Семь дней из жизни человека (СИ)

   - Ты удивительно прав, - подался вперёд на своём месте блёклоглазый, - действительно Богу сейчас противно. Тем не менее, творить тебе придётся непосредственно здесь. Дом мой закрыт для тебя, и не примет в свои стены ещё долгое время. Если по чести, то я не думаю, что он вообще когда-либо пожелает тебя принять. Так что найти ты меня в следующий раз можешь, пожалуй, только здесь. Не всегда, но это будет для тебя более приемлемым ориентиром в сложившейся ситуации. Можешь начинать.

   Такой поворот событий немало смутил начинающего колдуна. Идя на сегодняшнюю встречу с хозяином Дома он красочно представлял себя настоящим героем, с гонором выходящим из благоговейно распахнутых дверей Дома. Выходить из собора уже так торжественно не получилось бы. Мальчик даже на какое-то время забыл, что он собирается творить чудо и хотел, расплакавшись, попросить у сурового некромансера прощения. Но, быстро отругав себя за малодушие, собрался с мыслями и принял подобающий вид.

   Адам, подражая походке Светлана, подошёл к зеркалу и сдёрнул бархатное покрывало. С первого раза не получилось, но Витольд не спешил помогать ребёнку с излишне сложной для такого маленького роста задачей. Мальчик долго промучился, пока огромное тяжёлое зеркало не показало краешка своей знакомой до дрожи рамы. Адам от неожиданности отскочил назад и с огромными глазами наблюдал, как мучительно медленно сползает чёрный полог с чудесного зеркала. Из-за стекла на него смотрел грустный худенький мальчик с несчастным лицом и покрасневшими глазами. За его спиной плескался привычный сумрак зала с колоннами, бурлящий, клубящийся и абсолютно непроглядный.

   -Ты не можешь теперь смотреть в Бытие, - учтиво пояснил отсутствие привычного отражения мужчина.

   - Да... - Адам немного был огорчён этим фактом, хоть раньше и не особенно пользовался привилегией общения с зеркалом. - Ну ладно...

   Злыдня был испуган, он обессилено продолжал кричать что-то беззвучное мальчику. Всё тело двойника тряслось от мелкой истерической дрожи, пока Адам ходил за своим мешком.

   Мальчик встал напротив зеркала, глядя прямо в глаза своему Злыдне. Мальчик одной рукой вытащил из мешка лишаистого толстого котяру со связанными лапами и заткнутой пастью. Животное уже почти не вырывалось и беспомощно смирилось со своей участью. Мальчик вытащил из кармана небольшой ржавый ножик. Кот издал пронзительный утробный звук, на его глазах появились почти человеческие слёзы. Двойник же заворожено не мог сдвинуться с места. Мальчик занёс руку и воткнул остриё в кошачью шею. Зверь умер. Мальчик отметил, что впервые так легко попал в цель.

   Отраженье закатило глаза и тяжело подалось вперёд, опершись окровавленными ладошками о стекло. В уголках губ показалась розовая пена, ноги не выдержали. Злыдня упал.

   Убедившись, что советник окончательно погиб, Адам отбросил подальше ненужное животное и украдкой обернулся к бывшему учителю. Лицо Витольда не изменило выражения. Мужчина спокойно наблюдал за происходящим, можно сказать, что в его напряжённой позе даже прослеживалось некое подобие заинтересованности. Только ритмичное постукивание длинных пальцев заставляло ребёнка нервно ёжиться и не давало насладиться торжеством над поверженным двойником.

   - Э-э-э, тут, в общем... - растерялся от этого многозначительного стука мальчик, потом покрепче сжал кулаки и поставленным голосом начал: - Я не совершил ничего дурного. Можешь подниматься. Мой поступок ничем не пятнает меня. Этот кот уже три года занимался воровством и порчей, он не приносил никакой пользы людям. Все его поступки несли вред моей семье и не прибавляли почёта нашим соседям. Вчера он стащил последнее кольцо колбасы из нашей кладовой и отец обещал разделаться с ним. Смерть этого животного была бы значительно более мучительной. Поэтому мой поступок не плох, а хорош. Я помог отцу, снял с него грех убийства, наказал вора, восстановил справедливость и проявил милосердие к животному с дурным нравом. Нет жестокости во мне и зла. Я приказываю тебе вернуться!

