Кровь в огне

Обряд замыкания силы вампиров проводился в два этапа, в том месте, где родился человек, и там, где его обратили. Специальные заклинания полностью закрывали новоприобретенные способности в теле вампира, защищая его от некоторых специфических способов влияния. Если враги каким-то образом узнавали о месте проведения такого важного ритуала, там могла ждать засада. У меня просто не было времени заниматься всем этим в перерывах между заданиями, но Кайт настаивал на том, чтобы я прошла обряд уже после обретения клана. Вряд ли кто-то знал, где произошло мое обращение, а уж о том, что я родилась в крошечном приморском городке Локо, тем более. Мы переехали в столицу Астина, когда нам с Рэйном было всего по полтора года. Именно поэтому ничего страшного в небольшой отсрочке проведения обряда замыкания мы с наставником не видели.

– Я обязательно сделаю это, но после того, как побываю у Старшего князя. Кайт очень просил не мешкать.

– Да плюнула бы! Все равно ничего страшного не случится, если ты на несколько недель задержишься! – Алекс, как обычно, беззаботно махнул рукой, чуть не снеся при этом графин с медовухой.

– Нельзя, – вздохнула я, – не могу так. Кайт просил не задерживаться.

– Но обряд для тебя важнее!

– Для меня лично, может, и важнее, но еще более важно – выполнить просьбу наставника. Ну не могу я так, пойми. Ждала же моя сила несколько лет, подождет еще месяц, ничего страшного.

– Да, – Алекс усмехнулся, странно глядя на меня, – Кайт воспитал отличную ученицу, чувство ответственности в тебе просто зашкаливает.

– Прекрати, а то укушу! – Я засмеялась.

– Ну, раз все так скучно, пошли хоть погуляем, пока есть пара часов до рассвета. – Парнишка подхватил бутылку, взял меня за руку, и мы выбежали под свет фонарей и стареющих лун.

Город оказался залит теплыми оранжевыми огнями, людей на улицах практически не было, а обостренные алкоголем чувства позволяли улавливать умиротворенное настроение жителей. Мы с Алексом взлетели на самую верхушку ратуши, выпили еще полбутылки медовухи, заедая конфетами, которые мой безалаберный товарищ стянул в одной из закрытых лавок. Мы пили и пели непристойные песни, не обращая внимания на суетившихся под ратушей стражей правопорядка, решавших, как же согнать с такой верхотуры парочку шумных нетрезвых вампиров.

Затем, что помнилось уже довольно смутно, мы отправились гулять по крышам, подлетали к окнам, за которыми слышались ночные шевеления, и пугали увлеченные друг другом парочки ехидными вопросами из-за стекол. Наслаждались перепуганными и гневными воплями, летели дальше. Мелькнула мысль, что мы ведем себя как совсем обнаглевшие безответственные подростки, но пьяное веселье шло на полную катушку, заставляя молчать голос разума. Интересно, почему наши с Алексом похождения всегда заканчивались чем-то подобным?

В какой-то момент оказалось, что мы оба, приняв боевую ипостась, крадемся по крышам, выслеживая добычу.

– Эй, Алекс, стой! Да постой же, так нельзя! – Товарищ повернул ко мне бледное лицо, покрытое темными узорами, черные глаза без белка загадочно и опасно сверкали в свете лун.

– Что?

– Подожди, нельзя есть первого попавшегося, это некрасиво!

Алекс пьяно захихикал и покрутил пальцем у виска:

– Все, Рэй, я тебе сегодня больше не наливаю!

– Нет уж, давай по последней, а потом я тебе сама найду что-нибудь вкусненькое.

Малыш скинул с крыши пустую бутылку и посмотрел на меня.

– Давай потанцуем, потом охотиться будем!

– Не поняла?

Парень подхватил меня и взлетел, раскрывая крылья.

Мы висели в пустоте, окруженные грозовой чернотой крыльев, потом Алекс сделал шутовской поклон и закружил меня в каком-то не совсем трезвом танце, фальшиво насвистывая мелодию. Мы хихикали, танцуя, потом уже вдвоем загорланили очередную песню. Мечущиеся вокруг крылья, державшие нас, придавали всему какую-то абстрактную ирреальную красоту.

– А теперь давай свое вкусненькое, – смеясь, сказал Алекс, когда мы отдышались после воздушных танцев на очередной крыше.

– Ага. – Я закрыла глаза, отпуская на свободу эмпатический дар.

Алексу об этом знать не полагалось, так что пусть думает, что у меня свои особые методы охоты. Город спал спокойно, никаких признаков страха или жестокости. Так, ну не может же все быть настолько благополучно, обязательно где-то сидит темная испорченная душонка в ожидании добычи. Ага, есть!

