать на твоё место, то ему необходима большая поддержка. Есть вероятность, что ваши старейшины в каком-то смысле благоволят ему. Этот рыжий мужчина молод и амбициозен. Не знаю, как ликаны, но человек подобный ему долго ждать тоже не станет. Как только почва будет готова принять нового альфу, он ударит и приложит все усилия, чтобы сломить тебя окончательно и уже насовсем.

 — Ты как с такими мыслями спишь по ночам? — спросил он.

 — Неплохо, — кивнула я. — Но ты сам просил сказать, и я сказала.

 — Хорошо, а зачем он тогда напал на меня в первый раз?

О, да кому-то захотелось поговорить о делах? И с кем?

 — Порой, чтобы добиться цели не нужно много ума, и Бюрт попытался взять тебя грубым и обыкновенным способом, — тут же отозвалась я. — Не вышло — это его ошибка, и он понял, что так просто тебя не убить. Теперь он осуществляет более коварный и масштабный план.

 — И как думаешь, среди нас есть предатель?

Этот вопрос был серьёзным, и я слегка напряглась. Пальцем тыкать я не собиралась ни в кого, но всё равно было неприятно.

 — Скорее всего, нет, — втянула я воздух. — Но мне кажется, что всё происходит по его плану.

 — Какому?

О, да кому-то нравится слушать меня. Прямо внимательно смотрит на меня. Скорее всего, издевается, но я отвечу, раз уж начала. Хотя в силу отсутствия опыта, я могу ошибаться.

 — Первый раз, когда он подставил меня. Оба исхода были ему на руку, — вспомнила я тот страшный отрывок своей жизни. — Ты меня бы убил…

 — Не убил бы, — перебил он меня. — На тот момент я думал о другом.

Изнасиловать. Он хотел меня изнасиловать! Так и знала!

 — Хрен редьки не слаще, Лорин, — грустно усмехнулась я. — Наказал бы ты меня, и я, честно говоря, перешла бы на его сторону, если бы он позвал, а он позвал бы. У меня доступ к твоему дому, к твоей комнате, к твоей еде и одежде. Я для них была бы идеальным союзником.

 — Но я тебя не убил и не тронул, какая ему с этого выгода? — прищурился ликан.

Не понравился ответ? Ну, точно импульсивная тётка.

 — Ты показал ему, что я имею ценность для тебя, а это значит, что если Бюрт отнимет меня у тебя, то сделает тебе хоть капельку, но больно. Ты можешь быть ослеплён злостью и совершить ошибку. Но не только это важно, Лорин. Я осталась жить тогда, осталась жить и после пожара. Тот парень легко мог меня убить. Он специально ранил меня. Один раз совпадение, а два — уже закономерность и стратегия. Он рассчитывает на некую гражданскую междоусобицу. Своеобразную. Хочет посеять сомнения в сердца твоих ликанов, и у него это уже вышло. Майле я не нравилась, и на неё это подействовало быстрее, чем на остальных. Она начала думать об этом, начала говорить всем, разводить ругань. Бюрт расколет твою стаю изнутри, чтобы убить вас по одному, — сказала я серьёзно. — Но это один из множества других вариантов. Сказала бы больше, если бы знала что-то, а так, это моё видение ситуации.