Конечная История (СИ)

   - Какие могут быть волнения, если народу глубоко наплевать на политические преступления? На этом ведь и построено благополучие нашей славной Импери...

   - Так или иначе, утечки информации быть не должно... Всякое может случиться... - он значительно взглянул прямо в глаза серу Генри, словно говоря: "Я - начальник, мне - виднее", - и сразу же вновь переменился в лице, опять изобразив эту мерзостную улыбку. - Ну, а теперь, может, винца?

   - Нет уж, извольте приступить, - следователь по особо важным делам раскланял­ся и скрылся в дверном проеме. "Кабинет советника на втором этаже", - донеслись ему вослед, отражаясь от серого камня коридора и звеня, слова министра государственной безопасности.

   Подошедши к запертой двери, ведущей на лестницу между этажами, он посту­чал. Секунду спустя послушался скрежет проворачивающегося ключа. Дверь отвори­лась. Встречающий на пороге все тот же стражник с злобно-довольной ухмылкой тихо спросил, оскалив желтоватые зубы: "Понравился?"

   Сер Генри, ничего не отвечая, а лишь с явным неудовольствием взглядом изме­рив стражника, быстро прошел мимо, вниз по лестнице. Он даже не заметил, как его тугой кошелек после столь "тесного" общения с таким замечательным человеком, как министр государственной безопасности, странным образом похудел монет на пятьде­сят, если не на больше...

XXI

   ...Бурлящий поток сметающей все на своем пути воды впивался, разбиваясь на тысячи переливающихся самоцветов, в громадный, разрезающий его надвое валун, стоящий на самом краю гигантского водопада. Этот камень - есть последнее, что вста­ет на пути у нескончаемого, бешеного потока в мире том. Дальше - мутная пенящаяся вода срывается вниз, в бесконечность. Здесь уходит в небытие река, несущая все воды Фенрота, дабы вновь родиться далеко на востоке, на другом краю.

   На камне том, что клином разбивал единое на части, возвышалась печальная фи­гура в подранном, посеревшем от пыли и грязи плаще с красным подбоем, раздувае­мом безжалостным ветром, и в измятой шляпе с потрепанным красным пером, стремя­щейся, подчиняясь воющему потоку воздуха, сорваться с его головы и устремиться в бездну.

   В невиданном ранее изумлении, восхищении и непонимании находился д'Эрмион. Немыслимо. Огромная бело-желтая луна, изрытая многочисленными удара­ми небесных камней, на усыпанном звездами небе манила к себе, просила, даже прика­зывала, сделать всего один шаг в никуда, дабы исчезнуть вместе с потоком реки. Здесь умирает день и на смену ему рождается ночь. Здесь особенно ощущается могущество и гениальность Творцов, непостижимость их задумки и ничтожность творений. Это край... край мира, где должно закончить свой путь все, зародившееся на востоке.

   "Ужели это конец? - застыв на месте, он взглядом и мыслью уходил в бездну. - Дальше пути нет. Обратной дороги - тоже. За что? Чем я провинился перед всем миром, что сейчас должен сгинуть в пропасти?! Да, обманывал и не раз, но никого и никогда не погубил... О, Создатель! Почему?.. - порывы ветра гнали его вперед вслед за потоком, он пошатнулся. - Нет выбора... Даже если пытаться доплыть до берега, бу­шующий поток увлечет меня за собой... Выхода нет... Пусть будет, что должно!..".

   Он, подталкиваемый свирепствующими потоками воздуха, сделал шаг вперед и... провалился в бездну, в непроглядную тьму, в никуда... Шум воды пропал, ветер стих, звезды и луна скрылись за черной пеленой - все пропало... он пропал...

XXII

   ...Сер Генри благополучно преодолел лестницу и уже шел по коридору второго этажа замка. В отличие от третьего этажа, разоренного министром безопасности, вто­рой оказался более живым. Из-за разных дверей доносился шум, возня и другие при­знаки жизни, на углах сера Генри встречали золотые статуи атлантов, гербы, разнооб­разные картины смотрели с каменных стен, освещаемых десятками факелов. Даже стражник у двери не был таким жутким и у проходящего мимо следователя попросил прихватить что-нибудь из кухни, также находящейся на втором этаже. По стоящему в воздухе запаху заранее готовящегося ужина сер Генри легко ее обнаружил и, на минут­ку заглянув, успел продегустировать жареную курочку и прихватил пару свежих поми­дорчиков для стражника. Передав их "заказчику", ожидавшему чего-то более значи­тельного, но все равно поблагодарившему, следователь по особо важным делам напра­вился по месту назначения - в кабинет первого советника.