– За мной! – Я подала Алексу знак и понеслась туда, где уловила слабый всплеск паники и вслед за ним – мрачную черную радость. – Скорее, а то уйдет!

Мы ураганом ворвались в крошечный заброшенный дом на окраине, где интеллигентного вида мужчина привязывал к столу бесчувственное тело мальчика лет пяти. Рядом были разложены на белоснежном полотенце жутковатого вида инструменты, какие-то щипцы и крючки, чуть дальше – столовые вилка и нож. Убить ребенка? У-у-у, зараза!

– Привет. – Мой хриплый обольстительный голос прозвучал в просторной комнате как взрыв. – А чем это ты занимаешься, еда?

Я всегда была фамильярна с будущей жертвой, мы ведь собирались быть так близки! Алекс стоял рядом, скаля зубы в усмешке, не предвещавшей дяденьке ничего хорошего.

– Чем могу быть полезен, господа? – Удивительно хладнокровный маньяк!

Я прям умилилась, глядя на потенциальную закуску, первый раз мне такая попалась.

– Ты, видать, тоже голодный? – Алекс кивнул на столовые приборы, а маньяк проявил первые признаки беспокойства.

– Тоже?

– Ага, – хором сказали мы, щелкая зубами.

Выпитая медовуха давала о себе знать, веселье клокотало внутри, но я старалась помнить о том, что надо успеть покушать до того, как ребенок очнется. Маньяк принюхался и изумленно уставился на нас.

– Пьяные вампиры?! Вы что, с ума сошли?

– Мы не пьяные! – Алекс показательно возмутился и театрально икнул, заставив меня снова захихикать. – Мы голодные.

Я закивала, подходя ближе к дяде, который пытался незаметно нащупать за спиной хоть что-то, чем можно защититься от двух невменяемых кровопийц. Увы, серебряного меча там не оказалось.

– Надоело с ним болтать, давай уже есть. – Алекс капризно дернул меня за рукав, а дядька-маньяк внес свое конструктивное предложение:

– Послушайте, господа, вам же все равно, из кого кровь пить! Предлагаю поделиться добычей! Мне достанутся некоторые органы мальчика, все же я его поймал, а вы выпьете кровь. Вполне честная сделка!

– Какая шустрая еда! – восхитился Алекс, заходя к маньяку с другой стороны. – Рэй, звучит заманчиво, как считаешь?

– Прекрати свои шуточки, Алекс! Ребенка нельзя трогать, даже не вздумай шутить с этим! – Хмель слегка отступил перед поднявшимся внутри гневом.

Этот человек, нет, это чудовище еще вздумало торговаться?! Да как он смеет, урод, извращенец, дети любой расы неприкосновенны!

Спустя мгновение я была рядом с маньяком, держа его когтистой рукой за горло. Мальчишка на столе слабо застонал, так что пришлось быстро наслать на него сонные чары.

– Хотел откупиться ребенком, ненаглядный мой бутерброд? – прошипела я в лицо побелевшему маньяку. – Алекс, можешь начинать трапезу!

Я толкнула опешившего дядьку в руки товарища. Тот железной хваткой вцепился в волосы и плечи жертвы, завернув ее в кокон черными крыльями.

– Оставить тебе? – сверкнули белоснежные клыки.

– Не вызывает он у меня аппетита, – буркнула я. – Только пусть ему будет очень больно, не заслужил эйфории.

Алекс последний раз кивнул и впился в человеческую шею, жадно втягивая в себя кровь. Маньяк пытался кричать от боли и ужаса, но я взмахом крыла лишила его голоса, презрительно посмотрев в вытаращенные от ужаса глаза.

– Никто не должен есть себе подобных, – наставительно сказала я, перерезая веревки на худеньких ручках мальчика. – Вампиры не едят вампиров, люди – людей. То, что мы пьем кровь, – это наша природа, но никто не разыгрывает из этого спектакль. Поделом тебе, маньяк.

Маленькая грудь мальчика вздымалась ровно, я лизнула кровоподтек на затылке, обеззараживая и обезболивая, несколько минут пошептала, заговаривая след от удара, после чего закончила сеанс исцеления тем, что наложила небольшой блок на память и психику, дабы сегодняшнее страшное приключение никак не повлияло на дальнейшую жизнь малыша. Рыжие реснички, трогательные рыжие бровки, крошечный нос в веснушках, как можно только подумать о том, чтобы покуситься на это чудо? Спутанные солнечные волосы торчали в разные стороны, от одежды остались одни лоскуты. Я сняла куртку и осторожно завернула в нее ребенка, прижимая к себе.