Конечная История (СИ)

   - Банально, Альфо, банально! Когда в голове гуляют свет и ветер и иногда пробе­гают мысли о том, как всех спасти, места для фантазии в ней не находится. Уже второй раз молнией бьешь! Еще раз - и я засчитаю тебе техническое поражение. Так, продол­жим... ибо здесь, в Междумирье, власть творцов крайне ограничена. То окно, которое нельзя разбить. Они могут лишь двигать фигуры на доске, но то, что будет из-за этого происходить в Фенроте, ограничено только их фантазией. Кстати, Междумирье - это не только зеркало, но и память. Каждая клетка... - неизвестно откуда взявшийся шум рвущейся бешеным потоком воды оборвал его слова. Д'Эрмиона что-то потянуло за рукав вправо.

   - Давайте-ка отойдем, - это был Альфо, весь в саже и обгоревшей одежде. Бурля­щий поток нахлынул на застывшего в ступоре Франия и унес его за собой прочь. - Итак, каждая клетка помнит все, что произошло на ней. Смотрите! - Альфо коснулся указкой ближайшей черной клетки. В тот момент перед глазами д'Эрмиона пронеслись сотни смертей правителей прошлого, строительства замков и их разрушения, торже­ственные церемонии и казни, и на мгновение перед ним зависла картина смерти Его Величества Геральда III, а потом - гибель первого советника.

   - За что они были убиты? Почему их фигуры были сняты с доски столь скоро? - спросил д'Эрмион, как только последняя картина погасла.

   - Первый погиб по вашей вине, - отвечал Альфо, спокойно глядя на то, как расширяются глаза д'Эрмиона, уверенного в своей невиновности, - Вы виноваты были лишь своим существованием. Его смерть нужна была, чтобы направить вас по угото­ванному судьбой пути.

   - А второй?

   - О, он крайне неудачно попытался поставить мат одному королю. За эту попыт­ку он и расплатился, - Альфо махнул рукой куда-то в сторону. Там д'Эрмион увидел огромную черную фигуру, неподвижно стоящую на своей клетке.

   - А вот эта клетка еще интереснее, - продолжал Альфо, отойдя от д'Эрмиона на пару шагов и ткнув в белую клетку. - Здесь запечатлена ваша схватка с Афниаром. Это просто немыслимо.

   - Особенно, если учесть, что дракон-то ненастоящий, - Франий опять появился слева. С него ручьями стекала вода, котелок перекосило на бок. - Афниар - это при­зрак, злой дух. Если страх овладеет встретившим его, то судьба того незавидна. Кто ж не побоится бросить ему вызов, сможет пройти мимо него и остаться жив. Очень удоб­ный охранник, которого нельзя убить. Одолеть можно, но не убить.

   Д'Эрмион находился в недоумении. Он, конечно, догадывался о чем-то, что как­-то слишком легко ему удалось миновать столь грозное чудовище. Но он и подумать не мог, что дракона как такового и не было.

   Альфо и Франий внезапно исчезли, оставив нашего героя одного, но не надолго, через несколько секунд они вернулись (судя по всему, они уходили, дабы переодеться, ибо ободранных и обгоревших одежд на них больше не было). Они вновь были во всем том одеянии, как при первой встрече. Они отступили от д'Эрмиона и встали на одной линии в двух шагах друг от друга. Франий опирался на свою трость, Альфо же стоял, сложив руки на рукояти сверкающего стального меча с орнаментом и вставленным в рукоять сапфиром.

   - Путь окончен, пришло время выбирать, - начал Альфо. "Так быстро?" - про­мелькнула в мыслях у д'Эрмиона.

   - Есть два пути, есть свет и тень, - Франий продолжал. - Отбрось сомненья и свой ты избери. Оба верны, оба сложны, но разный конец ждет впереди.

   Две клетки между ними запылали огнем, белая и черная. Они оба стояли непо­движно, как восковые фигуры, даже губы их не двигались, но их голос, усиленный во сто крат, был отчетливо слышен. Пламя сверкало в их глазах.

   - Избери мой путь, - вскинулось пламя на черной клетке, оно манило к себе. - И исполнено будет любое желание. Будет богатство и власть, сокровища древние, сокры­тые будут принадлежать тебе. То, что ты искал, будет открыто тебе.

   - Я предложить могу тебе не многое, - огонь подскочил на белой клетке и пустил­ся в пляс. - Ни золота, ни серебра нет у меня. Но есть ответы все и на вопрос, что тебя мучит.