   Повернув резную ручку массивной дубовой двери, сер Генри осторожно загля­нул через образовавшуюся щель внутрь. Убедившись, что никого нет в кабинете (тело он также не обнаружил), он толкнул дверь вперед и вошел в уже знакомую нам комна­ту. Солнечные лучи послеполуденного солнца пробивались сквозь замутненные стекла окон, рисуя причудливые узоры на полу. Тело вынесли еще утром, через десять минут после обнаружения, однако больше ничего не тронули, дабы не мешать следствию, так что все находилось строго на своих местах: кубок с остатками вина - возле ножки сто­ла, бутыль, снова не закупоренная - на столе, серебряная статуэтка - на полу, отбитая голова - рядом, ослабевший огонек - в камине.

   "Итак, чем его можно было отравить? - следователь начал тщательный обход и осмотр места преступления. - На столе стоит вино, на полу валяется чаша - значит, вино, - подойдя к столу, он взял бутыль и, повертев в руках, поставил ее обратно. - Бу­тылка пустая, никаких опознавательных признаков (этикеток, надписей) - нет, по тол­стому слою паутины можно судить о том, что ее очень долго где-то прятали. Где? - на секунду он остановился и, постукивая костяшками пальцев по крышке стола, вновь об­вел взглядом помещение. Внимание его привлек случайно попавшийся на глаза шкаф с бумагами, он подошел к нему и открыл дверцу. - Бумаги разложены не ровно, вовсе не ровно, будто бы искали что-то. Варианта два: либо отравитель пробрался сюда после смерти советника и что-то искал, либо сам советник что-то искал. Первого быть не мо­жет, иначе бы перекопали весь кабинет, значит... - движением руки он сбросил с полки шкафа все бумаги на пол - они скрывали за собой еще три бутылки, тоже заросшие паутиной. - Так и есть, здесь он его и прятал. Но что ж получается? Отравитель знал про тайник, и у него был доступ к кабинету в любое время. Очень интересно..."

   - Доброго вам здравия, господин следователь, - сер Генри вздрогнул и, перепу­гавшись, спотыкаясь, но удержавшись на ногах только потому, что успел схватиться за дверку шкафа, от тяжести и важности следователя даже слегка наклонившегося, обер­нулся - в дверях стоял один из придворных магов, седовласый старец в бело-синих одеяниях.

   - Как же вы меня напугали, - выдохнул сер Генри, обретая устойчивость и отпус­кая начавшую трещать дверцу.

   - Только не прогневитесь на меня, старого. Шел мимо, вижу - дверь в кабинет мертвого открыта. Думал, силы темные какие-то слетелись на смерть его.

   - Силы темные, значит... - задумался сер Генри. - Нет, ни в коем случае... А откуда вам известно, что это кабинет мертвого?

   - Так это всем, кто в замке живет, известно, особенно нам - ведь замок живой, - маг погладил свою белую бороду.

   "И зачем нужна такая секретность, когда все и так все знают. Видать, совсем с ума сошел министр..." - сер Генри перевел взгляд с мага на пол и краем глаза отметил особо черное, выделявшееся на черном камне пятно возле статуэтки с отбитой голо­вой.

   - Скажите, а что это может быть? - обратился к собравшемуся уходить магу сле­дователь, указывая на пятно.

   - Темные силы, - маг развел руками и снова собирался уходить, как сер Генри вновь его остановил, спросив, где был убит Его Величество. - В башне, господин сле­дователь, в башне Удачи, - придворный маг наконец-таки смог уйти.

   "Темные силы, значит, хм, - следователь с трудом присел и внимательно рассмотрел странное пятно. - Кто-то же должен был его оставить. Хм, оно как будто бы является частью пола, а не нанесено на него. Да и причем тут эта статуэтка, да еще и безголовая? Ох ты, а она тяжелая, и что это может быть? Пятно... Пусть кто-то и вошел сюда, значит, отравленный его видел. Этот кто-то оставил такое странное пятно и статуэтка... И как статуэтка может быть связана? Хотя... Этот кто-то, вероятно отравитель, мог оглушить этой статуэткой советника и, пока тот был без сознания, мог подсыпать яд в вино... Нет, такого быть не может, ведь тогда были бы хоть какие-то следы крови. Не понятно... В любом случае никто не мог подмешать яд, кроме самого советника или лиц, имеющих доступ к его кабинету. Хотя каких лиц? Вряд ли слуги знали, где он хранит вино. Получается, что он сам себя травил? Или хотел отравить кого-то, но перепутал бутылки и сам отравился? Не понятно... А статуэтка? Может, он ее просто со злости разбил, неудачный день или еще что? Или он хотел ею ударить кого-то, наверное, того, кто пришел и оставил это пятно. В общем, ничего не ясно... Надо бы заглянуть в эту башню, как ее, Удачи. Тьфу ты, назвали бы просто северная, западная или еще какая-нибудь..."