   Злыдня слабо дёрнул ногой, повинуясь властному голосу своего человека. Советник весь посерел и едва держался на ногах и всё же встал. Он встал и распрямил плечи по зову Адама. Вернулся к жизни.

   - Занятно, - левый уголок рта некромансера слегка подался вверх, только выражение его лица улыбку от этого напоминать не стало. - Ты действительно очень сообразительный мальчик. Только моя оценка случившегося тебя не беспокоит.

   - Вы сами всё видели! - Адам от счастья и гордости не находил себе места. - Я сделал это! Я воскресил Злыдню! Поднял его из мёртвых! Это чудо! Какая ещё может быть оценка? Да не нужна мне никакая оценка: я сам могу творить чудеса. И признание мне Ваше ни к чему! Теперь я буду решать, признавать Вас или нет!

   Больше Адам не стал прислушиваться к бывшему учителю, хоть тот и не пытался принизить достоинства случившегося, он вообще не проронил ни слова. Мальчик гордо развернулся на пятках и торжественно покинул собор.

   Витольд перестал выстукивать привычную мелодию, неторопливо поднялся с кресла и подошёл к ещё тёплому тельцу наказанного злодея. Прикрыв ладонью остекленевшие жёлтые глаза, мужчина выдохнул сквозь зубы и обратился к шатающемуся отражению:

   - Ну, чего стал? Следуй за своим человеком! Будто ему это поможет...

   Злыдня радостно подхватился и тенью заскользил вслед за покинувшим некромансера мальчиком. Он ещё сам не осознавал, что процесс разложения благополучно начался и остановить его уже не в силах сам бог.

   Кровь быстро покинула тело. Витольд вернулся обратно и угрюмо подпёр руками голову.

   - Ну, что поделаешь? Эксперимент не удался, - подбодрил его глубокий голос. - Не всё же бывает совершенным. Это же всего на всего человек! Нельзя от него требовать чего-либо действительно грандиозного. Они редко способны жить в согласии со своими советниками.

   - Ты, не прав, Рыжий, - мужчина поднял взгляд на молодого красивого юношу с золотистыми волосами и задорной чистой улыбкой, что беззвучно отслоился от зеркальной поверхности. - Я должен был предусмотреть заранее такой вариант развития событий и упредить его еще до появления мальчика на пороге дома. На мне ответственность за всё то зло, что может совершить его ослепшая душа.

   - Вот ты-то здесь как раз виноват весьма посредственно, - золотоволосый, чьи черты совпадали с чертами Витольда, оставаясь при этом юношески восхитительными, присел напротив, забросив ногу за ногу. - Не стану отрицать, что ты совершил ошибку. Но не сейчас, когда пытался привить ребёнку полностью сформировавшегося советника (в то время, как не у каждого взрослого он и на половину развился), а значительно раньше, когда провёл эту реформу со свободой воли. Да у него уже был целый ряд дурных наклонностей, когда он только искал дорогу, так что о чистоте эксперимента не могло быть и речи.

   - Я знал это и должен был сразу не наседать с опытами, а заняться его очисткой. Конечно, человек не выдержит такого давления, тем более в Доме. Нужно было дать ему время...

   - Чтоб после всё прошло значительно болезненнее? Он не мог воспринять советника не из-за твоей ошибки, а из-за своей родной натуры. Да продержи ты его в Доме ещё лет двадцать, результат был бы тем же, может даже хуже...

   - Может мне вообще не стоило за это браться, - хозяин Дома болезненно поморщился, словно от зубной боли. - Вся это программа с самого начала была плоха, я плохо всё просчитал, бездарно спроектировал, столько всего не предусмотрел.... Я не должен был...

   - План был продуман гениально и не спорь со мной. А если при неправильном использовании и начались сбои, то твоей вины в этом нет. Чтоб правильно общаться с советником человек должен не просто его увидеть и понять, он должен его заслужить и стараться быть достойным его. Твоя спешка лишний раз доказала это.

   - Моя спешка привела к гибели жизни, Рыжий! Подумай, что теперь станет со Злыдней, когда он медленно погибнет, что станет с мальчиком, лишившимся даже такой совести, да с человечеством в целом, когда этот мальчик начнёт проповедовать свои идеи и взгляды! Это ужасно! Это прямая порча всего, что так долго создавалось!