   - На что мне золото и власть? Меня ведь при первой возможности убьют за то, чего я не совершал, но почему-то виноват. Даже вы это подтверждаете. Я не буду ждать того, пока вы будете мне рассказывать про то, что не существует ни Рая, ни Ада и абсолютно безразличен выбор. Я поступлю так, как нужно... - д'Эрмион шагнул на белую клетку. Пламя погасло. Франий недовольно фыркнул:

   - А их действительно нет. Нет душ, есть только определенное количество оскол­ков вселенского разума, дарованные по-одному каждому человеку. При смерти они передаются новому. Вас, похоже, обделили...

   - Как обычно, не может признать поражения, никого при этом не оскорбив, - Альфо попытался задеть Франия мечом, но тот отскочил. - Что ж, задавайте интере­сующий вас вопрос.

   Д'Эрмион уже было собрался спросить то, что задумал примерно две минуты назад (что-то наподобие "Где отец спрятал сокровища?"), но он никак не мог из себя этого выдавить. И внезапно с его губ сорвалось:

   - Кто был тот предыдущий, расскажите о нем все, что можно! - громко и четко произнес д'Эрмион и сам удивился тому, что словно гром ударил его голос.

   - Отвечай, Франий, как проигравшая сторона.

   Он презрительно посмотрел на просто светящегося от счастья Альфо, но начал:

   - Его звали...XXVI

   "Его звали Аластор. Он был одним из тех магов, что видели самого Страдамуса Магнезинна еще живым, но уже не здоровым. Причем весьма талантливым магом. Способности свои начал проявлять еще в раннем детстве, когда взглядом воспламенял местных кошек или самопроизвольно перемещал их черт знает куда. В двенадцать лет он таким же образом по неизвестным причинам спалил парочку домов в своей родной деревушке. Звезды сошлись для него крайне удачно: в тот день в деревушке гостил один из профессоров столичной Академии простых и сложных магий, Сильмарий Синн. Он и забрал юного Аластора с собой прежде, чем разъяренная толпа порвала бы его на мелкие кусочки.

   Сильмарий привез его в Академию, где Аластор и стал обучаться управлять своим даром и, конечно, основам магии. Он проучился шесть лет, в деревушку свою больше не возвращался. Он мог бы окончить Академию с отличием, если бы не одно "но": его проект по развоплощению мертвых тел решили не оценивать на контрольном зачете, но предложили за два дня разработать что-то иное.

   Аластор был взбешен. Хлопнув дверью, он вернулся в свою лабораторию. Рабо­ту, над которой он корпел в течение двух лет, оставили без внимания! Предложили придумать что-то иное! В ярости он перевернул свой рабочий стол, уставленный разномастными склянками. Точно сказать не могу, но одна из колб взорвалась, за ней еще одна и еще - осколки усыпали его и изуродовали лицо, - Франий сделал паузу и порылся во внутреннем кармане своего пиджака. Через несколько секунд он вытащил нечто, напоминающее маску, невероятно тонкую и полупрозрачную. Легким движе­нием он нацепил ее. В течение нескольких мгновений, пока он отводил руку от лица, можно было видеть, как изменялось оно: нос стал более плоским, глаза уменьшились на несколько миллиметров и стали небесно-голубыми, губы стали еще тоньше и блед­нее, щеки впали, но самое главное - ужасные, побуревшие шрамы, рассекающие лицо ото лба до подбородка, усеяли его. - Таким мы увидели его, такими он увидел нас, - Франий проделал несколько движений головой, чтобы д'Эрмион мог разглядеть получ­ше: обе щеки также были исполосованы примерно под углом в шестьдесят градусов. Потом Франий коснулся лба своими тонкими указательным и средним пальцами и стащил с лица эту пленку - оно приняло прежний, копирующий д'Эрмиона вид. Он от­махнул ее в сторону - пленка растаяла в воздухе, как будто ее и не было. Франий продолжал. - Аластор бежал из Академии в тот же день, забрав с собой лишь то, что было в тот момент при нем: кривой ученический посох и небольшой обоюдоострый нож для разрезания золотых червей. Он устроил пожар в своей комнате и скрылся. Огонь, несмотря на его неестественное происхождение, подавили, но выгореть успело все: бумаги, модели, личные вещи. Среди обгоревших углей было найдено тело с сожженным лицом, которое приняли за Аластора.