Кожа саламандры (СИ)

Поэтому, не ожидая принца на белом таймахе, я почапала вперёд по обнаружившемуся тоннелю из такого же гладко отполированного чёрного камня с искорками. Как можно было построить такое потрясающее сооружение, в месте, где совсем нет магии? Или раньше она здесь была? Впрочем гладким был потолок и стены, полусферической формы. А под ногами была шершавая плитка, цвета свернувшейся крови. Жёлоб, с которым я попрощалась, упомянув ещё раз неприличные части тела Тёмного бога, тоже был таким же полированно-чёрным.

Я не успела пройти и двадцати шагов, как услышала сдерживаемые проклятия, не сочетаемые в моём мозгу с мягким баритоном Лами и сдавленный стон. Я закрыла рот ладошкой, чтоб не прыснуть в голос. Представила как чешет отшибленный зад невозмутимый сидхе и зажала рот ещё сильнее. В мою голову ворвался встревоженный голос Труми.

-Ли! Где ты противная девчонка!?- волновался плакальщик.

-Это что же, мои спутники не задумываясь бросились за мной? Как это надо понимать? Я для них что-то значу? Может быть даже нравлюсь этому примороженному северянину? Вот и постучалась в мою жизнь романтика из любовного романа? Принцесса Лиира, в вашей голове мозгов столько же, сколько в отшибленной попе. То есть нет совсем. А сидхе.. Ну, так, наверное, это какой-то неизвестный мне кодекс чести.

И я отозвалась на беззвучные вопли Труми. Вслух. И даже вернулась к своим мужчинам, как привидение, в свете голубого огонька.

-Не смешите моих привидений? А вот!

Я показала язык самой себе, прежде чем вернуться назад по коридору. И шла по нему довольная, как вигонь нашедший самку. Мне уже было всё равно, что здесь нет магии, что мы в том самом тёмном месте Тёмного бога.. Меня не бросили. Не остались цинично рассуждать и прикидывать насколько опасно тут внизу. Они просто прыгнули в этот Саотов жёлоб за мной, практически, сразу. Может ну его, это царствование? Думать, что тебя любят так приятно.

Глава 7.

Мы прошли совсем немного, когда стены вдруг начали источать слабое сияние. Оно становилось всё сильнее, и я опустила на грудь уже не нужный камень. Потом под гладкой поверхностью замелькали какие-то тени, превращаясь в фигуры, похожие на человеческие, и, наконец, мы чётко увидели картины, которые шокировали нас до глубины души.

Не знаю был ли воином Лами, но даже я умела сражаться и отнимать жизни. Маленький плакальщик тоже не был вегетарианцем, но то что мы увидели...

Огромные скопления людей, то, что в летописях называлось армиями, и то, что я себе вряд ли могла представить по настоящему реально. Это были существа двух совершенно непохожих рас.

Одни очень высокие, белокожие, с ровными серебристыми волосами и глазами цвета ртути, с длинным кошачьим зрачком и небольшими наростами вроде рожек на головах. Их оружием были длинные луки и посохи, явно артефактного характера с навершием из прозрачных аквамаринов, так похожих на тот, что висел на моей шее. Маги..

Другие более приземистые, но очень мощные, с совершенно чёрной кожей и красными волосами, свитыми в тугие кольца и уложенные ровными рядами в странную причёску, закреплённую металлическими накладками цвета золота. На них были тонкие сетки из металла очень похожего на легендарный мифрил, надетые прямо на голое до пояса тело. Вооружены они были трубками из того же металла и тонкими дисками, прикреплёнными к ладони.

Как действовало это оружие и как происходило само сражение мы увидели собственными глазами, потому что картина не была статичной. Мы наблюдали за происходящим в действии.

Человеческие валы, белый и чёрный, катились друг навстречу другу, как огромные волны-цунами. Из наверший посохов с голубых камней вырывались молнии. Летели тучи стрел, взрывающихся в живой плоти. Правда, попадая в мифриловую сетку, они падали на землю не причиняя повреждений. Только цвет металла ненадолго становился алым.

Мифриловые трубки выбрасывали сгустки , в которых я с содроганием узнавала что-то очень похожее на яд саламандры. Когда он касался серебристых одежд белых гигантов, то скатывался на землю каплями похожими на рыжую ртуть и шипел знакомой зеленоватой пеной. Ткань не поддавалась сразу, но на ней оставались следы, которые продолжали постепенно разрушать её. А, попадая на голое тело, яд причинял страшные раны, язвами впивающиеся в плоть. Когда высокие фигуры оказались достаточно близко, я заметила прозрачно-серебристую вуаль на лицах. Очевидно, чтоб не надышаться ядом.

Круглые диски, закреплённые на ладонях чернокожих воинов, выбрасывали языки пламени в тех, кто находился достаточно близко.

Проходя по галерее мы видели картины сражений между этими двумя расами в разных местах Чесмена, узнавая то высокие обрывы над бурлящим морем, то Цверговы вершины, то степи, где нынче поселились воргены. Последнее видение перед тем, как стены погасли, было самым эпичным. Сражение двух армий, уже значительно поредевших, особенно среди белокожих воинов, пытался остановить тот, кого я бы, без сомнений, назвала Богом.

Ростом в два раза больше чем самый высокий из белых воинов. С великолепной мужской фигурой, дышащей не только силой, но и грацией. Его волосы светились и по ним пробегали голубые искорки и маленькие синие молнии. Глаза холодного ртутного цвета, тем не менее, казались добрыми, да и вся его поза выражала мирные намерения, желание остановить кровопролитие.

Но в этого совершенного Бога полетели ядовитые плевки и огненные струи. Светлое божество защищало остатки своих детей до конца, только время от времени вскидывая глаза к небу, как будто ожидая кого-то и на что-то надеясь. Он и умер вместе с последними воинами. Его прекрасное лицо было покрыто страшными язвами.

В этот момент потемнело небо и победителей посетил их покровитель. Каким-то образом было понятно, что он тоже торопился прервать эту страшную бойню. А увидев тело мёртвого брата, опустился перед ним на одно колено и по его чёрному лицу потекли кровавые слёзы.

Когда Бог встал с колен, на его лице остались только гнев и ярость. Он поднял руку и вытянул её в сторону темнокожих воителей. На его руке не было диска. Огонь полился прямо из ладони. Полился как вода, заливая тёмную армию. А, когда огненные струи опадали, из их водоворотов выползали жуткие, ящероподобные саламандры.

Мы молчали. Что-то в таком духе я и могла бы подозревать, если бы всерьёз задумалась о идее божьего наказания.

Среди Чесменских поселенцев войн не было. Поскольку, по крайней мере пока, не было для них причин. Ксенофобия отсутствовала, так как расы изначально существовали вместе и вполне совпадали генетически, вплоть до возможности появления смешанного потомства. Колония, в масштабах целой планеты, всё ещё не разрослась настолько, чтоб возникли споры из-за ресурсов или территорий. Нашим народам, опять же пока, вполне хватало врагов в виде нежити, нелюди и обычных хищных и ядовитых существ, для того, чтоб появилось желание уничтожать ещё и себе подобных.